– Я буду через пятьдесят минут.
Мои планы рухнули в одночасье.
– Приветствую тебя, инспектор Гром. Как Иосиф Виссарионович? – поздоровался худощавый мужчина.
– Спокоен как танк, – ответил Громовой.
– Не каламбурь, инспектор, – одёрнул его Мессинг. – Вскоре это не покажется тебе смешным.
– Прошу прощения, Вольф Григорьевич… – Дмитрий повернулся ко мне: – Это мой друг и член Братства – Александр Добролюбов.
– Как твоя дочь, волк? – поинтересовался Мессинг.
– Э-э… В порядке, спасибо.
Своим неожиданным вопросом он застал меня врасплох. Мы не были знакомы, а значит, либо он слышал обо мне от других, что маловероятно, либо действительно обладал даром ясновидения.
– Тебе не стоит беспокоиться о её словах, – добродушно продолжил он, – всё встанет на свои места, как и положено.
– О чём вы, Вольф Григорьевич? – забеспокоился я.
– Тебе лучше знать, волк, – уклончиво ответил мне он.
– Можно один вопрос, Вольф Григорьевич? – решился я спросить о том, что мучило меня много лет.
– Да, вы найдёте ответ на него, Александр, – сказал он, глядя на меня своими добрыми, но уставшими глазами.
– В то утро… Почему напавший на меня оборотень умер, а я стал бессмертным? – на одном дыхании выпалил я.
– Вы не рассказывали ему, инспектор? – Мессинг повернулся к Дмитрию.
– Ты знал все эти годы? – набросился я на Громового.
– Ты не спрашивал меня, Александр, – виновато произнёс он.
– Я прошу тебя… – взмолился я.
– Мы пришли по делу… – Дмитрий не смотрел мне в глаза. – Давай обсудим с товарищем Мессингом нашу проблему, а после я объясню тебе.
– Ничего страшного, я тоже с удовольствием послушаю, – улыбнулся чудаковатый ясновидец.
Инспектор растерялся. Я никогда не видел его потерявшим самообладание в такой простой ситуации. Простой для него – не для меня.
– Тот оборотень, что напал на тебя… – запинаясь, начал Дмитрий, – сделал это по приказу своей госпожи…
– Лизы, так ведь? – догадался я.
– Да, – процедил Гром, – он был вольным, как и ты, пока однажды не попал в руки наших предшественников. Моя наставница матушка Агафья, царство ей небесное, лишила его бессмертия… Ему помогли бежать, и он заключил договор с Дьяволом… Он сохранил только возможность трансформации.
– Нас могут лишить бессмертия? – удивился я.
– Уже нет. Она унесла этот секрет с собой в могилу, – Громовой опустил глаза в пол.
– Спасибо, что рассказал мне, – поблагодарил я.
– Если бы ты спросил раньше… – начал было Дмитрий, но тут же поднял голову и обратился к Мессингу: – Итак, Вольф Григорьевич, давайте продолжим… Вы говорили в Кремле о наследнице?
– Да, близится час её рождения, – подтвердил ясновидец.
– Вы можете предсказать исход? – с надеждой спросил инспектор.
– Я вижу много горя и бед, но они связаны со второй мировой войной. Я не в силах предсказать, чем закончится ваша борьба, но могу помочь советом… Вера… Вы ведь и сами знаете это, инспектор. Вера спасёт мир от зла. Пока вы верите в ваше дело и вашу силу, вы действительно сильны.
– Мы верим, – подтвердил Гром.
– Тогда будьте осторожны. То, что делает товарищ Сталин… Это не по-божески. Это против моего понимания, но это, в некоторой степени, во благо.
– И в чём это благо? – недоверчиво уточнил Дмитрий.
– Придёт время, и мир поменяется, – загадочно ответил Мессинг.
Громовой нахмурился:
– Я не пойму вас, Вольф Григорьевич.
– Вы сами это увидите… – ясновидец жестом дал понять, что не намерен говорить об этом. – Я не хочу делиться с вами своими знаниями.
– Мы бы попросили вас… – вежливо, но настойчиво проговорил инспектор.
– Нет! – твёрдо ответил Мессинг. – А сейчас вы выйдете из моей квартиры и больше не будете думать о том, что я вам сказал о своём видении. Вы больше не станете возвращаться к этому вопросу, а займётесь вашей основной деятельностью.
– Спасибо вам, Вольф Григорьевич, – поблагодарил Гром. – Я ещё хотел спросить: вы не передумали? По-прежнему не желаете присоединиться к нам?
– Нет, инспектор. Я прожил тяжёлую жизнь, полную лишений и теперь хочу насладиться её радостями, которыми наградил меня Господь. Я не хочу становиться бессмертным, инспектор.
– Что ж, это ваш выбор, Вольф Григорьевич, – с некоторой досадой сказал Дмитрий. – Всего доброго.
– И вам всего наилучшего, инспектор, – добродушно кивнул ясновидец, после чего лукаво взглянул на меня: – Александр… мы с вами, можно сказать, тёзки: Вольф и вервольф… Хм, забавно.
– Да, пожалуй, – согласился я, пряча улыбку. – Прощайте, товарищ Мессинг. Спасибо за помощь. Вы оказали мне неоценимую услугу, дав ответы на мои вопросы. Я не забуду этого.
1941 г.
– Я в третий раз уже вызвал вас, товарищ Громовой. И на этот раз не стану вести светских бесед. Через неделю Гитлер нападёт на нас…
Судя по тону, Сталин был явно не в духе.
– Мы в курсе и готовы, – коротко сообщил Дмитрий.
– Тогда будет ещё проще…
– Вам необходимо что-то конкретное от Братства? – осведомился Гром.
– Я хочу, чтобы вы не вмешивались в ход войны, – потребовал Сталин. – Это война людей.
– До тех пор, пока не вмешается Общество, мы не станем воздействовать, – пообещал инспектор.
– Обществу не до этого. Они ждут наследницу, – со знанием дела ответил Коба.
– Как и мы. Но цели разные, – выдохнул Дмитрий.
– Ваши женщины пойдут сёстрами в госпитали и больницы и будут принимать роды, – Сталин прохаживался по своему кабинету с дымящейся трубкой в руке. – Они ведь сумеют выявить её?
Он остановился и повернулся к Громовому.
– Если только её мать не пойдёт к повитухе… – предположил инспектор.
– Значит, повитуха должна быть из Братства, – резко заметил Сталин.
– Я понял вас, Иосиф Виссарионович, – ответил Дмитрий.
– Вы можете быть свободны, товарищ Громовой, – Коба вновь двинулся по периметру комнаты, задумчиво глядя в потолок и жуя трубку.
– Слушаюсь, товарищ Сталин, – отчеканил инспектор и поспешил покинуть Кремль.
Новая любовь
– Сюда, сюда её. Скорее! Инспектор, нам понадобится ваша помощь! Марья Фёдоровна, готовьте её к операции, – суетилась Оля.
– Кто она? – на ходу надевая белый халат, спросил Дмитрий.
