– Я, в общем, тоже. И все же про крестьян?
– Здешние крестьяне боятся не войны, а голода и сборщиков налогов. Чем дольше война станет продолжаться, тем меньше у них останется. Заберут те или иные, сожгут или еще что – не суть. Это не может продолжаться вечно. Рано или поздно они возьмутся за оружие.
– Здешние землеройки станут представлять опасность?! Да их бьешь, а они извинения просят. Никакого достоинства!
– Недооценить противника так же плохо, как переоценить. Не становись таким высокомерным. Между вершиной горы и подножием множество камней разного вида и размера. Грай берет в свои отряды любых желающих. Там, за Каменным поясом, в армию густым потоком шли рабы и крепостные. И неплохо воюют, включая твой полк.
– Наш!
– Твой, – упрямо повторил Мурена. – Ты командир, и полк твой. А в нем кого только нет, даже горожане записывались.
– Пользы от них…
– Я же сделал из тебя настоящего латника из деревенского лапотника. А на той стороне тоже начали брать любого человека с имперским гражданством, готового драться. У них появился шанс поднять статус, и многие его не упустят. Помяни мое слово – крестьянский мятеж на юге ничуть не приятнее северного. Помнишь Лашенгу? Постоянные грабежи и конфискации действуют на людей не хуже, чем на вепря, раззадоренного охотничьими псами.
– В любом случае это случится не завтра, – отметая доводы и попутно давая себе зарок внимательно отслеживать в будущем как поведение кнехтов, так и неприятные признаки недовольства со стороны крестьян, возразил Пирс. – А сегодня нам надо удержать порт до прихода Рикса.
– Ха! Хоть год. Еда, вода, люди и возможность связи и подвозки подкреплений по морю. Это точно не Лашенга!
– Земля! – крикнул впередсмотрящий. – Земля прямо по курсу!
– Неплохо, – сказал еще через четверть часа самодовольно капитан, поглаживая всклокоченную бороду. – Ветры нас не сбили с пути. Вышли прямо к мысу Телефа. Скоро Ранткур.
– Ты будто не был уверен в собственном умении привести корабль в нужную точку, – брюзгливо сказал лорд Тревор Монихеэм. – Какой после этого капитан?
– Мы живем в беспокойное время, – показательно вздыхая, объяснил капитан. – На море сейчас не только шторма случаются. Еще и грабители. Мы шли не по обычному кратчайшему пути.
И поэтому потеряли двое лишних суток, мысленно недовольно дополнил лорд. Вез бы еще нечто дорогое, а то обычные ткани, оливковое масло и вино. Нашел с чего бояться при наличии доброго десятка охраны и его людей.
Он был несправедлив и сам это сознавал. Уже немало кораблей исчезло без всяких признаков шквалов или плохой погоды. На самом деле, как всегда в смутные годы, будто плесень на пустом месте выросли морские удальцы. Есть вариант, что слухи изрядно преувеличивали реальность, но владелец судна не фем и не обязан искать сражения. Его задача – довести груз в сохранности и, продав, так же спокойно проскочить назад в Дебарж. Не больше.
Настроение у лорда в преддверии возвращения отнюдь не блистало. Фактически миссия провалилась. Договариваться оказалось не с кем. Привычная система отношений рухнула. Мало того – на сегодняшний день в Империи имелось аж два верховных владыки (называть их императорами язык не поворачивался), признанных исключительно их собственными кланами, и дополнительно регент, представляющий сразу два достаточно сильных, но второстепенных провинциальных рода.
Разорваться сразу на несколько частей, как нередко делали достаточно многие, сохраняя земли в случае победы любой стороны, он не смог бы при самом большом желании. Платить взятки сразу всем в надежде на будущее – тоже невыгодно. Тем паче и сумм таких в наличии не имеется. Конец навигации он принял почти с облегчением, получив письмо, требующее вернуться. Объясняться лучше лично, а не заочно.
– Лорд Монихеэм? – спросили его, едва нога ступила со сходней на твердую землю.
– Да, – задирая подбородок – я вам лорд, а не кто-нибудь – и попутно осматриваясь, ответил Тревор.
Двое фемов, загородивших дорогу, не имели на одежде гербов герцога, зато явственно просматривались северные черты физиономий и оружие на боку. Название судна он сообщил в последний момент с голубем и не особо рассчитывал на встречу. Точную дату прибытия, что в очередной раз доказано, знает один Повелитель Вод и Ветров.
– Будьте любезны следовать за нами, – на приличном имперском обратился к нему начавший говорить первым.
– Куда? – потребовал Тревор, ощущая подобравшихся людей за спиной. Его охрана станет биться даже в безнадежной ситуации, уж так они воспитаны. Сам набирал парней из дальних родственников.
Странно. На арест не похоже. Их всего двое. Уволочь насильно при десятке телохранителей не удастся.
Подозрительный человек показал, не слишком следуя этикету, грязным пальцем через плечо. Здание таможни, и у дверей хлопает на ветру флаг Грая со зверем. Непонятно, однако отказываться неудобно.
– Идем! – заявил лорд приказным тоном, будто именно он и предложил прогуляться.
Приглашатели молча развернулись и двинулись вперед. Следовать за ним не собирались.
Пришлось шагать за проводниками, приноравливаясь к шагам. Вокруг происходила обычная суета. Бегали матросы, работники, таскали какие-то грузы и бревна. Никто не заметил происходящего и не собирался стоять открыв рот при виде заезжих гостей.
Ранткур – один из крупнейших на севере городов, разве Джабал крупнее, и местные жители насмотрелись на людей самого разного вида и даже цвета. Удивить их сложно, а при наличии в окрестностях достаточно серьезных отрядов очередной корабль никого всерьез не заинтересует. Есть о чем и без того балаболить вечером в кабаке.
– Измененные, – прошипел за спиной телохранитель.
Тревор и сам уже увидел. У входа в таможню стояли двое людей-шкафов, созданных специально для герцога жрецами. На душе серьезно полегчало. Все же его встречают, пусть и без особого торжества. Флаг? Подумаешь! Мало ли где старина Нгоби устроился. Хоть на голове у Блора. С него станется. Чиновников выставил и сам расселся.
В коридоре вновь обнаружились люди с гербами герцога. У дверей в кабинет стояли очередные двое измененных. Тревор и не подумал здороваться с ними. В каком-то смысле они не только походили на статуи внешне, но и внутренне. С умом плохо. То ли маги постарались, лишив основного человеческого качества любопытства, то ли специально изначально недоумков отбирали. А может, все проще и так воспитали. Они общались исключительно на общие темы и очень редко с посторонними. Со временем их просто переставали замечать. Есть или нет – не имеет значения. Мебель – она и есть мебель.
Сопровождающий постучал в дверь и сунул голову внутрь.
– Сейчас, – сказал утешающим тоном. – Пару минут.
– С каких это пор я должен ждать? – Тревор попытался отодвинуться от входа, и тут же памятники в доспехах без промедления обнажили клинки. Пришлось отступить. Вступать с ними в пререканье бессмысленно. Обратная сторона тупости. Без прямого приказа не узнают, пусть сотни раз прежде видели вблизи и рядом с герцогом и реагируют однозначно. Поставили сторожить – не интересует, насколько близкий человек заявился или дело срочное.
