После нее дожидались приема еще несколько человек. Волошин надеялся управиться с ними поскорее. Ему вообще хотелось завершить сегодня прием пораньше, дабы остаться в кабинете одному и спокойно заниматься сортировкой документов.
Собственно, он уже и так определил, кто из заявителей в какую группу попадет – отказников, удовлетворенных или отложенных в долгий ящик. Собакина, к счастью, слышно не было. Видимо, он все же угомонился и ушел восвояси.
Волошин уже готовился принять очередного посетителя, как вдруг из приемной до него донеслись громкие разговоры, явно грозившие перейти в скандал. Волошин было подумал, что это неугомонный Собакин вернулся ругаться, однако, к своему ужасу, вдруг узнал голос сына, набиравший обороты. Сергей требовал немедленно пропустить его в кабинет, секретарша Катя что-то ему возражала.
Волошин резко поднялся и быстро пошел к двери, однако она распахнулась сама, и в кабинет буквально ворвался Сергей. Волосы его растрепались, глаза были воспаленными. Видимо, он действительно не спал эту ночь. Взгляд блуждающий. По нему, а также по характерному запаху Волошин догадался, что сын его банально пьян.
Секретарша пыталась удержать Сергея, уговаривала его пройти с ней в приемную и успокоиться. Тот не слушал и в конце концов просто отпихнул девушку локтем. Волошин заметил в другой его руке открытую бутылку пива.
– Ты что себе позволяешь? – вскипел Вадим Юрьевич.
Он и так был недоволен непоследовательным поведением сына, а уж когда тот заявился прямо к нему в департамент, да еще в столь непотребном виде, и вовсе пришел в ярость.
– А ты? – Красные глаза Сергея горели злобой.
Он толкнул Катю так сильно, что та ахнула, и двинулся на Волошина. Вадим Юрьевич побледнел, но титаническим усилием воли постарался взять себя в руки. В приемной сидели посетители, и каждое слово было отлично слышно. К тому же и присутствие Кати делало всю эту сцену крайне нежелательной.
– Давай-ка езжай домой. Я после работы приеду, там и поговорим, – максимально спокойно произнес Волошин. – Нужно кое-что выяснить.
– Мне с тобой не о чем говорить! – выкрикнул Сергей. – Ты лжец и лицемер! Мне от тебя ничего не надо, понял?
– Ты противоречишь сам себе, – холодно отозвался Волошин. – Если говорить не о чем, зачем тогда приехал сюда?
– Просто чтобы… – Сергей запнулся, но тут же нашелся: – Просто чтобы сказать, что ты подлец! – выкрикнул он.
– Для этого не стоило ехать в департамент. – Волошин, внутри которого все кипело, злобно усмехнулся.
Сергей, не слушая его, выдал целую обличительную тираду. Ее суть сводилась к тому, что Вадим Юрьевич предал семью, мать, их вместе с Дашей и его в отдельности, что он всегда был обманщиком и притворщиком. Сегодня его лживая сущность проявилась в полной мере, когда он вызвал сына на встречу под предлогом обсудить их отношения и дать денег на машину, а сам не пришел.
– А я тебе поверил, специально приехал в такую рань! – выкрикнул Сергей, размахивая бутылкой.
Волошин шагнул вперед и выдернул ее у него из рук.
– Езжай домой и проспись! – отчеканил он. – Произошло недоразумение, но обсуждать его, когда ты в таком состоянии, я не намерен.
– Отдай сюда! – Сергей протянул руку, но Волошин крепко держал бутылку.
– Вадим Юрьевич, может быть, охрану вызвать? – взволнованным шепотом спросила секретарша.
Волошин отрицательно мотнул головой. Этого еще не хватало, перед охраной позориться! Отец попытался выдворить сына из кабинета и самолично проводить его до выхода. Сергей выдворяться не желал. Он, кажется, сам не осознавал, чего хочет.
Волошин понимал, что тот весь на эмоциях. Ему бы сейчас принять успокоительного и уснуть. Вадим Юрьевич лихорадочно соображал, как бы это устроить, не привлекая на помощь никого из сотрудников департамента. Людмиле, что ли, позвонить? Но та давно уже потеряла всякое влияние на сына, хотя сама и придерживалась иного мнения.
Вопрос решился неожиданно быстро.
Волошин крепко ухватил сына за локоть и твердо сказал:
– Пошли!
Сергей тут же принялся вырываться. Кажется, он действовал от противного.
– Пусти, не трогай меня, не смей удерживать! – пробубнил он.
– Нет уж, оставайся и сиди! – повысил голос Волошин, сориентировавшись и кардинально сменив тактику.
– Еще чего не хватало! – огрызнулся Сергей.
Вадим Юрьевич ослабил хватку, и Сергей удовлетворился иллюзией, что ему удалось ловко вывернуться самому. Он тут же поспешил к двери. Волошин не стал его удерживать.
Сергей рванул дверь на себя, остановился на пороге, повернулся к отцу и выкрикнул напоследок:
– Можешь мне больше не звонить! Я тебя видеть не желаю! – С этими словами он покинул приемную.
Катя часто-часто моргала расширившимися глазами.
– Может быть, проводить его? – неуверенно спросила она.
– Просто проследите, чтобы он вышел из здания, – сказал Волошин, прижимая к вспотевшему лбу платок. – Если начнет буянить, тут же звоните мне.
– А посетители? – понизив голос, спросила секретарша.
– Через пять минут я продолжу прием.
Катя выскользнула из кабинета и плотно закрыла за собой дверь. Волошин услышал, как она объявила в приемной, что прием возобновится через пять минут.
Волошин прошел к столу, достал из верхнего ящика пакет с таблетками, среди которых было и успокоительное. При прохождении очередной комиссии врач прописал ему данный препарат, сказав, что это отличное средство для профилактики стресса, особенно при такой работе. Многим другим его коллегам прописал он то же самое.
Все правильно, работа нервная, люди всякие попадаются. К примеру, такие субъекты, как этот Собакин, кому угодно мозг вынесут. А тут еще родной сыночек проблем подкинул! Черт знает что такое! В двадцать лет как ребенок. Сын приличных родителей, внук профессора, элитную школу окончил, а поведение как у какого-то гопника люберецкого!
Вадим Юрьевич в сердцах кинул в рот сразу две таблетки, поискал, чем запить, – вода в графине кончилась. Потом он махнул рукой, вынул из ящика бутылку с коньяком, прямо из горлышка сделал несколько маленьких глотков, посидел, подождал. Сердце вроде бы успокоилось, уже не колотилось так часто. Вадим Юрьевич достал из портфеля жвачку. Двойная мята сразу же обожгла рот и мгновенно обдала холодом.
Тут в кабинет заглянула Катя и сообщила, что Сергей вышел из здания.
– Вызывайте следующего, – только и сказал Волошин, возвращаясь к насущным делам.
Остальных посетителей он принимал как во сне, чисто механически, был уверен в том, что назавтра не вспомнит ни их лиц, ни имен. Последняя дамочка, правда, запомнилась ему, поскольку тоже немного потрепала нервы Вадима Юрьевича, и без того взвинченные.
