Понять их несложно. В конце зимы холода должны умериться, стужа сдает, кротеет. Перестают играть в небе многоцветные сполохи, и пусть снег высок – уже звучат крики птиц, а пороги освобождаются от занявшего их льда. Иногда и вовсе не схватываются. Не то в последние два года. А теперь еще и это. Никто не слышал про подобное чуть ли не с давних Великих Холодов.
Он замер, приняв правильную позу. Мышцы расслаблены, дыхание ровное и спокойное, а затем будто иглой вонзается страшное воспоминание о смерти родителей. Тот ужас и тоска на него действует гораздо вернее любых методов. Не надо ждать удара по башке или колоть себя иголкой. Раз – и входишь в то самое состояние, когда можешь выйти из тела и заниматься разными интересными делами.
Блор начал подниматься в высоту, осматриваясь. Ничуть не удивился, когда с перепуганным карканьем от его бесплотного духа шарахнулись болтающиеся в небе вороны. В таком виде его почему-то видели некоторые птицы, кошки и Возмездие. Все остальные, от людей до животных, не замечали даже при попытках привлечь внимание.
Видать, если он в данном виде дух, то и привидений бояться нечего. Не способны вредить. Мысль занятная, тем более возле полей сражений их много должно обретаться, а за все годы ни разу не попадались. Хоть кто-то оставался не похороненным всегда, независимо от любых стараний. Но не просят и не встречаются. Может, и нет их вообще.
Выше, еще выше, пока земля перед ним не превратилась в карту, где трудно разобрать отдельные детали. Зато в целом открывается замечательный вид. Он давно знал маршрут движения, многократно изученный заранее. Хорошо подумав и задав парочку вопросов шаманам и жрецам, вычленил в ответах главное.
Для него не составляло тайны, почему если двигаться по тайге с юго-востока на северо-запад, то скоро заметишь, что твой путь то опускается вниз, в мокрые гнилые низины, то поднимается вверх и тянется тогда по черным мшистым ельникам. И всегда за сухим леском присутствует поросшее кривыми соснами болото.
Не зря он не стал дожидаться лета и двинул войско именно зимой. Она здесь начинается довольно рано. Первый снег может выпасть уже в девятом месяце, изредка в конце восьмого, но быстро тает, способствуя началу распутицы. Набеги на соседей в холодное время – совершенно обычное мероприятие, но столь большую армию и прокормить крайне сложно. Зато и не придется обходить бесконечные угрюмые болота, где потерять любое количество кнехтов легче легкого.
Восточнее запланированного пути вообще одна бескрайняя заболоченная равнина. Добрая треть территории занята болотами, а еще не меньше – озерами и речками. Само название тутошнего края произошло от слова «топь», а чтобы добраться из одной малолюдной деревни до другой, приходится нарезать круги в обход трясины в три-четыре раза продолжительнее прямого пути. Здесь сплошной хвойный северный лес, лишенный примеси дуба, липы, клена, ясеня и других. Лишь береза и осина нередко встречаются на местах бывших пожарищ и порубок.
Определять погоду он так и не научился. Разве уж ясно виден шторм или снегопад, смещающийся в неком направлении. Зато кое-что другое уловил. Следуя в определенном направлении, очень быстро невольно замечаешь вытянутость в одном направлении всех этих многочисленных озер, болот, низин. Со временем догадываешься и откуда взялись груды валунов, забросанные там и сям кучками. Ведь если идти (лететь) по этой линии достаточно долго, обязательно упрешься в стену Ледника.
Именно благодаря ему такая земля. Когда-то он рос и наступал, тесня животных и растения, потом что-то изменилось, и он принялся таять. Отсюда и взялось огромное озеро, по размеру как бы не меньше половины Узкого моря. Оно наполнено пресной водой и постоянно пополняется талыми водами, заполнившими впадину и поднявшимися выше уровня Студеного моря.
Отсюда и взялся водопад Грохочущая Вода. Другие, более удобные стоки на юг перекрыты Ледником. Если когда-нибудь он исчезнет, растаяв, вода неминуемо пойдет в сторону Каменного пояса по несуществующим сегодня руслам могучих рек. Хотя, может, и одна. И это окажется огромная река, первая из всех на севере, текущая в обратную сторону. Только очень похоже боги передумали на ближайшее столетие и свыше. Уже не произойдет. Холода наступили явно крепче прежних, даже оставшихся в деткой памяти. Да все в один голос об этом говорят.
Когда-то до самого Каменного пояса простиралась болотная страна, оставшаяся после отступления Ледника. Потом частично земля просохла. Даже лес сменился – уже не те растения и животные водятся. Да, собственно, и люди. Далеко на севере живут очень отличающиеся внешним видом от знакомых Блору. Он повидал разных, от горцев на востоке до гелонцев с островов, не вспоминая уж черных с юга и желтых из Султаната за горами. В портах кого только не встретишь, а в Карунасе можно обнаружить самых странных представителей человечества. И все ж сэлиши прибрежные и вакаши из тундры будто отдельный самостоятельный народ. Никогда не перепутаешь.
Глянцевиточерные волосы щетинисто торчат на голове какимито неровными клочьями надо лбом, из-под которого тупо и лениво глядят маленькие глаза, большею частью черные, хотя изредка встречаются и карие. Голубых у них не бывает в принципе, а немногие несчастные, унаследовавшие неподходящий цвет от украденных южнее наложниц, убиваются еще при рождении. Якобы приносят такие несчастье.
Но дело даже не в глазах и не в их вонючих чумах, с отверстием для дыма в потолке и соответственно присущим им специфическим запахом, на самом деле именуемым вонью. Плоские лица, широкие носы, выдающиеся скулы характерны для всего племени. Язык не имеет никакого сходства с известными и раздражает количеством неприятно гортанных и шипящих звуков.
Живущие вдоль берегов озера занимались морским зверобойным промыслом и рыболовством. Почему-то и внутри в пресной воде, и снаружи водится огромное количество тюленей, морских коров, моржей, и все это в нескольких десятках вариантов. Куча многообразных пород, дающих шкуры, мясо и жир. Был даже на крайнем севере, где кончается земля, огромный берег скелетов, где нога не могла ступить из-за множества ребер разделанных животных и куда веками по никому не понятным причинам выбрасывались киты, обеспечивающие своей смертью человеческую жизнь.
Кроме того, здесь же ходили косяки рыб. На пиршество стекались стада тюленей, котиков и моржей, которые сами становились добычей охотников. На них охотились с помощью гарпунов и копий, выходя в море на вместительных долбленых лодках. Особым объектом ловли была так называемая рыба-свеча. Она пропитана жиром настолько, что ее использовали в качестве долго горящего светильника. Запах, по всей видимости, местное население особенно не смущал.
Вопреки своему образу жизни были они достаточно воинственны и не гнушались совершать набеги на юг. Договариваться с ними бессмысленно, потому что каждая семейная группа сама решала свои проблемы и никому не подчинялась. Да, похоже, и не нужно. Если холод опять двинется на юг, ему станет абсолютно не до сомнительных данников.
Многие верят, что благодаря правителю всходят хлеба, созревают плоды и должным образом светит солнце и благоденствует народ. И, напротив, неурожай или нашествие врагов, мор или усобица – все это признаки немощи государя, и за все это он был в ответе. Одним словом, каков император, таково и его государство. С этой точки зрения все правильно. Никчемный человек на троне – и вновь наступает Ледник. Убрать его не в Блоровых силах, зато позаботиться о собственных людях он обязан.
