Отряд легковооруженных конников из охраны с гиканьем ринулся в атаку. Варвары открыли огонь из луков. Несколько лошадей полетело на землю, двое всадников, получив стрелу, вывалились из седел, но остальные продолжали подниматься на холм. Варвары развернулись и бросились наутек. В обозе радостно заорали.
– Больше мы их вряд ли увидим, – с кривой усмешкой заверил сотник, когда скачущие всадники исчезли из поля зрения, перевалив на другую сторону холма. – Жаль, даже полсотни кавалеристов лучше, чем полное отсутствие. Это их обычная тактика. За холмом наверняка поджидает еще пара сотен варваров.
– Ты воевал с ними раньше? – спросил с уважением Фоули.
– Адъютант – это Чапар. Здесь до сих пор полно мест для кочевников. Равнина большая. Когда-то аристократия четко делилась на две группы: военные предводители степных улусов и городские управленцы оседлых народов. Чапары происходят из кочевников, и об этом многие помнят. Там, – он махнул рукой куда-то на восток, – сильные холода зимой. Сюда не зря перебрались. В общем, приходилось сталкиваться, – закончил скомканно.
Точно, подумал фем Кейси. И ведь жил здесь до них какой-то народ. Одни приходят, другие уходят. Совсем или растворяясь в пришельцах. Ничем не отличается Империя, да и происходящее сегодня. Вновь толпы чужаков идут в благодатные края. Или мы их прикончим, как сам Бор проделал с гелонцами, или они нас. Все идет по кругу.
– Ты смотри, – удивился сотник, – а этот шустрый!
На холм выскочил кавалерист, бешено нахлестывающий коня. За ним гнались несколько варваров. Они догнали беглеца, и здоровый парень легко смахнул ему голову. Потом привстал в стременах и громко заорал, махая саблей. Кнехты оторопело слушали вполне литературный язык Империи: «Убирайтесь назад! – орал варвар. – Кто пойдет дальше – назад не вернется!»
Не меньше двух сотен конных выскочило из-за другого холма сзади и понеслись вдоль замершей колонны, стреляя из луков и швыряя дротики. Закричали раненые, случайно подстреленный бык опрокинул телегу и бился на земле, добавляя паники. Воины торопливо смыкались в десятки. На глазах у Фоули один из всадников подскочил к соседней десятке и, привстав в стременах, ловко орудуя трехметровой пикой, одного за другим проткнул двух кнехтов.
Пехотинцы ничего не могли сделать, они просто не способны достать его. С телег защелкали арбалеты, и один из варваров свалился с коня, получив стрелу в горло. Всадники сразу развернулись и, не вступая в поединок, начали уходить. За конями тянули не меньше десятка пленных, выхваченных из обоза арканами. Отойдя за полет стрелы, они остановились и прикончили на глазах у охраны весь полон. Потом спокойно уехали, оставив очередных наблюдателей на вершине следующей возвышенности.
Они прямо напрашивались на повторение атаки, однако настолько глупыми воины не были. Даже будь у них лошади, мчаться на смерть никто не торопился. Мимо пробежал, громко ругаясь, командир отряда. Налет мог повториться в любую минуту, поэтому арбалетчиков погнали в голову колонны, а для прикрытия придали сотню его знакомого.
Пока раненых грузили на телеги, воины настороженно ждали. Не происходило ровным счетом ничего. Наблюдатели по-прежнему маячили вдалеке и не делали попыток приблизиться. После длительной паузы отряд тронулся. Арбалетчики двигались не только впереди, но и по флангам. Фургоны то и дело останавливались, чтобы дать время авангарду заглянуть за очередной холм. Скорость продвижения, и так не слишком высокая, упала еще. Колонна еле тянулась.
Фоули попрощался с сотником, тому все равно стало не до него, и поднялся в седло. Предстояло отвезти письмо наместнику и доложить об исполненном поручении и неприятном происшествии. В глубине души он ясно понимал – это начало. Впереди враг, и скоро произойдет битва. Наверняка нападение произошло не в одном месте.
