– Та-ак!.. – Гуров почесал бровь и задумчиво посмотрел на курсанта. – Значит, в этих краях бетонные плиты имеют тенденцию к падению и каждый раз гарантированно убивают человека. Ты к этому клонишь?
– Нет, Лев Иванович. Я так не думаю. Ведь информации обо всех упавших плитах у меня нет. Но два идентичных случая – это уже основание для знакомства с ними поближе. Согласитесь.
– Согласен. Ты, Олег, особенно не упорствуй, я ведь не говорю, что все это чушь. Давай-ка на сегодня заканчивать с делами да спать ложиться. Ты мне новую информацию по Каткову принес?
– Лев Иванович, завтра мне обещали.
– Тогда, если ты не настаиваешь на чаепитии, давай ложиться спать.
– Как скажете. Я, честно говоря, перекусил вечером с ребятами. Ладно, спать так спать. Я в душ.
Олег сбросил брюки и рубашку, вытащил из шкафа в прихожей пакет с бельем и ушел в душевую. Гуров сначала слушал шум воды, потом достал мобильный телефон. Он уже не сомневался в том, что Коренной нащупал связь между кое-какими происшествиями, приключившимися не только в Зеленодольске, но и в других районах севернее Москвы. Именно Химки дополнили картину.
Беседу со стажером на эту тему Гуров не стал продолжать только потому, что хотел сперва разложить все по полочкам в своей голове. Сейчас нужно получить одобрение начальства. Ведь проверка своих умозаключений потребует времени, а официальная командировка заканчивалась.
– Алло, Петр! Не разбудил?
– Не успел. – Хрипловатый голос генерала Орлова прозвучал в трубке и в самом деле немного сонно. – Домой еду. Как там у тебя дела продвигаются? Назад собираешься?
– В том и дело, что я просил бы тебя продлить мне командировку дня на четыре. Пока так, не больше.
– О как! Что там творится?
– Ты в машине? Там только водитель?
– Говори. Все нормально.
– Видишь ли, Петр, у нас появилось подозрение, что налицо череда несчастных случаев, которые таковыми не являются. Не исключено, что это убийства.
– Твои подозрения, Лев Иванович, всегда дорогого стоят. Уж я-то тебя давно знаю. Помощь нужна? Ребят подослать, организационно надавить сверху на местное руководство?
– Как раз этого делать не стоит. Пусть все остается так, как оно есть. Если я прав, то лишняя шумиха может спугнуть организатора. Да и не уверен я до конца. Пришлешь наших ребят, поднимем шум, а все окажется пустышкой. Не хватает мне еще в моем возрасте так осрамиться.
– Да? Тебя только это беспокоит? Ладно, я понял. Ты сыщик, конечно, матерый, но прошу тебя, Лев Иванович, как только хоть что-то начнет проклевываться из твоих подозрений, сразу сообщай мне. Сам понимаешь, это не Поволжье и не Урал, а ближайшее Подмосковье. За него спросят особенно строго. Ну, это я по должности беспокоюсь, ты уж меня не суди.
– Значит, даешь добро?
– Даю. Завтра без лишнего шума подпишу приказ о продлении твоей командировки…
– И про курсанта не забудь!
– Да, вашей командировки. Мотивировку придумаю на свежую голову. Как там твой стажер?
– Толк из парня будет. Шелуха самоуверенности и всезнайства с него скоро слетит, и станет он нормальным сыщиком.
В Химки Гуров приехал в восемь утра. Через пятнадцать минут помощник оперативного дежурного уже вел его по коридорам местного УВД к экспертам-криминалистам.
– Сюда, товарищ полковник. – Помощник дежурного открыл стальную дверь и пропустил высокого московского гостя в другой коридор.
Навстречу им вышел молодой человек в форменной рубашке с погонами капитана полиции. Его рука дернулась было, чтобы отдать честь полковнику, но потом капитан вовремя вспомнил, что сейчас он без головного убора.
– Заместитель начальника отделения капитан Работкин, – представился он.
– Полковник Гуров. – Лев Иванович протянул руку капитану и кивком отпустил помощника дежурного. – Где мы у вас тут можем поговорить?
– Пойдемте в наш кабинет, там сейчас пусто.
– Вас как зовут? – поинтересовался Гуров, пока капитан вел его вдоль дверей.
– Андрей.
– А по батюшке?
– Да ладно, – с улыбкой отмахнулся Работкин, открывая дверь и пропуская Гурова в просторный кабинет с тремя рабочими столами и стеллажами во всю стену. – Какие мои годы. Прошу вас. Садитесь, где вам удобнее. За стол, в кресло.
– А вот сюда можно? – Гуров улыбнулся, увидев у стены копию дивана, стоявшего в его собственном кабинете. – Мысли, знаете ли, формулируются легче, когда удобно сидишь.
– Пожалуйста, садитесь. Это наша гордость! В прошлом году удалось у коменданта отобрать, когда в кабинете начальника УВД мебель меняли. Чуть-чуть успели!
– Молодцы, хвалю, – усаживаясь, заметил Гуров. – Скажите, Андрей, а кто из ваших коллег занимался экспертизами по делу о гибели гражданина Белого Александра Борисовича?
– Белого? – Капитан замер со стулом в руке. – Это который погиб?..
– Да-да! Тот самый человек, которого придавило железобетонной плитой у подъезда собственного дома.
– Так мы сами там не работали, – подвинув стул и усевшись на него, ответил криминалист. – Приглашали для проведения экспертизы инженеров-технологов с ЖБК-3, они брали образцы, возили к себе в лабораторию. А что?
– Вы этим делом не занимались, Андрей, а ситуацией владеете хорошо.
– Положено. В любой момент могут спросить, и придется отвечать примерно на такие же вопросы, которые и вы задаете.
– А почему ваши эксперты этого не делали? – тут же поинтересовался Гуров.
– У нас нет необходимого оборудования и технологий. Это ведь промышленные масштабы, совершенно не наш уровень. А на заводе все это есть, включая и специализированную лабораторию.
– Что же выяснили инженеры-технологи?
– Разрушение «башмака», повлекшее за собой падение плиты, не является результатом нарушения технологии производственного процесса. Если не пользоваться их профессиональной терминологией, которую по памяти я все равно не смогу вам воспроизвести, то выводы примерно следующие. Во время изготовления плит невозможно идеально точно соблюсти все условия, одинаковые по всему телу изделия.
– Так какие же причины могли повлиять на качество продукции?
– Причины могли быть самые различные, но все они укладываются в статистику брака, если хотите. Наши нормативные акты предусматривают испытание лишь нескольких изделий из каждой партии. В любой из них бракованной может оказаться другая продукция. Например, при заливке формы случился скачок напряжения в электросети, вибрация оказалась недостаточной для создания необходимой плотности заливки бетона. Производство не стерильное. Именно в эту часть изделия могли попасть какие-то примести. Вот вам и недостаточная прочность и износостойкость.
