– Вы мне озвучили возможных претендентов на случай, если завещание так и не будет составлено?
– Конечно. Наследство получит тот человек, которого укажет Даша. Хоть совершенно посторонний. Но это я сказал просто условно. Случайных людей в ее окружении нет.
– Понятно. – Гуров поднялся. – Спасибо.
Выйдя от нотариуса, Лев Иванович набрал номер друга и проговорил:
– Стас, выясни, в какой больнице работает Сурен Робертович Саркисов. Я подожду.
Через пару минут он уже записывал адрес частной клиники «Эксперт-мед», а еще через пятнадцать входил в кабинет Саркисова.
Сурен Робертович, сидевший за столом, поднял на него взгляд, выдержал паузу и сказал:
– Не стану упрекать за то, что вы без очереди. Понимаю, вас наверняка привело ко мне нечто крайне срочное, не терпящее отлагательств.
– Вы совершенно правы, Сурен Робертович, – сказал Гуров. – Я даже присаживаться не буду.
– Надеюсь, никого больше не убили? – чуть помедлив, осведомился Саркисов.
– Слава богу, нет, – ответил Лев Иванович. – Мне нужны результаты ЭКГ Дарьи Волошиной. Только не говорите, будто это врачебная тайна. Сейчас это не имеет значения.
– Да тут нет никакой тайны, – мягко сказал Саркисов, еле заметно улыбаясь.
Он поднялся со стула, подошел к шкафу, порылся в нем, достал карточку, раскрыл на нужной странице и передал ее Гурову.
– Вот. Только не уверен, что вы в этом разберетесь.
– Надеюсь на вашу помощь, Сурен Робертович.
– Не стану утомлять вас медицинскими терминами. Если говорить простым языком, есть некоторые изменения в работе сердца. На ЭКГ они отражены.
– Что это означает?
– То, что сердце Даши надо очень и очень беречь. – Саркисов внимательно посмотрел Гурову в глаза.
– Скажите, почему она к вам пришла? Вы настаивали?
– Нет, это была инициатива Даши. Она пришла вместе с Игорем, сказала, что собирается замуж и хочет быть уверенной в своем здоровье. Мы провели обследование, и я честно ей все сказал.
– И в чем же заключается ваш вердикт? – Лев Иванович пытливо посмотрел на доктора.
– Если все время заботиться о себе, регулярно обследоваться, принимать необходимые препараты, то все будет в порядке. Но следует избегать даже малейших стрессов, переутомления и бессонницы. Ни о какой беременности и родах не может быть и речи, по крайней мере на данном этапе. Блюдешь все врачебные инструкции – живешь спокойно. Нет… – Саркисов развел руками и вздохнул.
– Что, если нет? – уточнил Гуров.
Саркисов чуть помолчал и сказал прямо:
– Малейший стресс способен ее убить. Риск очень высок. Сердце – орган весьма сложный. Насколько выносливый, настолько и уязвимый. В моей практике имелось достаточно случаев, когда человек абсолютно здоровый умирал в одночасье оттого, что у него не выдерживало сердце в экстремальной ситуации. Вот почему я так переживаю за Дашу. Она мне не чужой человек, а тут эта кошмарная история!.. Не знаю, как такая беда на ней отразится.
– Сурен Робертович, я попрошу вас проехать со мной, – тихо сказал Гуров.
Саркисов поднял на него вопросительный взгляд, однако ничего уточнять не стал, а просто переоделся и направился к дверям.
– Прошу прощения, приема сегодня не будет, – обратился он к пациентам, сидевшим в коридоре. – Обещаю, что осмотрю всех вас при первой же возможности.
Они вышли на улицу, сели в автомобиль Гурова, и полковник нажал на газ.
Лев Иванович остановил машину возле дома Ступицыных, подошел к домофону и сказал Саркисову:
– Звоните.
Тот набрал номер и представился. Людмила Антоновна тут же нажала на кнопку, открывая дверь. Гуров пропустил Саркисова вперед и поднялся в квартиру вместе с ним.
– Что-то случилось? – Лицо Людмилы Ступицыной выражало страдание и тревогу перед новым несчастьем.
Она уже была в морге и опознала сына.
Сурен Робертович взял ее за руку, успокаивающе погладил и спросил:
– Людмила Антоновна, Даша дома?
– Да, конечно. Куда нам идти в таком положении? Мы готовимся к похоронам. – Произнеся последнее слово, женщина едва сдержалась, чтобы не расплакаться, стиснула зубы и посмотрела на визитеров.
Если Сурена Робертовича она, возможно, и ждала, то уж полковника Гурова в сложившихся обстоятельствах считала фигурой неуместной и несвоевременной. Полковнику и самому хотелось поскорее закончить здесь все и вернуться в главк.
– Разрешите, мы вместе с Суреном Робертовичем пройдем к ней? – спросил он.
Ступицына тут же вскинула на Саркисова вопросительный взгляд. В нем читались страх и мольба.
– Это для самой же Даши, – сказал Сурен Робертович и похлопал ее по руке. – Не волнуйся, Люся.
Тут Людмила Антоновна не выдержала и допустила вольность, совершенно непозволительную в других обстоятельствах. Она припала к плечу Саркисова и дала волю слезам.
Гуров терпеливо выждал, пока Ступицына возьмет себя в руки. Надо отдать ей должное, это произошло меньше чем через минуту. Женщина сама отстранилась от Саркисова, прижала к глазам платок и жестом показала на дверь Даши.
Девушка была с Игорем. Гуров увидел его из-за плеча Сурена Робертовича, который вошел в комнату первым. Даша тоже расплакалась, но Сурен Робертович был наготове. Не переставая ласково подбадривать Дашу, он быстро ввел ей какое-то лекарство, а затем начал задавать вопросы, отвлекающие ее от больной темы.
Гуров поманил пальцем Мокина и тихонько спросил:
– Не могли бы вы проехать со мной в главк? – Сыщик увидел, как Даша вскинула на них протестующий взгляд, и добавил: – С вами останутся Сурен Робертович и мама. Не волнуйтесь.
Мокин ничего не сказал, лишь бросил в рот красный шарик своей любимой жвачки, кивнул и отправился за Гуровым в прихожую.
Когда они вышли на лестницу, полковник сказал:
– Я не стал надевать на вас наручники при Даше и ее матери, дабы не допускать лишних волнений. Но сейчас я вынужден это сделать. Дайте ваши руки!
Мокин смерил Гурова взглядом, помолчал и медленно протянул:
– Вы уверены в том, что поступаете правильно?
– Абсолютно. – Полковник защелкнул на его руке одно кольцо, а второе прикрепил к своей.
Так, бок о бок, прямо как закадычные друзья, они и спустились к машине. Только там Лев Иванович ненадолго отстегнул один конец браслетов, чтобы усадить Мокина в машину.
– Сразу предупреждаю, многие детали этих трагических событий мне пока неизвестны, – сказал Гуров, когда они с Мокиным оказались в допросной. – Но они не столь уж важны. Главное я сделал. Я установил подельника Глеба Крапивина. Многолетнего, я бы сказал. Как в деле об ограблении ювелирного магазина, так и в нынешней череде убийств рядом с Крапивиным был и руководил им один и тот же человек – вы.