Мчась вдоль перестраивающихся в боевой порядок подразделений, убедился в своей правоте. Еще несколько раз видел убитых и раненых. Кто бы ни принимал решения, видимо, отдал приказ. Отряды, состоявшие из лучников, пращников, метателей дротиков, пехотинцев с легким вооружением, становились в центр, кавалерия смещалась на левый фланг, а тяжеловооруженные пехотинцы переходили на правый. В целом это все выглядело диким бардаком, отдаленно напоминающим пожар и мечущихся во все стороны перепуганных людей.
– Это ничего, – к его удивлению, процедил сквозь зубы фем Бэрк, – я ожидал худшего, вплоть до паники. Кажется, нам повезло. Столкнулись буквально на марше, и противнику тоже потребуется время перестроиться и подготовиться.
– А что впереди?
– Да кто ж его знает, – приятель выругался. – Федераты там точно есть, а подробнее не разобрать. Послали разведку.
Впереди выползали навстречу ряды пехоты.
– Видать, уже не вернутся, – глубокомысленно сказал Сунтир, глядя на них. – Всех посекли. Ну, – почти довольно воскликнул, – они самые федераты и есть. Красное солнце на стягах. Одиннадцать, тринадцать, пятнадцать. Может, и выкрутимся. Тысяч десять наверняка наберется, но нас хоть численно больше.
Он замолчал, прислушиваясь. Сзади возбужденно закричали. Справа на поле, мешая все планы и заставляя совершить новый разворот всем фронтом, двинулась густая волна вражеской кавалерии. Боевые порядки войска наместника невольно расстроились очередным перестроением. Наместник пытался парировать новую угрозу, но счет пошел на секунды, а их в распоряжении уже не было…
– Это люди Грая, – обреченно сказал фем Бэрк. – Теперь нам точно хана.
Тяжело стучало множество копыт, несущих закованных в доспехи всадников. Шла отборная конница, где нередко и люди, и кони защищены пластинчатыми доспехами. Когда они тронулись, земля загудела, вселяя в воинов чувство ужаса. Сзади за атакующими с фланга клубилась, растекаясь по долине широким полукругом, легкая кавалерия.
– Надо было копать рвы, – пробормотал Фоули, будто его совет задним числом имел хоть малейший смысл. Да и не успели бы.
Удар варваров оказался страшен. Они разнесли передовые отряды, смяли не успевший толком организоваться строй тяжелой пехоты и вломились сквозь тающие на глазах шеренги почти до центра. Всадники пронзали противников копьями, разбивали головы тяжелыми палицами и трудились топорами не хуже дровосеков, устилая свой путь мертвыми человеческими телами.
Подоспели и всадники без доспехов, и град стрел с дротиками обрушился на еще державшихся кнехтов, внося дополнительную сумятицу. Конница варваров продолжала давить, а собственная с левого фланга не могла прийти на помощь. Им бы пришлось протискиваться сквозь и так еле держащийся строй, ощутимо пятившийся при виде подходящих полков федератов. Стоило тем оказаться на расстоянии броска копья – даже без столкновения строй рухнул. Пехота побежала. Конница тоже стала разворачиваться, стремясь уйти от надвигающегося железа.
– Пора уходить, – резко сказал Сунтир, обращаясь к наместнику.
– Да, – пробормотал тот, в остолбенении наблюдая за приближающимся врагом.
Начальник охраны почти силой закинул его на лошадь. Фем Бэрк мог не любить своего патрона, но долг он знал. Битва проиграна, тем не менее его задача сохранить живым и свободным одного человека. И он собирался это сделать. Несколько приближенных поспешно присоединились к окруженному телохранителями господину. Наместник слабо махнул рукой, все еще не придя в себя после столь внезапного крушения планов, да и всей жизни.
