Я не стала у него спрашивать, сколько денег он нашел в кошеле, который кинул ему Чезаре в покоях моего отца, или о поступлениях сумм в счет моего приданого, которые он должен был получить. Папочка никогда бы не отправил меня из дому на произвол судьбы, но я опять прикусила язык. Скупость Джованни сделает его нашим должником, а это поможет замыслу Чезаре. Чем больше моему мужу придется лизать кормящую руку, тем менее потянет служить Лодовико Моро.
– Присядьте. – Я налила вина из кувшина. – Позвольте мне попросить Джулию заказать для вас еду, а потом вы должны будете отдохнуть.
Оставив его у очага с недоумением на лице и кубком в руке, я вернулась к своим дамам.
Джулия подозрительно посмотрела на меня, выдав таким образом себя: она подслушивала.
– Ты разговаривала с ним так, будто вы женаты уже сто лет. Может быть, мое общество тебе и не нужно.
Я закатила глаза:
– Глупости! Как я тут без тебя? Я даже пока не знаю, как зовут слуг в этом доме. Ты бы не могла заказать и подать ему еду? А я должна написать папочке. – Я понизила голос до доверительного шепота: – Похоже, нам требуются деньги.
Она осторожно кивнула и двинулась мимо меня туда, где сидел Джованни. Он поднял голову, увидел ее и вытаращил глаза. Даже с другой стороны коридора было заметно, как покраснели ее щеки.
Я улыбнулась. Чезаре будет мной гордиться.
Неделю спустя, после нескольких приемов за мой счет, на которых мы угощали гостей дичью и кларетом и которые опустошили мой далеко не бездонный кошелек, из Рима пришла пачка писем от моего отца. Их доставил его секретарь, дон Антонио Гачет. Когда он поклонился мне, оценивая своими глубоко посаженными каталонскими глазами комнату, я внезапно увидела в рядах его свиты знакомое лицо. Микелотто беззаботно кивнул мне.
– Его святейшество очень тоскует в ваше отсутствие, – сказал Гачет. – Он вне себя от мысли, что вы и синьоры Джулия и Адриана живете не в тех условиях, к которым привыкли. – Он протянул мне тяжелый кожаный кошель и запечатанный конверт. – Это все, что я смог привезти сегодня, но в конверте кредитные письма. В связи с текущим тревожным положением банк Медичи не столь надежен, как бы нам хотелось, но у его святейшества есть другие вложения. Если возникнет необходимость, вы можете получить деньги по этим письмам.
– Примите мою благодарность.
Я передала письма Адриане, которая стояла на страже у моего стула. Она пришла в себя на третий день после приезда и с сумасшедшей энергией взялась было за дело, но обнаружила, что я неплохо справилась и без нее. Она не нашла ни малейших изъянов в моих распоряжениях по обустройству, а потому стала ходить за мной и следить за каждым моим шагом – чем сильно мне мешала. Как могла я проникнуть в тайные замыслы Джованни, когда она буквально держала меня за подол! Было просто необходимо избавиться от нее – хотя бы на короткое время.
– Надеюсь, мы не доставили его святейшеству излишних хлопот? Боюсь, я ввела его в заблуждение относительно здешних наших условий. Тетушка, наверное, нам следует написать письмо, поблагодарить его святейшество за щедрость и заверить, что мы здесь хорошо устроились, хотя и очень скучаем по нему.
Она засияла, услышав о возможности заняться более подходящим делом, чем играть роль сторожевого пса.
– Прекрасная мысль! Но сначала мы должны прочитать его письма к тебе и…
– Нет-нет, – оборвала я ее с досадливым жестом. – Совершенно забыла, что обещала заняться приготовлениями к ожидаемому нами визиту. – Я сконфуженно улыбнулась Гачету. – Мой супруг пригласил знаменитую Катерину Гонзага с мужем, графом Оттавиано. И я хочу, чтобы дом наш выглядел безупречным. К сожалению, он в запустении из-за отсутствия женской руки. Может быть, у вас есть какие-то дела к донне Адриане, которые не требуют моего присутствия?
Гачет, как я и надеялась, согласился:
– Конечно. – Потом он обратился к Адриане: – Моя госпожа, его святейшество прислал вам важные рекомендации.
– Неужели? – Вид у Адрианы был такой, будто она собиралась захлопать в ладоши от восторга. – Тогда нужно немедленно их выслушать. Идемте со мной в кабинет. Лукреция, мы займемся письмом позднее.
– Да-да. Как только вы закончите с доном Гачетом, сообщите мне.
Я уже поднималась со стула, жестом подзывая к себе своих дам. Когда мы проходили мимо мужчин, стоящих без дела у окна, я скользнула взглядом по Микелотто. Засунув шляпу под мышку, он последовал за мной.
Николе и Мурилле я приказала оставаться у входа в сад, а сама повела Микелотто по гравийным дорожкам в гущу фруктовых деревьев. Пантализея шагала сзади: правила приличия не позволяли мне оставаться наедине с мужчиной. Как удачно, что Джулия ушла вздремнуть к себе в комнату! Прослышав, что прежняя свояченица Джованни – писаная красавица, она хотела к приезду Катерины Гонзага выглядеть как можно свежее. Джованни тоже отсутствовал – уехал в свое имение Вилла-Империале в горах над городом, чтобы спланировать охоту в воскресенье для наших гостей.
– Если кто спросит, – сообщила я Микелотто, – я скажу, что вы привезли мне новости от моего брата, кардинала Валенсии. Я полагаю, у вас есть…
– О да. – Его необыкновенные синевато-серые глаза сверкнули. – Его высокопреосвященство тоже приготовил для вас важные рекомендации.
Я улыбнулась. В своих пестрых рейтузах, облегающей блузе и туфлях с широкими носами, он казался не на месте в сельской обстановке Пезаро – сразу было видно приезжего.
– Как поживает Чезаре?.. Я имею в виду его высокопреосвященство кардинала.
– Я тоже называю его по имени, моя госпожа. В частной обстановке он не требует соблюдения церемоний. К сожалению, дела идут не так хорошо, как хотелось бы. Ситуация ухудшается. Наши информаторы сообщают, что французы уже готовятся к переходу через горы. Основное препятствие – отсутствие специального транспорта для их новых пушек, они легкие и могут стрелять железом, а не камнем. И дальность стрельбы у них больше. Король Карл хвастается, что разнесет стены Неаполя и похоронит Альфонсо в руинах.
– Diо mio! – У меня словно пустота образовалась внутри. – А существует ли угроза Риму?
– Кто может знать? Французы – дикари, если они нападут на нас, то могут сделать что угодно, включая и поход на Вечный город. Его святейшество послал королю Карлу строгое письмо, предостерегая его от попыток нарушить мир, но начал укреплять замок Святого Ангела на тот случай, если придется там укрыться. Мой господин Чезаре тоже делает все возможное, чтобы привлечь на нашу сторону союзников. По всему Папскому государству по его распоряжению в праздник Тела и Крови Христовой будут читаться проповеди, в которых говорится, что если французская агрессия не встретит сопротивления, то пострадают все. Пока только Неаполь внял его предупреждению. Король Альфонсо собирает армию, но синьоры центральной области – Романьи, – которые никогда не подчинялись никаким законам, ищут только своей выгоды, а другие города-государства не берут на себя никаких обязательств. La Serenissima
[43] слишком сильна, чтобы бояться вторжения. Флоренция придет нам на помощь, если будет в силах, но Медичи остаются под этим дьяволом Савонаролой, а Милан, насколько нам известно, готов раздвинуть ноги – простите меня за это выражение, моя госпожа, – перед королем Карлом.
