— Ты нервничаешь. Ты стучишь коленом о ножку стола, сам того не замечая.
Пит прекратил. Гребаная нога принялась подергиваться — чтобы хоть что-то делать.
Барби спросила:
— Тебя так пугает наша история?
Пит сжал колени и изо всех сил заставил себя унять дрожь:
— Нет, это другое.
— Иногда я думаю, что, когда все будет кончено, меня убьют.
— Мы не убиваем женщин.
— Ты однажды убил женщину. Мне Пенни рассказывал.
Пит поморщился:
— А ты легла под Джоуи, чтобы он заплатил за убийство парней, которые изнасиловали твою сестру.
Она и глазом не моргнула. Не шелохнулась. На лице ее не отразилось ни капли страха.
— Мне следовало бы догадаться, что это ты решишь выяснить, как дело было.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто хотелось узнать, нравлюсь ли я Джеку настолько, что ему самому захочется это выяснить.
Пит пожал плечами:
— Джек — парень занятой.
— Ты тоже.
— Тебя волнует, что Джонни Коутс все еще жив?
— Только когда я думаю о Маргарет. Когда понимаю, что она больше никогда не захочет, чтобы ее коснулся мужчина.
Пит почувствовал, как закачался под ногами пол.
Барби спросила:
— Скажи, что тебе нужно?
Пит ответил:
— Мне нужна ты.
Они сняли номер в «Голливуд-Рузвельт». Под окном переливалась огнями вывеска «Китайского театра Граумана».
Пит, спотыкаясь, снял штаны. Барби стянула через голову свое концертное платье. На пол осыпалось несколько фальшивых бриллиантов — Пит раздавил их ногой.
Барби пинком отправила его кобуру под кровать. Пит поднял полог — простыни издавали запах застоявшихся духов, который заставил его чихнуть.
Она подняла руки и расстегнула ожерелье. Он увидел запудренные коротенькие волоски ее бритых подмышек.
Он прижал ее запястья к стене. Увидев, чего он хочет, она позволила ему попробовать вкус их кожи.
Вкус был острым. Она выгнула руки назад, чтобы он мог его распробовать до конца.
Он касался ее сосков. Чувствовал запах катившегося с ее плеч пота.
Она подалась к нему грудью. Грудь была в крупных венах и веснушках — такой он еще ни у кого не видел. Он целовал ее, кусал — и давил на нее с такой силой, что буквально вплющивал партнершу в стену.
Ее дыхание давно сбилось с ритма. Губами он ощущал биение ее пульса.
Его рука скользнула между ее ног, и он сунул в нее палец.
Она оттолкнула его. Шагнув к кровати, легла поперек. Он раздвинул ее ноги и лег на пол между ними.
Он трогал ее живот, руки и ноги, и где бы он ни касался, снова каждый раз чувствовал ее пульс. У нее были крупные вены по всему телу — буквально вздымавшиеся, казалось, прямо из рыжей поросли и веснушек.
Он прижался бедрами к матрасу. Так сильно, что ощутил боль.
Он ерошил ее паховые волос, чувствуя складки под ними. Посасываниями и покусываниями он разогнал ее вездесущий пульс до немыслимых скоростей.
Она изогнулась и вырвала кусочек своей плоти из его рта. При этом она стонала что-то странное и нечленораздельное.
Он кончил — а ведь она его еще даже не коснулась. Он трясся, всхлипывал и все пробовал ее на вкус.
Она судорожно билась, вцепившись зубами в простыни. Обессилела и опять забилась, и так снова и снова. Ее спина изогнулась, вдавливая матрасные пружины.
Он не хотел, чтобы это кончалось. Он боялся, что плохо запомнил ее вкус.
82.
(Меридиан, 12 мая 1962 года)
Кондиционер закоротило, и Кемпер вырубился. Он проснулся потный, все тело его затекло.
Проглотив четыре таблетки декседрина, он сразу же принялся выстраивать свою ложь.
Я не рассказал вам о тех связях.
Потому что и сам не знал. И не хотел, чтобы это повредило Джеку. Я обнаружил это только на днях, и решил, что безопаснее будет не поднимать бучу.
Мафия и ЦРУ? Сам обалдел, когда узнал.
Ложь показалась ему неубедительной. Бобби решит провести расследование и обнаружит его собственные связи — с начала 1959-го.
Бобби звонил вчера вечером. Он сказал: «Завтра встречаемся в Майами. Хочу, чтобы ты показал мне «Джи-эм вейв»».
Несколько минут спустя из Эл-Эй позвонил Пит. В трубке слышался женский голос, мурлыкавший твист.
Пит сказал, что только что говорил с Санто. Санто приказал ему, чтобы он нашел тех, кто украл дурь.
— Он сказал: «найди их», Кемпер. Он сказал: «не убивай их ни при каких обстоятельствах». Причем его явно не особо волновало, что я могу выяснить, что сделка была профинансирована Кастро.
Кемпер попросил его придумать еще какое-нибудь представление с доказательствами. Пит сказал: «Я вылетаю в Новый Орлеан и начну оттуда. Позвонишь мне в отель «Оливье-хаус» или в офис Гая Бэнистера».
Кемпер смешал порошки кокаина и героина и занюхал. После такого катализатора декседрин мигом подействовал.
С улицы слышалось «раз-два, раз-два». Каждое утро Лоран заставлял своих подопечных заниматься гимнастикой.
Флэш и Хуан были ему по грудь. А Нестор бы вообще уместился у него в рюкзаке.
Вчера Нестор ударил ножом какого-то местного типа. За то лишь, что тот слегка задел крыло его машины. Со дня кражи у Нестора был страшенный «нервяк».
Нестор сбежал. Раненый выжил. Флэш рассказал, что Нестор угнал моторный катер и умчал на Кубу.
Нестор оставил записку. В которой написал: «Поберегите мою долю — я вернусь, когда Кастро будет мертв».
Кемпер принял душ и побрился. От утренней дозы «для бодрости духа» лезвие так и прыгало в его руках.
Солгать не получится.
На Бобби были солнцезащитные очки и шляпа. Кемпер убедил его совершить экскурсию по «Джи-эм вейв» инкогнито.
Генеральный прокурор в темных очках и фетровой шляпе с узкими полями. Генеральный прокурор, больше похожий на киноактера-неудачника.
Они прогуливались по зданию.
Прикид Бобби заставлял народ оглядываться. Мимо проходили контрактники и приветливо махали рукой.
Солгать не получится.
Они шли прогулочным шагом. Знаменитый свой голос Бобби заменил на шепот. Кое-кто из кубинцев узнал его, но предпочел вести себя так, будто ничего не заметил.
Кемпер расхваливал отдел пропаганды. Дежуривший там офицер бодро отрапортовал статистику. Никто не сказал: Джек Кеннеди — нерешительный слабак.
