Книга Покоритесь воле Ночи, страница 92. Автор книги Глен Кук

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Покоритесь воле Ночи»

Cтраница 92

Харулк чувствовал, что делают его враги, и мог проследить за ними, но сил действовать у него не осталось. Он ощущал себя похороненным заживо.

Исцеление продвигалось медленно, а время все шло: рано или поздно наступит лето.

Даже слабенькое тепло, от которого всего-то чуть подтают льды, не сулило богу зимы ничего хорошего.

23
Люсидия, Шамрамди

Гора почтил память мученика Амбеля, устроив вместо него поход по злачным притонам Шамрамди. Нассим пил в тавернах, которые держали чалдаряне-антасты (у них вино не считалось греховным напитком, но бывали в таких местах обычно переодетые правоверные грешники), и таскался по дорогим и дешевым борделям. Этому пороку он никогда раньше не предавался, даже в молодости, у него ведь была жена…

Нассим не имел ни малейшего понятия, что сталось с его женой. Последний раз видел ее во время одобренного командующим визита в Аль-Кварн несколько лет назад. Шпионы из Аль-Минфета ничего не смогли разузнать, но Гора подозревал, что они особенно и не старались. Какое им дело до его жены? Женщины не играют особой роли, к тому же слишком настойчивые расспросы могли привлечь к соглядатаям внимание эр-Рашаля аль-Дулкварнена.


Свой пятый вечер в Шамрамди Нассим встретил в кабаке с совершенно непроизносимым названием. Выцветшую вывеску украшало изображение ключей, игральных костей и какой-то странной рыбы. Члены семьи, которая держала заведение, говорили на многих языках, и на всех одинаково скверно. Нассим кое-как растолковал им, что ему нужно вино – еще вина. Монеты все сказали яснее слов.

Вино он не любил, от него во рту оставался кислый привкус.

Гору терзал вопрос: зачем же он пьет, если вино ему противно, а напиваться стыдно?

Но он пил и пил, в одиночестве, в память об Амбеле. Какой-то юнец в темном углу напротив начал строить ему глазки.

Этому пороку предавались многие правоверные, но не Нассим Ализарин. Сама мысль об этом ему претила, да и в заумные оправдания мужеложства он никогда не мог толком вникнуть.

В Писании гомосексуалисты были провозглашены мерзостью, противной господу, их надлежало убивать – лучше всего забрасывать камнями. Тем не менее в Обители Мира для мужчин постарше не считалось зазорным использовать мальчиков для утех. В Шамрамди имелись и такие бордели. Пороку предавались даже святые люди, и камнями никого не забрасывали.

Нассим пил вино и радовался, что товарищи из Тель-Муссы его не видят. Хотя они бы как раз поняли лучше прочих.

Амбель был для Горы никем: до истории с огненным порошком и Черным Роджертом Нассим и не знал о нем толком, помнил лишь имя. Мальчишка мог точно так же погибнуть в битве, и тогда его смерть Ализарин принял бы к сердцу не ближе, чем смерть любого другого солдата.

А тем временем наглеца с маслеными глазками ничуть не смутило, что Гора не обращает на него внимания. Сначала Нассим подумал, что парень, видимо, и понятия не имеет, с кем кокетничает, но потом решил, что все как раз наоборот и здесь явно затевается какое-то злодейство. В кабаке с легкостью нашлись бы более сговорчивые клиенты.

Раззадоренный выпитым вином, Нассим решил подыграть парнишке и выяснить, что происходит. Чем это могло для него обернуться, ша-луг в его состоянии просчитать не мог, и маленькому пройдохе это было вполне на руку.

Нассим притворился, будто клюнул на удочку, но тут к нему за низенький столик уселся какой-то забулдыга и, скрестив ноги, поставил перед собой бутылку и кружки. Воняло от него нестерпимо. Вместо приветствия пьянчужка что-то невнятно пробормотал и махнул кому-то рукой. Нассим не стал ругаться с незваным гостем – такое поведение в переполненном трактире никому не в диковинку.

Кутила меж тем разлил вино, старательно наполняя кружки поровну. Его грязная одежда со свежим слоем пыли очень напоминала ту, которую носят жители пустынь, а в головном уборе, по всей видимости, с незапамятных времен обитали вши и блохи. Вместо правого глаза у него был шрам, но на повязку, похоже, денег не хватило. Мужчина ухмыльнулся Нассиму.

Зубы его тоже давно пришли в негодность.

За столик уселось еще несколько жуликов первому под стать. Одноглазый подвинул Нассиму кружку и что-то ворчливо произнес на незнакомом языке.

Мальчишка, который уже шел к Горе, внезапно решил изменить маршрут и поискать развлечений в другом месте.

Одноглазый поднял кружку, словно бы за здоровье нового знакомого, и вдруг прошептал совершенно трезвым ровным голосом:

– Нассим Ализарин, вам следует вести себя осторожнее. Не можем же мы постоянно за вами присматривать.

Мальчишка устремился к выходу из кабака.

– Вот расстроятся в Аль-Кварне, – прошептал одноглазый и налил еще вина. – Сегодня вы увидитесь с владыкой Индалой.


К удивлению Горы, знаменитый Индала аль-Суль Халаладин действительно оказался коротышкой, как о нем и рассказывали. И стариком, хотя годы свои носил с достоинством.

Точь-в-точь владыка и полководец из ходивших о нем историй.

По слухам, Индала всегда настаивал на том, чтобы его положению и титулу было оказано должное уважение, но как только убеждался, что собеседник ведет себя подобающе, немедленно забывал обо всех формальностях. На аудиенции с Горой он покончил с ними немедленно.

– Присядьте, генерал. Объясните-ка, почему Рашид с братьями застали вас в таком месте.

Следовало полностью и безоговорочно склониться перед высоким саном Индалы и говорить только чистую правду. Нассим так и сделал: ничего не приукрашивая и не щадя себя, объяснил, что именно с ним творится.

– Значит, вы в некотором роде ощутили себя таким же негодяем, как и тот, по чьему приказу убили вашего сына.

Нассим опустил голову.

– Но эти два случая отличаются, – сказал Индала.

– Если вспоминать об отличиях, получится, будто я оправдываюсь.

– Понимаю, – отозвался Индала, глядя на свои руки. – Зачастую нас более всего мучают решения, определившие судьбу именно незначительного числа людей.

– Именно. Потому принять их еще сложнее. Сколько людей отдало за вас жизнь, с тех пор как я начал управлять Тель-Муссой? Наверное, десятка четыре.

– Пятьдесят три воина погибли или пропали без вести, – отозвался Индала.

Вот еще одна грань незаурядного характера, благодаря которому Индалу считали самым почтенным полководцем Каср-аль-Зеда. Если слухи не слишком преувеличены, он наверняка знает почти всех погибших по имени, знает, откуда они, к какому племени принадлежали и как именно пали.

– Это было его решение. Он вызвался сам, – сказал Индала.

– Да. Но я видел, что он готов отказаться, и все равно позволил ему это сделать.

Аль-Суль Халаладин снова принялся задумчиво рассматривать свои руки. Когда он поднял глаза, Нассим почувствовал, что его взгляд словно проникает в самую душу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация