– Но, – пропуская мимо ушей реплику, закончил мысль Карнар, – помимо прилипал, норовящих обмануть всех и каждого, возле войска трется масса полезного люда. Ремесленники, шлюхи, они же прачки…
Присутствующие дружно рассмеялись.
– Отец говорил, при Парикаре на каждого кнехта приходился нестроевой. Неудивительно, что сначала почти год гонялись за Армастроном, а потом у осаждающих, не наоборот, начался голод. Зачем вешать специально груз на ноги?
– А поставщики снаряжения, провианта…
– Война кормит сама себя, – сказал Блор. – Иначе нет смысла ее затевать.
– А наши друзья об этом знают? – восхитился Одрик. – Им делиться пищей.
Знатные воины могли свободно говорить в присутствии своего тцаря. Кто тебя им сделал? – прозвучало бы неминуемо, попытайся отдернуть. Ты лучший из нас, но один из нас. Все равны перед смертью, и только в бою никто не станет возражать. Сейчас всего лишь дружеское обсуждение.
– Это уже моя земля, – под очередной смех сказал командующий. Все помнили его высказывание, когда тцарство еще надлежало захватить: «Лишней земли не бывает, и брать ее нужно не колеблясь, докуда хватит сил», – пусть посмеют возразить. – И пока мы не связаны большим обозом и кучей нестроевого народа, можем передвигаться в два раза быстрее привычного, падая внезапно на неготового к бою врага. Они достаточно награбили, чтобы нас обеспечить на ближайший срок. С одной коровы двух шкур не сдерешь, выходит, надо пользоваться свежеубитой. И претензии не к нам!
Чипинг восхищенно покачал головой. Умение устроиться, чтобы тебя благодарили совершенно искренне все, и при этом не упустить собственного корыстного интереса, его искренне восхищало. Когда-то он пошел на службу в расчете на приличный куш в набеге. Поимел много больше и ни разу о своем решении не пожалел. Блору не хватало опыта, но он умел думать и оказался справедлив, как настоящий вождь. За дело накажет – и наградит соразмерно. Завоевывает земли не для себя, но и для своих воинов, щедро делясь с ними.
– Это так, – согласился Эрдем, – но достаточно народу успело удрать и там, и здесь. Мы больше не можем создавать столь замечательных сюрпризов.
– Не бывает ничего повторяющегося. Прошлогодний снег не выпадает снова. Нет праздников, которые не кончались бы. Мне продолжать?
– Я тоже могу разговаривать пословицами, – согласился Эрдем. – Тому, кто едет на тигре, трудно спешиться.
– Мелким топором большой ветки не срубишь, – без промедления продолжил Блор. – Завтра ждем конницу и федератов.
– Они не успеют, – возразил Одрик.
– Пошлешь гонцов поторопить. Хватит им прохлаждаться, пора брать трофеи. Пусть, кстати, твои люди похвастаются и позвенят золотом.
– Гы, – оскалился Одрик.
Одиннадцать тысяч федератов, идущих по соседству, отнюдь не рвались героически в бой. Их гораздо весомее звала надежда нажиться. От князя до последнего обозника и нестроевого – все знали, что получили ушедшие с Блором в первый раз. Драгоценные металлы и хвастовство очень уместны для подталкивания вперед. Вряд ли им удалось пока сильно обогатиться. Многочисленная конница тцарства шла впереди и снимала все возможные сливки.
– Мне нужен единый кулак, а не отдельные отряды. Нас слишком мало, чтобы справиться с лавиной переселенцев с островов.
И вот теперь объединенная армия несколькими параллельными колонами топала по морозу, похрустывая настом, образовавшимся от подтаявшего под дневными лучами солнца снега. Триста лиг тихо течет Сухона вдоль заросших вековым лесом берегов. Петляя и пробираясь болотистыми местами, она собирает в себя ключи, озера и мелкие реки, разливаясь даже в межень на три лиги в ширину.
Иногда встречая на пути плотные острова из камня, она разбивается на несколько рукавов, оставляя один из них все равно наиболее мощным, широким и носящим имя Сухона. Плавать по этим местам одно удовольствие, как и ходить зимой по проложенным богами водным дорогам, скованным холодом.
Когда навстречу понеслись всадники, Блор не особо удивился. Это было заранее предсказуемо. Если гелонцы с ума не сошли, а ребята серьезные и глупостями обычно не страдают, два дня на подготовку у них имелось. Сидеть на месте всей толпой – в высшей степени глупо. По его подсчетам, со слов беглецов и видевших воочию высадку, после всех побед должно было выступить навстречу тысяч пятьдесят. Причем это воины, а не общее количество. Далеко отрываться от основной базы – городов Сия и Вага – не посмеют. Семьи надо прикрыть.
Где-то тысяч до двадцати пяти своевременно подтянуться не успеют, и это ему плюс заранее. Добивать рассеянных много проще. Но это при условии, что все пройдет правильно. У него после потерь, пусть и невысоких, и отправки пленных с охраной в тыл восемь тысяч пехоты, двенадцать конницы и одиннадцать федератов. Этими он напрямую командовать не мог, хотя действия согласовывались. Еще тысяч пять местных бойцов, пришедших добровольно. Фактически у противника почти двукратное преимущество. Это не самое плохое. Уже били агрессоров из-за моря с таким соотношением сил, и армия уверена в победе.
В такие минуты Блор был рад отсутствию необходимости отдавать приказы. И без его указаний полковники, получившие опыт в боях, среагировали с похвальной скоростью. Гонцы от авангарда заставили войска остановиться. Под ругань командиров с самого верха до низа они принялись перестраиваться, разворачиваясь к приближающемуся противнику фронтом.
Барабаны задавали темп, не позволяя расслабиться и координируя действия соседей. Полки строились в каре, прикрывая соседей и отгораживаясь спереди волной легковооруженных ополченцев. Кавалерия, правильно реагируя на обстановку и флажковые сигналы, пошла на фланги.
Два войска замерли в боевой готовности друг напротив друга. Блор рассматривал со спины Самрата, прищурившись, будущее поле сражения. Не так уж и плохо. Справа крутой берег и атаки можно не ожидать. Слева намного удобнее – луг, но у гелонцев практически нет кавалерии. Это очень хорошо. Численное преимущество сводится удачной позицией в ничто, а если командиры гелонцев не дурни, обязаны часть сил развернуть для защиты от охвата конницей. Хуже другое – сзади обоз с женщинами и детьми. Они не могут бросить семьи и не побегут. А их много, очень много.
– Ну что, – со смешком произнес Эрдем. Он уже в возрасте, но крепок, и латы на нем как влитые. На мощном боевом жеребце попона с изображением грифа на сине-красном поле. – Сегодня хороший день для ИХ смерти, – и показал на войско напротив.
«Опять»! – неожиданно понял Блор, вспоминая видение в Храме, и совсем не удивился ответной реплике Одрик:
– Да ты изрядный вольнодумец.
Буквального повторения опять нет, да и место не то. Даже соратники частично иные. И что с того? Он в очередной раз вышел на рубеж. Победа или смерть ждут впереди всех в зависимости от принятых решений. Ну что ж, пришел срок показать, чему он научился и достоин ли идти дальше.
Возмездие, всерьез удивленный, обернулся на Повелителя. Причина вспышки волнения осталась для него неизвестной. Ничего сверхординарного не происходило, и опасности не наблюдалось.
