Я ожидала иного приема, рассчитывала на агрессию или на худой конец шуточки и откровенные предложения, но Кэлз просто выжидающе смотрел на меня и молчал, приподняв пепельную бровь.
– Я пришла поговорить… – Слова давались с трудом, я пыталась преодолеть злость и непонятно откуда взявшее смущение.
– Разумнее все же в этом случае позвать меня, а не медитировать на забор. – Парень хмыкнул и приоткрыл воротину пошире. – У нас уже охранник начал дергаться. Не заставляй людей нервничать на работе.
– Прости… – Я покачала головой, и мне стало неловко. – Может, прокатимся? Разговор действительно не тот, который уместен в дверях.
К нему в дом идти не хотелось, почему-то мне внезапно стало до ужаса неловко. Там наверняка куча слуг, родители. Уж лучше обсудить все вопросы на нейтральной территории. Но у парня на это было свое мнение.
– Яд, может быть, ты не заметила, но я сегодня в домашнем. Заходи, обещаю вести себя прилично.
– Знаешь… – я не удержалась, – с некоторых пор в это верится с трудом.
Он посмотрел на меня очень внимательно и сделал шаг навстречу. В нос ударил знакомый запах парфюма. Едва заметный, выветрившийся, но его впитала даже домашняя майка.
– Я не стану извиняться за тот раз, – очень тихо произнес он, разглядывая мои губы, и дыхание перехватило. – Но я не вру и буду вести себя прилично…
– Очень подозрительно… – честно заметила я. – Ты же всегда добиваешься того, чего хочешь…
– Скажем так… некоторые вещи заставили меня переосмыслить… – Он замолчал, тщательно подбирая слова. – Нет, не свою жизнь, а просто то, что я хочу. Ну а потом… твое показательное выступление было впечатляющим. Долго готовила?
– Можно, я тоже не стану просить у тебя прощения? – Почему-то после этого короткого диалога стало проще, даже немного отлегло от души, и грусть слегка отступила.
Кэлз пожал плечами и поинтересовался:
– Так ты зайдешь или уже узнала все, что хочешь?
От его спокойного голоса и совершенно несвойственного Кэлзу поведения я чувствовала себя неуверенно – словно ступала в темноте по тонкой нитке, натянутой над пропастью, а за руку меня держал тот, в ком я не была уверена и не знала, доведет ли он меня до конца пути. Впрочем, с переосмыслением мне все было более или менее ясно. Возможно, случившиеся события заставили его понять, что не стоит разбрасываться чувствами Клэр и размениваться на меня? Кэлз, в сущности, не был плохим, и то, что он дорожил Клэр, я прекрасно видела. А ей вряд ли понравится рассказ о девушке, которая вешалась ему на шею и носилась за ним по колледжу. Да и то, что он слишком много времени проводил со мной, блондинку явно задевало. Еще до того, как она впала в кому.
– Ну так как, Яд, мы и дальше будем стоять в дверях?
– Нет. – Я покачала головой. – Прости, задумалась. Я пришла поговорить не о личном.
– А-а-а-а, – протянул он понимающе. – Дела? Ничто иное Ядовитую привести ко мне не может…
– Помнится, ты сам меня просил выяснить, кто убил Расти. – Я пожала плечами, показывая, что не понимаю, к чему ирония, и с опаской прошла следом за Кэлзом в сторону особняка.
– Что ты от меня хочешь?
– Кроме материалов дела, в которое мы даже не заглянули?
– Да, кроме них. Я их смотрел сам. Ничего нового, интересного или того, что было бы тебе неизвестно. Но если хочешь убить на их изучение вечер или два, пожалуйста. Я не против.
– Я хочу съездить к Маррису в больницу. – Я подозревала, что после того, как фактический убийца обнаружил себя сам, изучать материалы вскрытия бесполезно, поэтому не стала заострять на них внимание, а сразу перешла к делу.
– Соскучилась? – не скрывая иронии, уточнил Кэлз.
– Да не сказать, чтобы особенно сильно. Но может быть, он хотя бы сейчас захочет с нами поговорить?
– О чем? Дело раскрыто. Тварь убили… разве есть смысл с ним о чем-то сейчас разговаривать? Он лежит за кордоном охраны и надеется, что не сдохнет.
– Нет, не раскрыли. – Я следом за Кэлзом зашла в холл дома, прошмыгнув мимо дворецкого, который слишком откровенно поджал губы в презрительной гримасе. Видимо, считал, что черноволосая тощая девица не достойна топтать ковер ручной работы на дубовой лестнице, но сегодня меня это не сильно задевало. И единственное, о чем подумалось в этот момент, – что я еще ничего, видел бы он крашеную блондинку, которую я подослала к Кэлзу. – Сегодня произошло еще одно убийство, – заметила я, остановившись за спиной парня.
– Расскажешь позже! – осек Кэлз, и меня пронзила догадка.
– У тебя родители дома? – С семейкой Кэлза встречаться я совершенно не хотела. Мне хватило знакомства с его сводным братом.
– Мама, – тихо ответил он, покосившись куда-то наверх, и мне стало совсем не по себе. – И не бойся, она тебя не съест, но про убийства при ней лучше не говорить. Она у меня, как и положено аристократке в третьем поколении, излишне впечатлительна.
– Чего не скажешь о тебе… – буркнула я.
– Ну, так я и не аристократка. Мужчины в нашей семье всегда служили короне, поэтому впечатлительность нам не свойственна. Да и поколение у меня четвертое, – хмыкнул он, приглашая меня пройти дальше. А я посмотрела на него подозрительно. У меня создалось впечатление, что сегодня я знакомлюсь с ним заново. Это был совсем другой, малознакомый мне Кэлз. Улучшенная версия того, которого я знаю. Особенно это было странно после того, как он мне заявил прямо, что девушки любят мерзавцев и поэтому он таким и будет.
Присутствие в доме матери Кэлза меня изрядно напрягало. Леди фо Агол, скорее всего, в курсе, кто я, и знает о многом. В том числе и о последней выходке, которая меня не красит. Почему-то понимание этого меня смущало и напрягало. К счастью, леди лишь на минуту спустилась в холл, чтобы сдержанно меня поприветствовать, а потом незаметно ушла. Кэлз был похож на нее пепельными волосами и пронзительными синими глазами. Упрямый подбородок и прямой нос ему достались от отца.
Я чувствовала себя в обществе потомственных аристократов глупо. И вписывалась примерно как дешевая девица легкого поведения, которую я подослала Кэлзу. Не знаю, понял ли он, но крашеная блондинка из подворотни во многом была гротескной пародией на меня саму. Я не Клэр и не Брил и никогда не стану кем-то даже отдаленно похожим.
Мы с Кэлзом расположились на веранде, где я уже однажды пила кофе. Тогда на мне была рубашка Кэлза, и в тот день я узнала, что Норис фон Лифен брат парня. В то время многое воспринималось проще. Мы гораздо спокойнее реагировали на общество друг друга. Просто балансировали на грани неприязни и взаимного интереса. Пожалуй, я скучала по тому времени.
Сегодня Кэлз был удивительно сдержан. Он расположился в стороне от меня и, водрузив ноги на невысокий журнальный столик, скомандовал:
– Рассказывай.
– А нечего, в сущности. – У меня внезапно пропали слова, и я поняла, что действительно не знаю, что рассказать о произошедшем. – Дерек говорит, что напал на Марриса, убил девушек и теперь еще неизвестного мужчину – танима.
