УЛ: Да, сэр, вы правы.
ЭГ: Я не желаю зла ни мистеру Марчелло, ни мистеру Хоффе. Я с самого начала полагал, что крестовый поход Князя Тьмы против них — большая ошибка.
УЛ: Им это известно, сэр.
ЭГ: Прав ли я буду, если предположу, что мишенью вашей операции станет похотливый король Джек?
УЛ: Абсолютно правы.
ЭГ: И значит, внушающий страх Пит Бондюран является вашим подельником в этой авантюре?
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Позволю себе удержаться от иронического замечания.
УЛ: Сэр, можем ли мы рассчитывать на ваше одобрение?
ЭГ: Да. А лично вы — на выражение моего крайнего изумления.
УЛ: Спасибо, сэр.
ЭГ: Оборудование на месте?
УЛ: Да, сэр. Правда, пока мы смогли установить прослушивающие устройства только в «Карлайле», и до тех пор, пока наша «наживка» не вступит в контакт с объектом и не начнет интрижку, мы не узнаем, где именно они будут встречаться.
ЭГ: Если вообще будут.
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: В вашей записке упоминались названия конкретных отелей.
УЛ: Да, сэр: «Эль-Энканто» и «Амбассадор-Ист». Мне известно, что в оба эти отеля наш объект любит приводить женщин, как известно и то, что ваши люди установили в обоих местах прослушивающие устройства.
ЭГ: Да, хотя Князь Тьмы нынче предпочитает забавляться в президентских люксах.
УЛ: Об этом я не подумал, сэр.
ЭГ: Я накажу доверенным агентам Бюро установить там оборудование и следить за ним. И поделюсь с вами копиями расшифровок — если вы поделитесь со мной копиями записей из «Карлайла».
УЛ: Конечно, сэр.
ЭГ: Вы не думали установить прослушку в пляжном домике первого зятя государства?
УЛ: Это невозможно, сэр. Фредди Турентайну никак не проникнуть туда, чтобы установить микрофоны.
ЭГ: Когда ваша барышня встречается с королем Джеком?
УЛ: Завтра вечером, сэр. В том самом пляжном домике, о котором вы только что упомянули.
ЭГ: Она хороша собой?
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Надеюсь, она достаточно хитра и не поддастся обаянию нашего мальчика?
УЛ: Уверен, она хорошо справится, сэр.
ЭГ: С нетерпением жду возможности услышать записи ее голоса.
УЛ: Вы будете получать копии только лучших записей, сэр.
ЭГ: Я восхищен вами. Кемпер Бойд многому вас научил.
УЛ: Вы тоже, сэр.
ЭГ: Позволю себе удержаться от иронического замечания.
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Я знаю, что в свое время вы станете просить меня об одолжениях. Как знаю и то, что вы будете своевременно передавать мне копии ваших записей, так что ваши просьбы будут вполне правомерны.
УЛ: Буду, сэр.
ЭГ: Я ошибался в вас и недооценивал вас и очень рад, что мы снова коллеги.
УЛ: Я тоже, сэр.
ЭГ: Доброго дня, мистер Литтел.
УЛ: Доброго, сэр.
76.
(Меридиан, 18 февраля 1962 года)
Его разбудили выстрелы. Вопли мятежников заставили его схватиться за оружие.
Кемпер скатился с кровати. Вдали, на шоссе, он услышал визг тормозов — это, должно быть, не Локхартовы клановцы или просто местная шпана — стреляют и удирают.
Прошел слух.
В городе появился федерал, который любит ниггеров. А мотель «Семинол» заселен его подручными из латиносов и лягушатников.
Выстрелы напугали его. Хотя кошмарный сон, от которого они его пробудили, был еще хуже.
Джек и Бобби направили на него слепящий луч лампы. Они кричали «Виновен — мы знаем, что ты был связан с ЦРУ и мафией все время, начиная с 1959 года».
Кошмар был четким и ясным. Его причиной стал звонок Пита на прошлой неделе.
Пит говорил о давешнем смотре стрелков. Он сообщил, что у него есть гипотеза о том, почему мафия отказалась от их плана.
Пит сказал, что Сэм Джи подумывает о том, чтобы сообщить Бобби один секрет. Эй, мистер генпрокурор, — мафия уже три года как ваш союзник в кубинских делах.
Пит услышал кое-что, что могло быть весомым аргументом в пользу его гипотезы. Пит считает, что кто-то вполне может выдать страшную тайну по указке Сэма. Пит полагает, что тем самым Сэм попытается заставить Бобби поуменьшить свой пыл в преследовании мафиози.
Пит сказал: я еще разнюхаю.
Кемпер встал и проглотил, не запивая, три таблетки декседрина. «Приход» сделал проблему Пита его собственной.
Бобби хочет, чтобы я показал ему «Джи-эм вейв». Он полагает, что мои связи с ЦРУ начались в мае шестьдесят первого. А «Джи-эм вейв» располагает уймой моих коллег еще «досвинского» периода — не говоря уже о кубинских повстанцах, хорошо знакомых с представителями уголовного мира.
Кемпер побрился и оделся. Декседрин подействовал быстро. Из соседнего номера доносились глухие удары — это Лоран Гери занимался утренней зарядкой.
Джон Стэнтон подсуетился — Лоран, Флэш и Хуан получили «грин-кард» от департамента иммиграции и натурализации. Нестор Часко тоже переехал в Меридиан и присоединился к группе. Мотель «Семинол» превратился в штаб-квартиру «дополнительного подразделения».
Он продал за наличные часть своих акций — на двадцать тысяч. Столько же пожертвовал Гай Бэнистер. Команда «киллеры для Кастро» теперь была автономной и самодостаточной.
Днем он собирал показания о нарушениях избирательного права. Ночью же — тренировал убийц.
Он склонил на свою сторону достаточное количество местных негров. 84 % прихожан местной баптистской первой Церкви Троицы дали ему показания.
Какие-то белые подонки напали на пастора. Он нашел их и переломал им ноги бейсбольной битой.
Дуги Фрэнк разделил свое стрельбище на две половины. На второй тренировались по вечерам солдаты «дополнительного подразделения» — каждый божий день.
Они стреляли по стационарным и движущимся мишеням. Занимались ориентированием в окрестных лесах. Скоро они собирались начать наведываться на Кубу с диверсионными вылазками.
Хуан и Флэш научили его испанскому — теперь он говорил почти бегло. Он вполне мог загримировать лицо и пробраться на Кубу таким же латиносом.
Он мог подобраться совсем близко. Мог нажать на курок.
Они все любили поговорить. Полночи после учебных стрельб просиживали за бутылкой самогона.
Они разработали некий трехъязычный диалект. Сидя у костра и передавая бутыль по кругу, они рассказывали кровавые истории.
Хуан рассказал, как его кастрировали. Часко рассказывал, как убивал по приказу Батисты.
