Он продолжал работать в трех местах, и постоянно был в разъездах. А его дочь в это время составляла компанию его будущей невесте.
Лора рассказала Клер историю своего происхождения — Клер была из тех, кому можно довериться. Клер обалдела от услышанного — ее папа может стать тайным шурином президента!
Он искал женщин для будущего кандидата в президенты. Джек пролистал его черную записную книжечку вдоль и поперек и за полгода одарил своим вниманием почти сотню дам. Салли Леффертс называла его «насильником де-факто».
— Зажмет тебя в укромном уголке и охмурит, и в конце концов тебе ничего не остается, кроме как согласиться. Умеет убедить тебя в том, что если ты ему откажешь, то имя тебе — самая никудышная баба в мире.
Ресурсы черной записной книжки практически исчерпались. Мистер Гувер запросто мог заставить его подсунуть Джеку связанных с Бюро проституток.
Вполне мог. Если избирательная кампания Джека будет успешной, он может просто позвонить и сказать: СДЕЛАЙ ЭТО.
Зазвонил телефон. Кемпер схватил трубку после первого же звоночка.
— Да?
На линии послышался треск — звонили явно из другого города:
— Кемпер? Это Чак Роджерс. Я сейчас в диспетчерской, и произошло кое-что, о чем, по моему мнению, ты должен знать.
— Что?
— Сторонники Кастро, которых я уволил, прошлой ночью подъехали к стоянке такси и открыли огонь. Нам чертовски повезло, что никто не пострадал. Фуло полагает, что они прячутся где-то поблизости.
Кемпер растянулся на кушетке.
— Я приеду через пару дней. Тогда и разберемся.
— Разберемся как?
— Я хочу убедить Джимми продать вашу контору Управлению. Увидишь. Мы с ним что-нибудь придумаем.
— Я что хочу сказать — надо действовать решительно. То есть не можем же мы настолько опуститься в глазах кубинского сообщества, чтобы позволить каким-то коммунистическим подонкам в нас стрелять.
— Мы проучим их, Чак. Ты не будешь разочарован.
Кемпер открыл дверь своим ключом. Лора оставила двери террасы открытыми — концертные огни озаряли Центральный парк.
Слишком просто и слишком красиво.
Он видел кадры аэрофотосъемки с Кубы, по сравнению с которыми эта картина показалась бы жалкой.
На снимках были горящие здания компании «Юнайтед фрут» на фоне ночного неба. Волшебной красоты фотоснимки.
Что-то подсказало ему: проверь телефонные счета Лоры.
Он порылся в ящиках стола в ее кабинете и нашел их. За последние три месяца Лора звонила Ленни одиннадцать раз.
Что-то подсказало ему: немедленно успокой себя на этот счет.
Скорее всего, ничего страшного не было. Лора ни разу не упоминала о Ленни, и в ее поведении не было абсолютно ничего подозрительного.
Что-то подсказало ему: пусть она сама заговорит с тобой.
Они присели выпить мартини. Лора загорела — она целый день ходила по магазинам.
Она спросила:
— Долго ждал?
Кемпер сказал:
— Почти час.
— Я звонила тебе в «Сент-Реджис», но диспетчер сказал, что ты уже ушел.
— Захотелось прогуляться.
— В такую-то жару?
— Мне надо было проверить свои сообщения в другом отеле.
— Так ты мог позвонить портье и узнать у него.
— Мне нравится появляться там время от времени.
Лора рассмеялась:
— Мой любовник — шпион.
— Не совсем так.
— Интересно, что бы сказала моя суррогатная семейка, если бы кто-то из ее членов узнал, что ты снимаешь номер в «Реджисе»?
Кемпер засмеялся:
— Они бы решили, что я им подражаю; и еще — задумались бы, как я могу себе это позволить.
— Мне вот самой это интересно. Твоя пенсия ФБР не так велика, да и семейство тебе не столько платит.
Кемпер положил ладонь ей на колено.
— Я удачно играл на бирже. Я же уже говорил тебе, Лора. Если хочешь узнать больше — спрашивай.
— Хорошо, непременно спрошу. Раньше ты никогда не говорил о прогулках, — так почему это тебе взбрело в голову прогуляться в самый жаркий день года?
Кемпер посмотрел на нее деланно затуманенным взором:
— Да вспомнил своего друга Уорда, как мы с ним в Чикаго, бывало, гуляли берегом озера. В последнее время я успел по нему соскучиться и, как выяснилось, спутал чикагский климат с манхэттенским. Что случилось? У тебя грустный вид.
— Да ничего.
Она проглотила наживку. Слова про Чикаго и друга выдали ее с головой.
— Не верю я в твое «ничего», Лора.
— Нет, нет, и вправду ничего.
— Лора…
Она отстранилась от него:
— Кемпер, я же сказала — ничего.
Кемпер вздохнул. Кемпер изобразил на лице превосходную смесь огорчения и раздражения.
— Нет. Это из-за Ленни Сэндса. Что-то из того, что я сказал, напомнило тебе о нем.
Она расслабилась. Очевидно, она верила в его спектакль.
— Ну, когда ты сказал, что знаком с Ленни, ты изъяснялся уклончиво, и я не стала говорить о нем, потому что боялась, что это тебя побеспокоит.
— А Ленни говорил тебе, что знает меня?
— Да, и еще какого-то фэбээровца, имени он не назвал. Он не стал распространяться, но я поняла, что он боится вас обоих.
— Мы спасли его от больших неприятностей, Лора. И ему пришлось заплатить. Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о том, от чего мы его спасли?
— Нет, я не хочу этого знать. Ленни живет в страшном мире, а вот… а вот ты живешь в дорогих отелях и работаешь на мою псевдосемейку и бог знает на кого еще. Просто мне иногда хотелось бы, чтобы нам не приходилось скрываться.
Ее глаза убедили его сделать это. Рискованный шаг, конечно, — но о таких и слагают легенды.
Кемпер сказал:
— Надень зеленое платье, которое я тебе подарил.
В «Павильоне» в свете свечей поблескивали шелка и парча. Изысканная публика была разодета в пух и прах.
Кемпер сунул метрдотелю сотню долларов. Официант провел их в личный кабинет семейства.
Время точно остановилось. Кемпер взял Лору под руку и открыл дверь.
Джо и Бобби подняли глаза — и остолбенели. Ава Гарднер поставила бокал — точно в замедленной съемке.
Джек улыбнулся.
Джо выронил вилку. Та шлепнулась прямо в его суфле. Ава Гарднер получила двойную порцию шоколадной подливки прямо на лиф своего платья.
