– Уходите! Я за себя не отвечаю!
Третью по счету запущенную в него подушку Гуров поймал левой рукой. Отбросил ее на кресло.
– Живым я не дамся!.. – истошно завопил Виктор Максимович.
– Перестаньте дурачиться, – спокойно пресек назревающую истерику Михайлова Гуров. – Нам с вами предстоит очень серьезный разговор, Виктор Максимович, и будет лучше, если вы постараетесь предельно сосредоточиться. Лучше для вас, разумеется.
Михайлов продолжал не отрываясь смотреть на сыщиков, и в эту секунду он очень отчетливо напоминал маленького загнанного в угол зверька. Вся помпезность, которая присутствовала в заместителе директора в момент его первой встречи с Гуровым и Крячко, испарилась.
Гуров приблизился к дивану и опустился на него таким образом, чтобы не потревожить свисающую с подлокотника травмированную ногу Михайлова. Крячко также без приглашения занял место в кресле, положив подушку с ажурной оборкой себе на колени.
– Я буду предельно краток, Виктор Максимович, – начал Гуров, выуживая из пачки сигарету и разминая ее между пальцев. – Положение у вас совсем незавидное. Начать хотя бы с вашего неудачного покушения на Олега Павловича Меньшинского...
– Он уже был у вас? – Михайлов покосился на свою раненую ногу.
– Да, мы общались, – сдержанно ответил Гуров. – Олег Павлович попросил нашей защиты. От вас и от Брызгунова.
При упоминании фамилии министра Михайлов вздрогнул, словно через него пропустили разряд электрического тока, и сыщики не могли не заметить этого. Крячко удовлетворенно качнул головой.
– Да-да, – продолжил Гуров. – Помимо вашего покушения на него, Олег Павлович поведал нам много чего интересного. В частности, все подробности вашего бизнеса, основанного на торговле живым товаром...
– Это был не мой бизнес! – Михайлов опять предпринял попытку встать и застонал от боли. – Я участвовал в нем постольку-поскольку.
– Мы знаем, – все так же спокойно предотвратил очередной взрыв эмоций Гуров. – Этот бизнес преимущественно принадлежал Брызгунову и Савотину. Кстати, последний уже дает подробнейшие показания на этот счет. – Полковник посчитал, что немного вранья в данном случае не будет лишним. – Его показания будут приобщены к показаниям Меньшинского, и в результате, я думаю, должна сложиться вполне ясная и четкая картина. Единственным темным пятном во всей этой истории остается смерть Равца, а, по большому счету, мы с напарником и расследуем именно это дело... С вашей помощью, Виктор Максимович, мы надеемся прийти к общему знаменателю. Вам ведь известно, что такое чистосердечное признание?..
– На что вы намекаете? – живо отреагировал Михайлов. – Вы считаете, что это я убил Юру?
– По некоторым данным, которыми располагает следствие, именно так и получается, – Гуров не отрывал глаз от лица допрашиваемого.
– Неправда! Это ложь! – закричал Виктор Максимович. – Кто вам это сказал? Уборщица?
– Какая уборщица?
Михайлов осекся, сообразив, что сказал лишнее. Однако отступать ему было уже некуда. Он не сомневался в том, что теперь из-за одного неосторожно оброненного слова сыщики вцепятся в него мертвой хваткой. Об этом явственно свидетельствовал колючий пристальный взгляд сидящего рядом Гурова. Вид Крячко также не внушал Михайлову излишнего оптимизма.
– Хорошо, – он уронил голову на грудь и негромко всхлипнул. – Я скажу вам. Я все скажу. Как на духу. У меня все равно больше нет сил держать все это в себе. Я не из того теста, понимаете? Я не в состоянии этого выдержать...
– Говорите, – подбодрил Михайлова Гуров.
