– Но я не хочу… – возразила Элспет.
– Эли, ты твердишь это с того самого дня, как умер Мусин, повторяешь снова и снова. Тогда я тебе не поверила и сейчас не особенно верю, но все же настаиваю. Предводитель Войска Праведных, следуйте за наследной принцессой словно тень. Следите, чтобы она не увлекалась.
Хект кое-как поклонился. В кресле-каталке сделать это не так-то просто, но у него получилось. Пайпер склонил голову, надеясь скрыть шальные мысли, промелькнувшие на его лице.
– Все будет так, как вы пожелаете, ваша светлость.
– Превосходно. Вот бы все мои подданные отвечали так же. Эли, да не трясись ты! То, чего ты так боялась, свершилось. Я уже покончила со всеми юридическими формальностями. Как раз сейчас Орчад Вейл излагает все эрцгерцогу.
Орчад Вейл, видимо, один из неприметных императорских секретарей, какой-нибудь священник из свиты местного епископа. Этот самый епископ, Брион Уренжский, только недавно получил титул и был преданным сторонником Брота, а во время правления Йоханнеса несколько лет провел в ссылке.
– Эли, ты выйдешь из этой комнаты уже в своей новой роли.
Хект смотрел на Элспет и понимал, что она чувствует. Девушке казалось, что ею подло воспользовались и навязали обязанности, с которыми она обречена не справиться. А еще Хект видел, что Катрин все это ужасно забавляет, императрица просто-таки источала злорадство.
Младшая дочь Свирепого Малютки Ганса, та самая, которой так часто пеняли на сходство с отцом, не находила выхода из сложившейся ситуации.
– Все будет так, сестра, как ты пожелаешь. Пока ты не вернешься к своим обязанностям.
Пайпер судорожно прокручивал в голове список самых неотложных дел. А еще думал о том, что есть такие возможности, которых умный человек должен старательно избегать. Да и о том, о чем умолчала Катрин, тоже не мешало призадуматься: Предводитель Войска Праведных не должен допустить, чтобы в ее отсутствие зрели заговоры против императрицы.
А Катрин меж тем становилась все более довольной.
– Все изменилось, – сообщил Хект своим офицерам и пересказал подробности аудиенции.
– С военными делами особых проблем не будет, – уверил его Титус. – Народу у нас здесь достаточно. Не стоит также забывать, что главная действующая сила в Граальской Империи – инерция. Никому времени не хватит устроить крупную пакость, пока императрица будет затворницей.
– Наша задача – это гарантировать. И потому мне нужно увидеться с Альгресом Дриером. И с Феррисом Ренфрау, если кто-нибудь сумеет его разыскать.
– Командир, его уже несколько месяцев не видно. Насколько я понял, дело вполне обычное. Здесь есть такая пословица: «Придет день – и нужный человек вместе с ним». В том смысле, что тот, кто надо, появится в нужный момент. Это прямо точь-в-точь про Ферриса Ренфрау. Когда в нем возникает необходимость, он тут как тут.
Хект хмыкнул. Совсем не это хотелось ему услышать. Пайпер предпочел бы видеть Ферриса Ренфрау тогда, когда нужда возникала лично у него самого.
– Предводитель Войска Праведных? Вы серьезно? – спросил Титус.
– Выбирал не я.
Регентство наследной принцессы не превратилось в тяжкое испытание, как она опасалась, или в изнурительное бремя, как ожидал Предводитель Хект. Имперские старики продемонстрировали небывалую сдержанность. Титус Консент сообщил, что всю империю охватили беспокойство и необъяснимый страх. Никто не мог описать, чего именно он боится. Казалось, все решили до поры ничего не предпринимать, подождать, что будет, а пока, на всякий случай, сомкнуть ряды.
Наступила зима, и из-за снега и непогоды враги не беспокоили Граальскую Империю, разве что на севере было неспокойно. И будто именно с севера и исходило странное чувство надвигающейся угрозы.
Даже самые недалекие и подслеповатые видели: малые Орудия Ночи учиняют свои бесчинства гораздо чаще, чем раньше.
– Мы приглядываемся друг к дружке, словно пара мастифов, – сказал Титус Хекту.
Он, безусловно, говорил об альтен-вайнберговской знати. Вместе с ним за столом сидели Предводитель Войска Праведных, Хаган Брокк, Драго Прозек и Клэй Седлако. Торжественный ужин устроили в честь Бюля Смоленса, который прибыл днем в сопровождении тридцати двух недовольных, покинувших вместе с ним патриаршее войско. Хект был еще слишком слаб, но уже мог немного ходить.
– Они, конечно, воротят носы, – продолжал Консент, – но про нас такое рассказывают, что действуют вельможи весьма осторожно.
– Воротят носы? – переспросил Смоленс, сложив руки на животе.
Бывший главный помощник Хекта не отличался особой словоохотливостью, но сегодня хотел наверстать упущенное – обо всем рассказать и расспросить.
Хект наблюдал за ним и никак не мог понять, чего же Бюль хочет на самом деле.
А еще спрашивал себя, не слишком ли сильно разыгралась у него паранойя. Это за ним водилось в последнее время.
Смоленс очень изменился. Он поправился, хотя и казался, как и прежде, подтянутым, лицо округлилось, волосы поредели, исчезла изящная ухоженная бородка, которую Бюль носил многие годы.
А еще его трясло.
Это было не очень заметно, происходило не постоянно, и определить, что именно вызывает у Смоленса дрожь, Пайпер не смог. Приступы длились не дольше нескольких секунд.
Все это видели и молчали, но Смоленс понял, что его секрет раскрыт.
– Ладно, – сказал он и глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. – Все вы меня подозреваете, потому что я ушел из патриаршего войска, хотя служил в Кройсе с младых ногтей. Многие, наверное, считают меня шпионом.
– Такая мысль приходила мне в голову, – признался Консент.
– Пинкус Горт, конечно, неотесан и груб, но служить под его началом не слишком трудно, – заметил Хект.
– Дело не в главнокомандующем. Здесь безопасно? Или вас не волнуют чужие уши?
– Как только речь зайдет о том, что я не хотел бы разглашать, я вас остановлю.
– Ладно. Вы правы: служить под началом главнокомандующего не очень трудно. Проще, чем под вашим. Столь многого от своих подчиненных он не ждет. Дело не в нем, а в людях, которые вокруг него собрались, причем против его же желания: охотники на ведьм и жуткие типы из Конгрегации, – характер у них не улучшился, после того как старый патриарх их запретил. В последнее время стали появляться еще и колдуны, но не из особого ведомства. Даже и не прикидываются, что служат Господу нашему. Расхаживают повсюду и приветствуют друг друга таким манером: «Покоритесь воле Ночи». У всех грамоты от Безмятежного. Он нацелился покорить Коннек, даже если для этого придется прибегнуть к помощи ворога. Вот я и не выдержал.
– А Пинкус?
– Главнокомандующий предпочитает заливать свою совесть крепким вином. Злодеи, конечно, этому не рады, но сделать ничего не могут. Солдаты все еще преданы Горту, потому что братья из Конгрегации очень уж нагло себя ведут.
