Она распахнула дверь. Конечно, траурных одежд на ней уже не было. Мой купальный халат. Она просто-таки вжилась в него.
– Эх, вы, мужики, тру́сы несчастные, – протянула она с горькой усмешкой. – Даже на поминки побоялся пойти. Ладно, что было – то прошло. Проходи.
Я поразился. Это она-то мне предлагает пройти в мой же собственный дом?!
– Спасибо, что пригласила. А то бы так и остался стоять на лестнице, – всерьез обиделся я, забыв о наставлениях Вишнякова и о том, что Лена, быть может, убийца.
– Ладно, не обижайся, – она подошла ко мне вплотную и ласково потрепала меня по щеке. – Я потому так сказала, чтобы ты понял, что я относительно одета и что ты можешь проходить. Конечно, это твой дом, и я на него не претендую.
– А на квартиру Полины претендуешь? – вырвалось у меня.
– Михаэль, да что с тобой? Я даже не думала об этом! Полина умерла. Такое горе… А ты о чем думаешь?
– О том, что кому-то была очень даже выгодна ее смерть. – Я знал, что делаю все неправильно, что Лена может и меня пристрелить, зарезать или отравить, но я уже не владел собой. – Скажи, ты была здесь в тот день, когда задержали меня по подозрению в убийстве Лоры?
– Михаэль… По-моему, ты не в себе. Пройди, успокойся, хочешь, я сделаю тебе чай с мятой? Я видела, у тебя много мяты.
Да она откровенно издевалась надо мной. И почему только вместо меня не пошел Вишняков, а я бы остался в квартире Ольги. Я же все могу испортить!!!
– Ты не ответила мне на вопрос: ты была в тот день в городе или нет?
– Я была в Хвалынске, не здесь. С какого перепугу мне быть здесь? Я же там работаю, у меня там вся жизнь…
– Захотела переехать жить в большой город? Занять квартиру своей сестры Полины? А заодно выйти замуж за известного писателя?
– Михаэль… Я тебя не понимаю… Может, мне когда-то и хотелось перебраться сюда, да только я столько всего вложила в свой хвалынский дом, в ту свою жизнь… Да и мужчина любимый у меня там есть… Я же говорила… – Она раскраснелась, и я подумал, что от стыда. – Но ты мне всегда нравился, Михаэль. Это правда. Я когда вижу тебя, просто теряю над собой контроль. Прошу тебя, успокойся и не говори глупостей. Я понимаю, тебе многое пришлось в последнее время пережить, ты малость не в себе. Но я не хотела смерти Полины.
– Ты знала о существовании той проклятой двери, знала?
– Михаэль, ты мне сам вчера ночью рассказал… Я ничего не знала. – Она смотрела на меня, как на внезапно заболевшего ребенка, жалобно, с сочувствием, разве что по голове не гладила.
– Да нет, дорогая, ты все знала… Скажи, а какие у тебя дома чашки?
– Чашки? Разные, а что? Тебе нужны чашки? Господи, да что же это такое? Человек сошел с ума! Михаэль, ты не будешь возражать, если я вызову тебе «Скорую»?
В дверь позвонили. К моему счастью, это был Вишняков.
– Все в порядке… Ее увезли, – сказал он мне шепотом.
Елена нахально разглядывала Вишнякова.
– Кого еще увезли? И вообще, что здесь такое происходит?
– Соседку Михаэля кто-то попытался отравить, а она, представляете, – нервно гоготнул Вишняков, – осталась жива. И будет давать показания.
– Да что с твоими соседками происходит? И что у вас за дом такой? Сначала одну соседку убили, теперь вторую хотят отравить. Михаэль, вот у тебя материала будет для нового романа! Море!!! Или вы шутите, разыгрываете меня?
– Да уж какой там розыгрыш! Она едва жива. Скажите, Лена, вы были знакомы с соседкой Михаэля?
