Книга Дурная слава, страница 14. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дурная слава»

Cтраница 14

О т в е т. А вам не жаль гноить в тюрьмах совесть нации?

В о п р о с. Я не понимаю, что привело вас, девушку из обеспеченной семьи, получившую хорошее образование, в ряды экстремистов, люмпенов, маргиналов? За кого вы хотите отдать часть своей жизни? Лучшие свои годы?

Ответ. Это кто люмпен и маргинал? Кравченко? Он великий русский писатель, интеллигентный человек. Мои товарищи по партии — люди с высшим образованием, или студенты, или высокоэрудированные, широко образованные рабочие. Зачастую — дети привилегированных родителей. А вы познаете, что наличие совести — это удел исключительно обнищавших слоев общества? Вы думаете, в среде властей предержащих не вырастают дети, отрицающие преступное благополучие отцов? Еще как вырастают! Поскольку знают об этом благополучии больше других! О бессчетных надбавках к заоблачным окладам, о привилегиях, льготах. О мздоимстве, взятках за каждую подпись… Обо всем этом рассказывается вечерами за ужином. Как выгодно удалось продать свою подпись под документом… Как удачно прикупилось разоренное предприятие. Как вырван пакет акций из горла успешной фирмы. Как славно удалось продаться аулам империализма, вытесняющим отечественное производство. И тебе, дочка, полагается пенка с моих сливок: поездка в Испанию или кольцо с бриллиантом… Вы думаете, что все можно купить? Что совесть можно утопить в море удовольствий? Она или есть, или ее нет! Если есть, ничем не вытравишь, понимаете? Вы можете понять, как стыдно бывает быть богатой в нищей стране? Зарплата министра — девяносто тысяч рублей! А льготы? Вы знаете, сколько льгот имеют гос-чиновники? Ознакомьтесь с соответствующим законом. Мы считаем, что ни один лидер не должен иметь привилегий, пока народ голоден! А кто-нибудь из вас, представителей законности, занимался персоной того же господина Муравьева? Вы имеете хоть малейшее представление о его преступно нажитых богатствах, вы знаете о его теневой деятельности? Нет! А мы знаем! Мы, а не вы! А вы и не хотите знать! Поскольку он плоть от плоти…

Вопрос. Дарья Дмитриевна, я прошу вас успокоиться! Поберегите эмоции для судебного процесса! Итак, уведомляю, что вы, Устюгова Дарья Дмитриевна, признаётесь обвиняемой по уголовному делу № 123429. Мерой пресечения выбрано содержание под стражей. Ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.

Александр Борисович Турецкий отодвинул стопку листков, снял очки, потер переносицу. Он словно видел перед собой стройную красавицу с разметавшимися по плечам рыжими волосами, с гневно горящими карими глазами…

— Ну как тебе? — кашлянув, спросил Костя.

Они сидели вдвоем в кабинете Меркулова.

— Пламенно! Я бы сказал, страстно!

— Народоволка, понимаешь! Софья Перовская!

— Ну… Будем надеяться, что все не так драматично. Все же виселицы отменены, как антигуманная мера наказания. Кроме того, она кидала нс бомбу, а торт. И не в царя-батюшку, а в его боярина.

— Все ерничаешь, Саша? Между прочим, она устроила погром в здании Генеральной прокуратуры! Это неслыханно! Генеральный в ярости!

— Что ты говоришь? — сузил глаза Александр. — Какой же такой погром она устроила? Кремом в пакостную рожу залепила? Скажите пожалуйста! Да к ней бы полстраны присоединилось! Погром?! Никакого погрома не было. А могло быть! А то сначала мы мочили боевиков, теперь принялись за стариков и инвалидов! Нельзя воевать с народом, неужели непонятно? Народ — он везде! В клозете пол подтирает, в буфете коньяк наливает. Куда от него денешься? Он ведь все равно достанет!

— Что ты прям как акын.

— Ладно! Не цепляйся, я нынче злой! Ты видишь, что на улицах творится? С этими льготными лекарствами всю страну на уши поставили! Ты видел очереди в поликлиниках? В аптеках? Вот вам Новый год! Ешь, молчи и подавись, как наш Моисеев говорит. И Муравьев этот… Он же ни черта не знает! Он не знает, сколько в стране льготников! Не то двенадцать миллионов, не то пятнадцать.

— Все он знает, — буркнул Меркулов.

— Вот именно! Все знает! И считает, что все сойдет с рук. Сунем им закон о федеральных льготах на лекарства под новогоднюю елку, дадим две недели каникул. Они так все упьются, что никто ничего не поймет и не заметит…

— Саша, успокойся! Ты же не в пивной, ты сам государственный чиновник!

— Ну подай на меня рапорт, что ли… Или мне заявление об уходе написать?

— Прекрати! — хлопнул Меркулов ладонью по юлу. — Что за истерика?

— А то… — сбавил тон Турецкий и достал сигареты. — Я закурю? Вон Ирка письмо получила из Питера, от подруги. Подруга эта астмой страдает. Пишет как раз про эти льготные лекарства. Ей по болезни ингалятор какой-то полагается. Она без него не жилец. Действительно, раньше ее ингалятор по льготному рецепту было не получить. Его хронически не было. А в соседнем отделе за деньги был. Но жить-то надо, дышать-то хочется. И она покупала. И подруга эта ужасно обрадовалась нынешнему закону. Теперь-то, думает, наведут порядок. Будет ее ингалятор при ней бесплатно. И что? Он вообще исчез. Его не стало, как будто в кислоте растворили… неделю нет, другую. Женщина в панике: она со своей зарплаты больше одного баллончика не покупала — дорого. Через неделю закончится тот, что под рукой, и как дальше жить? А потом появляется ее лекарство, но опять-таки за деньги. Только раньше она за него четыре сотни платила, а теперь — девять. Хватает на месяц. Это ей, питерской училке, с зарплатой шесть тысяч, почти тысячу ежемесячно нужно тратить на то, чтобы не умереть от удушья!! Здорово?! Правильно девчонка говорит: государство устроило геноцид собственного народа! И мне нынче стыдно, что я у этого государства в чиновниках!

— Ты занимайся своими служебными обязанностями, вот и не будет стыдно, — буднично произнес Меркулов.

— То есть? — опешил Александр. — Ты хочешь сказать, что я ими не занимаюсь?

— Занимаешься. Но новые песни приносит нам жизнь.

— А конкретнее?

— Конкретнее могу сказать следующее: как ты знаешь, с Нового года вступила в действие новая система распределения лекарственных средств на отечественном рынке. Лица, имеющие право на бесплатное обеспечение лекарствами, разделены теперь на несколько групп: это федеральные льготники, региональные и так далее. И едва закон вступил в силу, началась полная неразбериха. Тот случай с ингалятором, что описан подругой твоей жены, он, так сказать, частный пример общей тенденции. Лекарства стали исчезать. Даже в крупных больницах, чуть ли не в Кремлевке. Исчезает импортный инсулин для диабетиков. Импортные сердечные средства… Короче, есть намерение разобраться и наказать виновных. То есть имеется негласное указание заняться сбором информации на господина… Фамилию с трех раз угадаешь?

— Неужели господина, пострадавшего от рук бесчинствующих экстремистов?

— Именно. Видимо, достал он по-крупному. И экстремисты почему-то именно в его харю целятся. Кроме того, как уже говорилось, нужен жертвенный агнец. Поводом послужила статья в одной из центральных газет о незаконных финансовых операциях, которые проводятся Федеральным фармацевтическим агентством. Журналистское расследование, так сказать. Приказано разобраться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация