Необходимо отметить, что существуют различные точки зрения относительно воздействия, которое оказала наступившая морозная погода на наступление ГА «Центр» в конце ноября – начале декабря 1941 г. Данные о температуре воздуха в период последних попыток группы фон Бока достигнуть столицы в отечественных и зарубежных исследованиях расходятся. Отметим, однако, что по немецким источникам она редко превышала тогда обычную для этого времени отметку – минус 15–16 градусов; и лишь в первых числах декабря достигла 30 градусов ниже нуля по Цельсию
[307]. Естественно, сильный мороз вносил немалые коррективы в действия германских войск, – в частности, заставлял экипажи танков и водителей грузовиков тратить массу времени и сил на подогрев моторов, а боевые подразделения были вынуждены совершать переходы только вблизи населенных пунктов. Но температура ниже 30 градусов стояла всего 2 дня, и, конечно, холод оказывал воздействие не только на немецких, но и на советских солдат. Причиной срыва наступления ГА «Центр» был не мороз, а возросшее сопротивление Красной армии. Прорыв 478-го пехотного полка вермахта, усиленного танками, в районе Наро-Фоминска, когда немцы всего за сутки продвинулись на глубину 25 км, но затем были остановлены контрударом советских частей – яркое тому подтверждение.
Германскому командованию в начале декабря предстояло реально оценить создавшееся положение, определить свои возможности и решить – что же делать дальше. Чтобы правильно разобраться в ситуации необходимо было, прежде всего, получить достоверные сведения о намерениях противника и его силах. С 20-х чисел ноября 1941 г. отдел по изучению иностранных армий Востока сообщал о подходе к фронту новых соединений Красной армии, способных вести упорную борьбу и успешно противостоять натиску группы фон Бока: «Русские отошли, ведя бои за выигрыш времени, – отмечала немецкая разведка. – С вводом в бой новых сил усилилось сопротивление противника южнее г. Солнечногорск…»
[308]
Подобная информация в нараставшем объеме стала поступать в генштаб ОКХ, и оттуда – командующим группами армий, армиями, командирам соединений. Однако с их стороны немедленной реакции не последовало. Это произошло не в последнюю очередь потому, что в разведсводках конца ноября – начала декабря 1941 г. о положении на Восточном фронте наряду с достоверными сведениями присутствовали совершенно неверные выводы о намерениях противника.
Так, в сводке за 26 ноября 1941 г. указывалось, что «воздушная разведка установила интенсивное железнодорожное движение между городами Тамбов и Ранненбург…» Однако далее говорилось: «Пока не выяснено – идет ли речь о подвозе новых сил или об эвакуации…»
[309] 2 декабря немецкая разведка донесла об отступлении советских сил на левом фланге 4-й армии Клюге на юго-восток. Этот факт послужил основанием для следующего вывода: «…отвод сил с фронта обороны и использование их на особо угрожаемых участках еще раз подтверждает предположение о том, что русское командование в настоящее время не располагает резервами и поэтому предпринимает попытки, введя в бой все имеющиеся в распоряжении силы, приостановить наступление немецких войск…»
[310] Заметим, что этот вывод был сделан всего за три дня до начала контрнаступления советских войск под Москвой.
На следующий день, 3 декабря, ситуация на фронте и в тылу Красной армии продолжала оставаться неясной для германского командования. Разведка отмечала, что «на восточном фланге 2-й танковой армии противник активности не проявлял. Признаков появления новых сил нет… По показаниям пленных, юго-западнее Москвы созданы пять оборонительных линий, расположенных одна за другой. Неоднократно противник переходит в атаку севернее Москвы под Яхромой, а также прощупывает слабыми силами фронт 3 ТГр. Противник провел разведку боем перед 13 АК (4 А)… Перед 41 АК значительно увеличилась численность стрелковых дивизий противника, предположительно за счет служащих тыловых служб. Сведения (пока неподтвержденные) о подтягивании противником нескольких бригад на участок фронта в районе канала свидетельствуют о подготовке противника к продолжению наступательных действий западнее Яхрома и севернее Дмитров…»
[311]
Активные действия Западного и Калининского фронтов настораживали командующих объединениями ГА «Центр». Однако сверху никаких указаний о переходе к обороне они не получали, и особых мер для охраны своих позиций они не предпринимали.
Данные о прибытии в начале декабря в район Калинина двух свежих советских дивизий сильно обеспокоили командующего 3-й танковой группой генерала Рейнгардта, но не поколебали его дальнейших наступательных намерений. 4 декабря 1941 г. штаб его объединения оценивал ситуацию следующим образом: «Противник подтягивает новые подкрепления к каналу, на фланг танковой группы. Перед продолжением наступления на юг необходимо изолировать этого противника западнее участка: канал Волга-Москва – Икша – Яхрома…»
[312] Замысел командования 3-й танковой группы заключался в том, чтобы продвинуться частями 1-й, 6-й, 7-й танковых дивизий на юг через населенный пункт Черная, одновременно обеспечивая свой фронт с востока. Фланговое прикрытие 56-го армейского корпуса 3-й танковой группы рассматривались как вполне надежное и способное выдержать дальнейшие контратаки советских частей. В то же время штаб объединения генерала Рейнгардта отмечал отсутствие в группе резервов, что крайне неблагоприятно сказывалось на положении наступающих войск
[313].
Командование 9-й армии в телеграмме в штаб ГА «Центр» от 4 декабря 1941 г. тоже указывало на продолжающуюся перегруппировку противника и его «уплотнение» в районе восточнее Калинина, на участке 186-й и 162-й пехотных дивизий, «по которому, – как отмечалось в донесении, – можно заключить о предстоящих атаках». Советские пленные говорили о «наступлении, в котором, по всей вероятности, примут участие 9-я и 10-я сталинские дивизии…» Штаб 9-й армии ранее надеялся на отступление советских войск перед своим фронтом, которое, однако, пока не наблюдалось
[314].
В сложной ситуации находилось и командование 4-й танковой группы. Дивизии этого объединения продвигались на восток и юго-восток, к окраинам столицы, теряя силы. 4 декабря вынужден был приостановить наступление 40-й моторизованный корпус. В 14 ч 00 мин 4 декабря 1941 г. отдал приказ на переход к обороне штаб дивизии СС «Райх». Потрепанные в предыдущих боях полки этой дивизии «Дойчланд» и «Дер Фюрер», после захвата поселка Ленино полностью исчерпали свои возможности. Находясь в двух десятках километров от Москвы, командир эсэсовского соединения вынужден был даже отвести свои передовые подразделения на западную окраину поселка Ленино, как подчеркивалось им «имея ввиду лучшую возможность для ведения обороны в течение ближайших дней…»
[315]
