– Ты чего причитаешь, как старая бабка? – закричал Савотин. – Ничего с нами не будет! И дело сворачивать сейчас нельзя! Документы на девок готовы?
– Какие документы? Какие девки? Очнись, Боря! Театр полон ментов! – Меньшинский снова налил себе коньяк и выпил. – Хвосты надо зачищать!
– Хвосты? Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду документы. Они же все через Равца проходили.
– Опомнился! – Савотин громко рассмеялся. – Вот именно, что проходили. Твой Равец в последнее время, кроме как подпись свою поганую в бумажке поставить, больше ничем не занимался. Все бумаги у Михайлова. Не паникуй.
– Все равно дело надо остановить. Хотя бы на время следствия! Я не хочу рисковать, – уже более спокойным тоном продолжил замминистра. – Не дай бог, менты что-то пронюхают!
– Вот именно потому, что менты нюхают, останавливаться нельзя. У нас двадцать человек ждут отправления за границу для участия в лазерном шоу. У них контракты подписаны. Ты только представь, если кто-то из конкурсанток рыть начнет! Если узнают, что никакого шоу не существует. Ты подумай, как и чем ты в этом случае рискуешь?.. И потом, если этот тур сорвется, покупатель из Германии других продавцов найдет, и мы контакт с ним можем навсегда потерять. Или такую неустойку заставит выплатить, что месяца два вхолостую придется работать.
– Предположим, ты прав, и девок отправлять нужно, – Меньшинский начал потирать лоб рукой, пытаясь сосредоточиться. – Кто вместо Равца будет договариваться об отправке?
– Да, Олег, тебе действительно пора завязывать с выпивкой, – невесело усмехнулся Савотин. – Повторяю, твой Равец от дел давно отошел. Он даже на конкурсах через раз появлялся. Почти год Михайлов один и документами занимается, и переговоры ведет. Так что Равец твой только даром хлеб наш жрал.
– Чего ты заладил: «Твой Равец, твой Равец», – возмутился Меньшинский. Он встал, нервно прошелся по комнате и снова сел в кресло. – Какой он мой?.. Я баб люблю!
Он снова налил себе коньяк.
– А вот министра нашего жаль! Уж очень он Юрочке симпатизировал.
– Ничего, я думаю, он недолго тосковать будет. Найдет себе другого мальчика. Помоложе и поскромней, – злость исказила лицо Савотина. – Да, много мне крови последнее время Равец попил! Недели не проходило, чтоб он денег не требовал. А несколько дней назад даже грозился сдать меня ментам! – Бизнесмен громко рассмеялся. – Правда, он сильно пьян был. Может быть, и шутил так своеобразно. Только ты же знаешь, Олежа, в каждой шутке есть лишь доля шутки... Да, ну и бог с ним. О покойнике плохо нельзя... Как говорится, нет человека – нет проблемы.
– Нет проблемы! – по слогам повторил за Савотиным Меньшинский. Он опьянел. У него начали слезиться глаза, и речь становилась несвязной. – А почему ты мне раньше не говорил о проблемах с Равцом? Почему я только сейчас об этом узнаю? Может, если бы я вмешался, все бы и разрешилось...
– Да я говорил тебе, Олег, только ты все время или пьяный, или с похмелья, – прервал Савотин рассуждения захмелевшего чиновника. – Да ну и ладно, чего теперь об этом говорить. Как видишь, не потребовалось твоего вмешательства.
У Савотина зазвонил сотовый телефон. Он ответил:
– Я слушаю. Здравствуй, Витя... Тихо, не ори и не паникуй. Он в курсе. Я с тобой разговариваю из его кабинета. Вот что, приезжай к шести часам в клуб, где мы встречались на прошлой неделе. Вспомнил?.. Замечательно! Скажешь, что ко мне. Тебя проведут. Там мне все и расскажешь... Нет, Илюшеньку с собой ни в коем случае не бери. Нам надо многое обсудить, сам понимаешь, теперь в работе кое-что изменится. Все, до встречи, – отключив телефон, бизнесмен вновь обратился к Меньшинскому. – Михайлов звонил. Его менты допрашивали. Они считают, что Равца маньяк убил... Ладно, мне нужно в клуб успеть.
– И мне нужно в клуб! Я с тобой поеду! Возьми меня с собой! Мне нужно отвлечься, расслабиться! – начал упрашивать чиновник Савотина.
– Никуда ты со мной не поедешь! Хватит. Дорасслаблялся! Вон, у тебя даже слюни текут! – прервав мольбы замминистра, Савотин с отвращением отвернулся. Он искренне переживал за друга, но такое состояние для Олега Павловича уже становилось нормой, и Савотина это здорово раздражало. – Где документы?
– В сейфе. На вот, возьми сам. Чего-то мне тяжеловато.
Меньшинский отдал ключи от сейфа бизнесмену. Коньячная бутылка была пуста, и Олег Павлович выпил стопку Савотина, к которой тот так и не притронулся.
– Тут все? – уточнил Савотин, держа в руках тоненькую черную папку.
Замминистра кивнул.
– К кому посылать Михайлова?
– Пусть едет к Антону Зимину – народный ансамбль. Мы в январе с ним девок в Прагу отправляли. Через восемь дней у него гастроли в Германии. Я вчера ему звонил, он не просто согласен, а даже очень рад снова оказать мне услугу. Правда, в этот раз за услугу он в два раза больше бабла попросил, сволочь! Возьми меня с собой в клуб! Тошно мне, Боря! Возьми! – Меньшинский еще раз попытался уговорить Савотина.
– Нет, Олег! – жестко ответил бизнесмен. – Поезжай домой и выспись хорошенько. – У него снова зазвонил телефон. – Да, Вика? Я буду в клубе через час... Очень хорошо... Я буду один, – он отключил телефон. – Все, я поехал.
Савотин встал и быстрым шагом направился к двери.
– Ну, пожалуйста, Боря! Ну, не уходи! Я должен с тобой поехать! Ну, возьми меня! Боря, ну, пожалуйста! – продолжал повторять бессмысленные просьбы замминистра, хотя дверь за Савотиным давно закрылась и он остался в кабинете один.
* * *
Клуб для состоятельных мужчин, куда поехал Савотин после встречи с замминистра, располагался на окраине города. Элитное очень дорогое заведение включало в себя комплекс косметических услуг – от маникюра до солярия. Развлечься можно было в бильярдной или баре с обязательным стриптизом. В комнатах для массажа и ароматерапии любые прихоти богатых мужчин удовлетворяли красивые девушки. Элитный клуб был, по существу, высококлассным борделем. Клуб принадлежал Гавриловой. Это была очень красивая, стройная, высокая, сорокасемилетняя блондинка. Всегда находиться в превосходной форме ей помогали вечные диеты и дорогостоящие пластические операции. В прошлом не очень талантливая балерина, она в тридцать пять лет вышла на пенсию и, благодаря кое-каким сбережениям и давним близким знакомствам с некоторыми чиновниками из высшего эшелона власти, стала хозяйкой клуба. Бывшая элитная проститутка Виктория Николаевна Гаврилова знала особенности профессии, как говорится, изнутри, поэтому девиц для работы у себя в заведении подбирала сама, с особой тщательностью и строгостью.
– Сегодня отработаете по полной программе, – обратилась Гаврилова к Жанне и Лоле, лучшим представительницам древнейшей профессии у нее в клубе, которых она вызвала для беседы в свой кабинет. – Мне нужно, чтобы Борис Андреевич остался доволен. Капризов я не потерплю. Будете вести себя правильно, лично заплачу вам в двойном размере.
