Как же Хект жалел, что Девятый Неизвестный больше ему не досаждает. Старик бы сейчас пригодился. Виконт в основном не врал, но что-то тут было нечисто.
Интересно, если его раздеть – не найдется ли на теле маленькой татуировки?
– Вы не ходили в священный поход? – спросил Хект. – Сами в Святых Землях не бывали?
Прежде чем ответить, Дюмейн окинул его внимательным взглядом.
– Бывал. Вместе с отцом.
Эти сведения легко проверить, должны были остаться записи.
– Еще ребенком. Когда мы уезжали, мне исполнилось восемь, а когда вернулись – двенадцать. Молю господа, чтобы он больше не посылал меня на восток. В аду и то не так худо, как в Святых Землях летом. И зимой. И в любое другое время года.
Хект кивнул. Некоторые жители запада именно так и полагали. А вот другим Святые Земли нравились настолько, что пришлые там оставались. Уже выросло несколько поколений рыцарей, родившихся на востоке. Их западную родню оскорбляли перенятые ими обычаи и манера по-восточному одеваться.
– Точно так же и я чувствовал себя в Фиральдии, когда впервые явился сюда: лето слишком жаркое и тянется целую вечность. А снег, в отличие от приличных краев, выпадает редко.
– Слышал, сейчас все меняется.
– Меняется. Определенно меняется. Во дворце Чиаро за этими изменениями следят. Очень резкие перемены. А будет еще хуже.
Когда Дюмейн вышел, Хект позвал Титуса Консента и сказал ему:
– Что-то с этим человеком не так. Приглядывай за ним. Пусть его отпустят домой в последнюю очередь. Бехтера не видел?
В последнее время сержант Бехтер почти не попадался ему на глаза.
– Он болен. Говорят, каждый день пытается встать и пойти на службу. Но тело его не слушается. Очень уж он стар.
– Мне его не хватает.
– Если б смог, он бы пришел.
– О нем заботятся должным образом?
– Его следует отправить в Кастеллу. Пусть доживает последние дни среди братьев.
– Он об этом просил? И ты его не отправил?
– Это я его просил. Но он сказал, что хочет остаться. Сказал, теперь его место здесь.
– Старый глупец слишком упрям – сам себе вредит.
– Костяк этого войска в основном из таких.
Хект на приманку не клюнул.
– Ты проверил, как там Пелла?
– Развлекается вовсю. Решил, что огненный порошок – его призвание. Рук говорит – у мальчишки есть неплохие идеи.
– Еще передумает. Мне просто надо знать, что с ним все в порядке. Не хочу суету поднимать, словно я – его мамаша.
– Пайпер, с ним все в порядке. Но вы дали ему слишком много свободы. Он еще до такого не дорос.
Анна бы с Титусом согласилась.
– Ладно. Организуй учения для пушкарей. И его туда пристрой. Пусть будет под рукой и при деле.
Мальчику это понравится. Да и осталось уже недолго – пока Бронт Донето полностью не заграбастает патриаршую власть.
– Титус, а какое будущее ты прочишь своим сыновьям?
– В наши дни? Быть может, станут священниками.
– Безопасное ремесло.
– Ага. Вот только боюсь, когда они подрастут, такой возможности уже не представится: в монастырях стало не протолкнуться от тунеядцев.
Может, Титус и морочит ему голову, трудно сказать.
– Всегда можно при армии служить.
– Но много ли будет таких мест? Даже если я и позволю своим сыновьям впутаться в это безумие.
Хект нахмурился.
– Вы ведь так и не поняли, что натворили? – спросил Титус.
Хект ловил себя на мысли (и притом чересчур часто), что не имеет ни малейшего понятия. Он вопросительно поднял бровь.
– Войска, подобного этой патриаршей армии, не было со времен Древней Империи. Во всяком случае, на западе. В Восточной Империи служат профессиональные солдаты и офицеры. А здесь, с самого падения империи, в этом не было нужды. Мы в основном бьемся лишь с соседями – это маленькие войны. А еще повсюду вельможи боятся постоянной армии и презирают наемников. Солдаты с пренебрежением относятся к тем, кто воюет за деньги. Сами по истечении сорока дней тоже берут деньги, но утверждают, что тут совсем иное дело.
Зачем Титус вдруг взялся перечислять общеизвестные факты? А! Видимо, потому, что Пайпер действительно изменил представление о профессиональных солдатах.
– И скоро все это закончится, – продолжал Титус.
– Закончится ли?
– Пинкус Горт – не Пайпер Хект.
– Пайпер Хект без работы не останется.
– Так вы решили перейти к Граальской императрице.
– Других вариантов не вижу. – Каждый раз, когда Хект обдумывал отставку, уйти в которую столь часто грозился, перед его мысленным взором вставало разочарованное лицо Элспет Идж. Образ принцессы преследовал его, словно застрявшая в голове песня, не желал уходить. – Хотя бы на некоторое время. Но не стоит рассчитывать, что я действительно отправлюсь в Святые Земли.
– Каково Ное и мальчикам придется в Альтен-Вайнберге?
– Не знаю. Там живет самый разный люд со всех концов империи. Особых предрассудков я не заметил. Но они, конечно же, есть. – (Кое для кого Титус оставался дэвом, какую бы веру ни исповедовал.) – А про Святые Земли я столько слышал от пилигримов и вернувшихся оттуда рыцарей, что совершенно уверился: мне туда не надо.
Титус бросил на главнокомандующего удивленный взгляд, но ничего не сказал. Он целиком зависел от выдуманного прошлого Пайпера Хекта: падет Пайпер Хект – с ним падет и Титус Консент.
В дверь просунулась голова Мадука:
– Главнокомандующий, можно вас потревожить?
– Разумеется. Что там?
– Бехтер, мой господин. Братья-целители говорят – ему все хуже. Почему – не понимают. Сержант, по всему, должен бы поправляться. Я решил, нужно вам сообщить.
– Да. А они?.. Братья думают, что Бехтер умрет?
– Вероятно. И скорее всего, осталось ему недолго.
– Титус, я должен идти.
Пайпер почувствовал, как в душе поднимается тоска. Еще и в этом запад развратил его душу: Хект стал рабом своих эмоций.
– А можно мне с вами? – спросил Консент. – Бехтер и в моей жизни сыграл немалую роль. Почти отцом мне сделался после обращения.
Хект удивился: он-то и не заметил. Но на правду похоже. Хект ведь не особенно вникал в жизнь своих соратников.
Мадук ждал их внизу.
– Именно теперь злодеи, возможно, решат, что мы размякли, – пояснил глава телохранителей.
– Конечно, ведите нас, – согласился Хект.