– Юру я не убивал. Честное слово. В тот день мы с ним действительно расстались вечером после того, как обсудили смету на предстоящие расходы. Я ведь вам говорил. К нему приехал его старый приятель. Они выпивали, и что там между ними произошло потом, я не знаю. Я уехал... Весь вечер провел дома. Это может подтвердить мой друг. Его зовут Илья... – Михайлов выдержал небольшую паузу. – А где-то в районе часа ночи меня разбудил звонок. Я рано ложусь спать... Звонил Аркадий Михайлович.
– Брызгунов? – уточнил Гуров.
– Брызгунов. Он находился в гостинице «Альгейро». У Аркадия Михайловича там постоянная бронь... Ну, для интимных встреч... В общем, он попросил меня приехать. Срочно. Я сразу понял, что что-то случилось. Аркадий Михайлович никогда не стал бы просто так вызывать меня среди ночи в гостиницу. – Перехватив насмешливый взгляд Крячко, Михайлов поспешил внести ясность в ситуацию: – Между мной и Аркадием Михайловичем никогда ничего не было. Это у них с Равцом были, так сказать, отношения... А я... Я был не в его в вкусе, что ли. Как видите, я слишком откровенен с вами.
– Да, мы видим. Что дальше? – поторопил Виктора Максимовича Гуров.
– Дальше я приехал в «Альгейро», поднялся в номер Аркадия Михайловича и увидел его там с... Равцом. Юра был уже мертв. Я был просто в шоке! Но Аркадий Михайлович успокоил меня и попросил помочь ему... Понимаете, дело в том, что смерть Равца произошла случайно. Они с Аркадием Михайловичем играли... Ну, как бы для разнообразия отношений. Такое нередко практикуется... Аркадий Михайлович перестарался. Он начал душить Юру, а когда тот затрепыхался, Аркадий Михайлович тоже принял это как игру. И он ударил Юру. В висок. И тот умер...
– Это вам Брызгунов рассказал? – недоверчиво прищурился Гуров.
– Да. Но я уверен, что он не врал. Вы не знаете их отношений, – горячо запротестовал Михайлов. – Аркадий Михайлович любил Юру. И тот любил его. Убийство никак не могло быть преднамеренным. Это полностью исключено. Аркадий Михайлович никогда бы не пошел на подобное. Все вышло случайно... А потом... Потом Аркадий Михайлович испугался. Его карьера и все такое... Все оказалось под угрозой. Потому он и обратился за помощью ко мне.
– Что это за помощь?
– У Аркадия Михайловича к моменту моего приезда уже был план. Юру нельзя было оставлять там, в гостиничном номере. Подозрение сразу бы падало на Аркадия Михайловича. И он придумал перевезти тело в другое место. А что могло быть лучше, чем кабинет Юры в театре? По мнению Аркадия Михайловича, это должно было бы завести следствие в тупик... Так оно и произошло, верно?
Гуров не стал отвечать на этот вопрос, и Михайлов продолжил:
– Аркадию Михайловичу самому было не справиться с задуманным, и он обратился ко мне. Как к единомышленнику. К тому же, как я понял, ему нужно было обеспечить себя алиби. В общем, мы вынесли тело Юры через черный ход так, чтобы нас не заметил никто из служащих гостиницы, и погрузили ко мне в машину. Дальше я уже должен был действовать самостоятельно. Один, без Аркадия Михайловича, я отвез тело Юры в театр. Мне повезло. Сторож спал и не заметил меня. Я отнес Юру в его кабинет и положил там... А потом ушел. Но, как вскоре выяснилось, не все прошло так гладко, как планировалось. Меня видели. Уборщица... Лиза, кажется. Она пришла ко мне через два дня и сказала об этом. Но она утверждала, что ничего не сообщила вам или еще кому-либо... Я хотел предложить ей денег за молчание. Но эта дура вдруг испугалась, хотела бежать, и я... я... – По щекам Михайлова покатились слезы. – Я припечатал ее головой об стену... Я не хотел! Это вышло случайно!