– Нет, конечно. Как я могу знать всех соседей моих родственников…
– Вы сегодня не заходили туда?
– Нет. Мне, знаете ли, было не до этого. Михаэль, скажи своему другу, что вообще-то мы сегодня были на похоронах, потом на поминках. И вообще, что вам от меня надо? Хотя… постойте… Ольга… Это вы про Ольгу меня спрашиваете? Уф… Испугали меня… Ну, да! Конечно, я ее знаю. Просто, когда вы спросили про соседку, я почему-то представила себе толстую тетку. У меня такие ассоциации. А Ольга… Да, я же к ней заходила сегодня, это правда. Но она была в порядке! Мы с ней чаю попили. Да она сама меня позвала! Очень приятная женщина…
– И когда это было?
– Часа два тому назад. Я как раз пришла с поминок. А там, Михаэль, был, между прочим, прекрасный стол. Все так хорошо приготовили. А какая была селедочка… Так вот, после этой селедочки мне ужасно хотелось пить. Я поднимаюсь, смотрю, и она тоже подходит к своей двери, отпирает, а потом и спрашивает: ну что, схоронили жену Михаэля? Мол, такая молодая, так жалко. И Ларису тоже жалко. Ну и пригласила меня к себе…
Вишняков взглянул на меня как-то уж слишком торжественно: мол, ну, что я говорил?
– Лена, вы хотя бы понимаете, что произошло?
– Не совсем… А что?
– Да то, что после вашего чая Ольга чуть не умерла. Ее отравили. Кто-нибудь еще заходил к ней?
– Нет. Мы с ней вдвоем были. Так душевно поговорили…
– Лена, я вынужден вас задержать… – сказал Вишняков сухо, – сидите здесь и никуда не выходите. Сейчас приедет милиция, они разберутся…
– Михаэль… А ты чего молчишь? Меня собираются арестовать, а ты стоишь и смотришь на меня, как баран на новые ворота! Скажи же что-нибудь?
– Все это более чем странно, Лена. Но получается, что ты имеешь самое непосредственное отношение ко всем эти преступлениям. Понимаешь, имеется свидетель, который может подтвердить, что ты была в тот вечер вместе с Полиной, когда она была у меня здесь, готовила курицу…
– Какая еще курица? Михаэль, приди в себя, это же я, Лена! И меня здесь не было… У меня есть алиби… Я была дома в день убийства.
– Это все надо проверять…
А потом произошло то, что и следовало ожидать. Был скандал, она обзывала меня последними словами, бросала мне в лицо самые страшные обвинения, говорила, что я бабник, что буквально помешан на женщинах, и это ясно всем, кто хотя бы один раз прочитал одну мою книгу. Потом прошлась и по моему творчеству, сказала, что я – бездарь, графоман и вообще – гнусная личность и что место мое в тюрьме. Вишняков слушал ее, заткнув уши, то есть не слушал вообще.
Когда же приехала милиция, затем следователь, которого пригласил Лев Григорьевич, считая, что дело об отравлении связано непосредственно с убийствами Лоры и Полины, Лена и вовсе разошлась. Мне пришлось даже выйти из квартиры, чтобы не слышать всех тех оскорблений, которые обрушивались на мою голову. Я только не понимал, при чем здесь я.
Ее увезли на допрос. Я позаботился о том, чтобы квартиру Ольги, после того как в ней поработают эксперты, заперли (ключи я взял себе), и мы с Вишняковым поехали в Хвалынск.
Дом свояченицы я нашел быстро. Кирпичный, оштукатуренный, очень симпатичный большой дом с новыми пластиковыми окнами. Садик и огород в полном порядке. Был вечер, сначала мы сидели просто на террасе, делая вид, что поджидаем Елену, потом же, улучив момент, когда на улице никого не было, а дом, к счастью, находился в таком месте, что он не просматривался со стороны, мы с Вишняковым влезли через открытое окно в туалете внутрь…
