Литтел улыбнулся:
— Кемпер, ты меня подначиваешь. Ты как прокурор, который «разговаривает» свидетеля.
— Ну да, а ты — свидетель, который не прочь спровоцировать прокурора. Слушай, ответь мне на такой вопрос: как считаешь, что Пит Бондюран собирается с тобой сделать?
— Убить меня?
— Убить тебя после отставки, вероятнее всего. Он убил собственного брата, Уорд. А его родители покончили с собой, узнав об этом. Этой сплетне о Бондюране я предпочитаю верить.
Литтел сказал:
— Господи Иисусе.
Он был в шоке. Абсолютно нормальная реакция.
Кемпер подцепил оливку в своем бокале.
— Ты собираешься продолжать начатую тобой работу без санкции Бюро?
— Да. Сейчас я нашел хорошего кандидата в информаторы, и…
— Пока я не хочу знать деталей. Я просто хочу, чтобы ты убедил меня в том, что ты понимаешь суть риска, исходящего как со стороны Бюро, так и за его пределами, и не станешь совершать глупых поступков.
Литтел улыбнулся — почти дерзкой улыбкой.
— Гувер распнет меня. И если чикагская мафия узнает, что я копаю под них без всяких санкций, они меня запытают до смерти. Кемпер, кажется, у меня созрела мысль о том, к чему ты меня ведешь — смелая мысль.
— Так скажи.
— Ты подумываешь о том, чтобы работать на Роберта Кеннеди по-настоящему. Ты ему понравился, а ты зауважал его, увидев работу, которую он делает. Ты собираешься немного изменить картину и намерен либо скармливать мистеру Гуверу минимум действительной информации, либо вообще дезинформировать его.
Линдон Джонсон, танцуя, увлек к кабинету рыженькую даму. Он уже видел ее — Джек упоминал, что может их познакомить.
— Ты прав, только я бы хотел работать не на него, а на сенатора. Бобби — больше по твоей части. Такой же, как ты, ярый католик, и борьба с мафией — смысл его жизни, как и твоей.
— А Гуверу будешь сливать ровно столько информации, сколько сочтешь нужным.
— Да.
— И неизбежная в таком случае двуличность тебя не смущает?
— Не суди меня, Уорд.
Литтел рассмеялся:
— Ты же любишь, когда я это делаю. Тебе нравится, что твой номер есть еще у кое-кого помимо мистера Гувера. Так что позволь мне предостеречь тебя: будь осторожен с Кеннеди.
Кемпер поднял свой бокал:
— Обязательно буду. И ты должен знать, что существует чертовски большая возможность того, что два года спустя Джека выберут президентом. Если это случится, то Бобби получит карт-бланш на борьбу с организованной преступностью. Правительство Кеннеди означает большие возможности для нас обоих.
Литтел поднял свой бокал:
— Оппортунист вроде тебя мигом такое просекает.
— Salud. Могу ли я сказать Бобби, что ты будешь делиться с комитетом добытой тобой информацией? Анонимно, конечно.
— Да. И мне только что пришло в голову, что я выхожу в отставку за четыре дня до инаугурации следующего президента. И если этим президентом станет твой гулена-приятель Джек, то ты можешь намекнуть ему, что один стоящий коп с юридическим образованием ищет работу.
Кемпер достал какой-то конверт:
— Ты всегда схватывал на лету. И не забудь, что у Клер есть и твой номер тоже.
— Что-то не нравится мне твоя улыбка, Кемпер. Ну, читай, что там у тебя?
Кемпер развернул тетрадный листок:
— (Кавычки открываются)…и, пап, ты не поверишь — мне тут звонила Хелен, в час ночи! Ты сидишь? Так вот, у нее было любовное свидание с дядей Уордом (дата рождения 8 марта 1913 года, тогда как Хелен родилась 29 октября 1937), и они миловались в ее номере. Вот подожди, узнает Сьюзен! Хелен все время обращала внимание на мужиков постарше, но тут — тут Белоснежка решила соблазнить Уолта Диснея! А я-то всегда думала, что ей нравишься ты! (кавычки закрываются).
Литтел поднялся, красный как рак.
— Мы встречаемся вечером, у нее в отеле. Я сказал ей, что мужчины любят женщин, которые готовы ездить за ними. А она пока что так и делала.
— Хелен Эйджи, конечно, напориста, что твой мэковский грузовик, но она все-таки девочка из колледжа. Помни это, Уорд, если вдруг возникнут сложности.
Литтел рассмеялся и вышел — прямо-таки гоголем. Осанка у него, конечно, хорошая — но вот треснутые очки никуда не годятся.
Идеалистам все равно, как они выглядят. Уорд никогда не питал пристрастия к красивым вещам.
Кемпер заказал второй мартини и стал исподтишка наблюдать за отдаленными кабинетами. Эхо тамошних разговоров долетало и до него — конгрессмены обсуждали ситуацию на Кубе.
Джон Стэнтон назвал Кубу потенциальной «первоочередной целью» своего агентства. Он сказал: может быть, у меня найдется для вас работенка.
Вошел Джек Кеннеди. Рыжуха Линдона Джонсона передала ему записку, написанную на салфетке.
Джек заметил Кемпера и подмигнул ему.
Часть II
Заговор
Январь 1959 — январь 1961
12.
(Чикаго, 1 января 1959 года)
Неустановленный мужчина № 1:
— Кастро, фигастро. Я знаю одно — Мо в натуре нервничает, вот что.
Неустановленный мужчина № 2:
— Мафия всегда имела виды на Кубу. Санто Т. — лучший друг гребаного Батисты. Я говорил с Мо где-то с час назад. Он всегда выходит купить газету и возвращается, чтоб посмотреть гребаную «Розовую чашу» по телику. А в газете написано: «С Новым, твою мать, годом, Кастро только что захватил власть на Кубе, и кто знает, за кого он — за США, за русских или за марсиан.
Литтел откинул спинку стула и поправил наушники. Было 16.00 — но представление в ателье «Селано» продолжалось.
Он был один на посту прослушивания программы по борьбе с оргпреступностью. Он нарушал устав Бюро и прямые указания мистера Гувера.
Мужчина № 1:
— У Санто и Сэма там казино. Валовая прибыль от которых чуть ли не полмиллиона в день.
Мужчина № 2:
— Мо говорил мне, что Санто звонил ему прямо перед началом этой всей бучи. Мол, эти гребаные кубинские психи устроили в Майами настоящую заваруху. Мо же совладелец этого такси, как его, знаешь?
Мужчина № 1:
— Ну да, «Такси «Тигр»». В прошлом году я ездил на собрание профсоюза, и взял одно из этих такси. Так потом полгода вытаскивал из задницы черные и оранжевые волоски.
Мужчина № 2:
— Половина этих кубинских придурков — сторонники Бороды, а другая половина — за Батисту. Санто рассказал Сэму, что в этой конторе творится черте что — такое не по плечу и ниггерам, когда им не вовремя платят пособие.
