24.
(Гавана, 28 мая 1959 года)
Самолет медленно снижался. Пит приготовил паспорт и толстую пачку десятидолларовых банкнот.
Паспорт был канадский — подделка по заказу ЦРУ.
На взлетно-посадочной полосе появились милиционеры. Кубинские легавые обирали пассажиров всех рейсов, прибывающих с Ки-Уэст.
Два дня назад ему позвонил Бойд. Он сообщил, что Джона Стэнтона и Гая Бэнистера впечатлили подвиги Большого Пита. Бойд только что подписал контракт с Управлением. Он сказал, что у него есть работка специально для Большого Пита — это может быть даже «прослушивание» для его контракта с Управлением.
Он сказал:
— Полетишь из Ки-Уэст в Гавану с канадским паспортом. По-английски будешь говорить с французским акцентом. Узнаешь, где содержится Санто Траффиканте и попросишь его написать записку. Записка должна быть адресована Карлосу Марчелло, Джонни Росселли, Сэму Джианкане и прочим. В записке должно сообщаться, что Траффиканте советует мафии не пытаться мстить Кастро за национализацию своих казино. Тебе также требуется найти жутко перепуганного управленца компании «Юнайтед фрут» Томаса Гордина и привезти с собой для допроса. Это нужно сделать как можно скорее — Кастро и Айк намерены в скором будущем временно отменить все коммерческие рейсы из США на Кубу.
Пит спросил:
— Почему именно я?
Бойд сказал:
— Потому, что ты умеешь держать себя в руках. Потому, что в «Такси «Тигр»» ты уже получил краткий курс знакомства с кубинцами. Потому, что ты не из мафиози и у спецслужб Кастро вряд ли есть досье на тебя.
Пит спросил:
— Сколько?
Бойд ответил:
— Пять тысяч долларов. И если тебя задержат, тот же дипломатический курьер, что пытается вызволить Траффиканте и еще нескольких американцев, организует твое освобождение. Освобождение Кастро всех задержанных им иностранцев — всего лишь вопрос времени.
Пит все еще колебался. Тогда Бойд сказал:
— Также я даю тебе слово, что Уорд Литтел, — мятежный и опасный человек, — никогда не причинит тебе вреда. На самом деле я подогнал тебе Ленни Сэндса, чтобы обезопасить вас двоих друг от друга.
Пит рассмеялся.
Бойд сказал:
— Если кубинские копы задержат тебя, скажешь правду.
Двери отворились. Пит сунул в паспорт десятидолларовую банкноту. На борт взобрались милиционеры.
У всех были разнокалиберные портупеи и пистолеты. А жетоны на груди уж точно позаимствованы из пачки овсяных хлопьев «Келлог».
Пит протиснулся мимо кабины пилота. Свет дуговых ламп беспощадно заливал проходы и иллюминаторы. Он стал спускаться по трапу, стараясь уклониться от чертова света.
Какой-то охранник выхватил его паспорт. Банкнота исчезла. Тот поклонился и вручил ему бутылку пива.
Прочие пассажиры выстроились в очередь. Типы из милиции проверяли их паспорта на наличие чаевых — и не получали ничего.
Их главный покачал головой. Его подчиненные принялись конфисковывать у пассажиров сумочки и бумажники. Один из мужчин воспротивился и крепко ухватился за свою мошну.
Латиносы заставили его лечь ничком и закинуть руки за голову. Они начисто срезали карманы с его брюк бритвенными лезвиями.
Прочие пассажиры перестали жаловаться, и главный продолжил рыться в их вещах в поисках наживы.
Пит прихлебывал пиво. К нему подошли несколько вооруженных людей и протянули ладонь.
Он дал им денег — по десятке на лапу. Его поразила их форма: потертые штаны, куртки хаки и эполеты — как у швейцаров в Китайском театре Граумана.
Какой-то латиненок замахал фотоаппаратом:
— Ты играешь в футбол, хомбре? Эй, большой человек, ты играешь в футбол?
Кто-то подбросил футбольный мяч. Пит поймал его одной рукой. Тут же ему в лицо ударила вспышка.
Понял? Они хотят, чтобы ты позировал.
Он нагнулся и помахал мячом а-ля Джонни Юнитас. Нагнулся для паса, блокировал невидимого судью и послал мяч в воздух ударом головы — как делал это какой-то негритянский футбольный ас, виденный им давеча по телевизору.
Латиносы зааплодировали. Латиносы одобрительно завопили. За-щелк-щелкали вспышки фотоаппаратов.
Кто-то закричал:
— Эй, это ж актер Роберт Митчум!
Какие-то типы, по виду — крестьяне, мигом появились на взлетной полосе и замахали блокнотиками для автографов. Пит бросился к ближайшей стоянке такси.
Детишки показывали ему путь. Двери такси отворялись, presto change.
Пит увернулся от запряженной быками телеги и загрузился в старенький «шеви». Водитель сообщил ему:
— Э, да ты — не Роберт Митчум.
Они ехали по Гаване. Домашние животные и уличный сброд постоянно мешали движению. Разогнаться больше, чем на шестнадцать километров в час, им так и не удалось.
Было всего десять утра — и уже тридцать три градуса жары. Половина прохожих были одеты в хаки и носили бороды а-ля Иисус Христос.
И выбеленные дома в испанском стиле. И плакаты на фасаде каждого: улыбающийся Фидель Кастро, орущий Фидель Кастро, Фидель Кастро, машущий сигарой.
Пит достал снимок, выданный ему Бойдом.
— Ты знаешь этого человека?
Водитель ответил:
— Si. Это мистер Санто Джуниор. Он содержится под стражей в «Насиональ отель».
— Отвези меня туда, ладно?
Панно развернул свою колесницу на 180 градусов. Пит увидел здания отеля — ряд кое-как построенных небоскребов с видом на пляж.
На поверхности воды блестели отражения огней. Полоска фонарей подсвечивала волны бирюзой.
Такси подъехало к «Насиональ». Толпа коридорных ринулась вниз — комичные типы в истрепанных смокингах. Пит сунул водиле десять баксов — того аж слеза прошибла.
Коридорные, как но команде, вытянули руки — Пит взгрел их по десятке на каждого.
Целый эскорт препроводил его в казино. Там было полно народу — комми нравилось играть «а-ля капиталисты».
У каждого крупье была наплечная кобура. А столами, где играли в «двадцать одно», вообще заправляли милиционеры. Клиенты все выглядели стопроцентными перцами.
По залу свободно разгуливали козы. Стол для игры в кости был залит водой, в которой плескались псы. У игровых автоматов шла шоу-программа: эрдель взобрался на чихуахуа.
Пит схватил одного из коридорных и завопил ему в ухо:
— Санто Траффиканте. Ты его знаешь?
К нему протянулись три ладони. Три десятки перешли к их обладателям. Его быстренько провели в лифт.
