– Если б я решил сбежать, то не стал бы вам все это рассказывать, а смылся бы из города, а там – ищи-свищи. Сами посудите, зачем мне вас предупреждать?
– Ну, это вполне очевидно, – улыбнулся Реквин. – Если это ваша очередная уловка, то с ее помощью вы надеетесь выиграть время, то есть месяца два я вас искать не буду.
– Великолепно подмечено, – вздохнул Локк. – Только к тому времени я начну умирать в страшных мучениях.
– Если, конечно, вас на самом деле отравили.
– Послушайте, во-первых, по вашему приказу я лгу архонту Тал-Веррара. Кроме того, обманываю проклятого Жерома де Ферра. Без помощников мне из всего этого вранья не выпутаться. Так что не важно, доверяете вы мне или нет… Мне волей-неволей приходится доверять вам. Я вам все свои карты раскрыл, без обмана. Вы лучше скажите, что мне дальше делать.
Реквин, небрежно поворошив груду бумаг на столе, пристально посмотрел на Локка:
– В будущем обо всех замыслах архонта сообщайте мне немедленно, не тяните. Если мне еще раз придется гадать, куда вы запропастились, то вас доставят ко мне – на последнюю встречу.
– Понял, – сказал Локк, тяжело сглотнул и нервно сплел пальцы. – Прежде чем мы в плавание отправимся, архонт наверняка захочет с нами еще раз повидаться. Сразу же после этого я к вам приду.
– Отлично. – Реквин махнул рукой в сторону подъемной клети. – Ступайте. Отыщите вашего загадочного Кало Калласа и приведите ко мне. И озаботьтесь, чтобы с Жеромом в плавании ничего не случилось – никаких падений с мачты или за борт, ясно вам? Пока мы со Страгосом не разберемся, к Жерому прикасаться я запрещаю.
– Но я…
– Повторяю, никаких несчастных случаев. Местью насладитесь тогда, когда я вам это разрешу. Понятно?
– Так бы сразу и сказали, – вздохнул Локк.
– К Страгосу вы вернетесь потому, что он обещал вам противоядие… – Реквин взял перо и вернулся к бумагам. – Мне тоже необходимо твердо знать, что вы вернетесь в мой прекрасный город, а потому, прежде чем заколоть вашего тельца, вы его сначала откормите. Будете холить и лелеять.
– А, тогда конечно.
– Селендри вас проводит.
5
– Ну, могло быть и хуже, – сказал Жан на следующее утро.
Они с Локком гребли в гавани, лодка рассекала волны у острова Негоциантов. До полудня было еще далеко, но день выдался жарким, и приятели уже взмокли от пота.
– Да, внезапная мучительная смерть была бы гораздо хуже, – согласился Локк, сдерживая стон, – сегодня ныли не только мышцы, плечи и спина, но и старые раны на левой руке. – По-моему, терпение Реквина на исходе. Еще одно осложнение – и он заподозрит неладное. Надеюсь, Страгос больше ничего не учудит.
– Эй, разговорчики, – прикрикнул Кальдрис. – Языком лодку с места не сдвинешь.
– Вот еще надсмотрщик выискался! – огрызнулся Локк. – Уж и поговорить нельзя… Может, вы нас еще и в кандалы закуете, а сами на барабане ритм отбивать станете? Кстати, не пора ли перекусить? А то мы умрем с голоду.
– Ах, господам тяжелый труд не по нраву? – Кальдрис сидел на носу лодки, вытянув ноги к мачте; на животе у него пушистым клубком свернулся котенок. – Мне вот тут первый помощник велел напомнить вам, что там, куда мы отправляемся, море вас ублажать не станет. Придется часов по двадцать не спать, а то и все сорок. И палубу драить, и помпы качать. Будете как миленькие делать все, что потребуется, пока из сил не выбьетесь. Так что грести будем каждый день, пока вы это не усвоите. И обед у вас сегодня будет не ранний, а поздний. Ну-ка, на весла навались!
6
– Отличная работа, господин Коста. Смею заметить, весьма неординарный подход. По вашим расчетам, мы сейчас находимся где-то на широте королевства Семи Сущностей. Для Винтилы жарковато будет, вам не кажется?
Локк со вздохом снял с плеча квадрант – четырехфутовую рейку, к одному концу которой крепился набор непонятных приспособлений: какие-то бруски с прорезями, мерные вилки и дуги поперечин.
– Видите солнечную тень в прорези измерительной линейки? – спросил Кальдрис. – Ну, светящуюся точку?
– Ага, но…
– Знаю, прибор не так точен, как арбалетный выстрел, но даже береговым крысам освоить его под силу. Проделайте ваши вычисления еще раз, в точности, как я вам показывал. Наводите на горизонт и перемещаете измерительную линейку так, чтобы солнечная тень тоже оказалась на линии горизонта. И скажите спасибо, что это веррарский квадрант, а не старинная балестилья, которую приходилось прямо на солнце наводить, а не спиной к нему стоять.
– Простите, – вмешался Жан, – а я вот слыхал, что это устройство называют каморрским квадрантом…
– Глупости! – оборвал его Кальдрис. – Это веррарский квадрант. Его веррарцы изобрели лет двадцать назад.
– Ну да, надо же веррарцам хоть чем-то гордиться, после того как Каморр их в Тысячедневной войне наголову разгромил, – съязвил Локк.
– А вы, значит, к Каморру любовью воспылали, а, Коста? – Кальдрис ухватился за квадрант, и Локк запоздало сообразил, что старый моряк не шутит, а злится. – С чего бы это вдруг? Вы же из Талишема родом.
– Да я хотел…
– Что?
– Простите, – сказал Локк, осознав свою ошибку. – Я не подумал… Для вас же это не пустые слова…
– Я эту тысячу дней на своей шкуре испытал… – проворчал Кальдрис. – Всю войну прошел, мало не показалось.
– Простите… Вы, наверное, друзей потеряли.
– Не наверное, а в самом деле потерял, – буркнул Кальдрис. – Мой корабль потопили, сам я чудом уцелел, чуть в щупальца морскому дьяволу не попал. Ох, скверное было время! – Он снял руку с рейки квадранта и вздохнул. – Я знаю, Коста, вы это не со зла. И вы меня простите. Мы ведь, когда кровь в боях проливали, не думали, что проигрываем. Мы тогда на первого архонта большие надежды возлагали, а приоры нас предали, мирный договор заключили.
– У нас с Леоканто тоже хватает причин каморрцев ненавидеть, – сказал Жан.
– Вот и славно. – Кальдрис, успокоившись, хлопнул Локка по плечу. – Вот и славно. Так держать! А теперь… Мы в открытом море, господин Коста. Быстро определите широту!
Шел четвертый день обучения мореходной премудрости. Приятели провели все утро на веслах, а потом старый моряк вывел их лодку в Серебряный залив. В пятистах ярдах от стеклянного острова, в тихих лазурных водах внутри кольца рифов, окружавших город, стоял утес футов тридцати в ширину, с плоской вершиной – Кальдрис назвал его Салажьим дворцом; глубина прозрачного сине-зеленого моря достигала здесь футов пятидесяти, и именно тут проходили обучение новобранцы веррарского военного и торгового флота.
Лодка пришвартовалась к утесу. На каменных плитах были разложены всевозможные мореходные приборы и устройства: квадранты, балестильи, песочные часы, карты и мерные циркули, вычислительные шкатулки и еще какие-то дощечки с гнездами и колышками – Кальдрис объяснил, что на них отмечают курс корабля. Пушистый котенок сладко спал на бронзовой астролябии, покрытой замысловатыми символами.
