Из гостиницы она почти выбежала. Достала платок (Люлита посоветовала ей взять пару больших мужских клетчатых платков, как чувствовала, подружка, что ей будет худо в этом Мюнхене...) и промокнула им лицо. Слезы струились по красным от волнения, влажным щекам и капали на жакет. Все пропало! Все рухнуло! Кто ей поверит, что в отеле сменили замки и что она действительно здесь была?
– Мой бог! – Она задрала голову к затянутому серыми облаками небу и принялась молиться. Улица была пустынна, и никто не мог ее услышать. – Боже, помоги мне, прошу тебя! Я же не могу вернуться обратно, я обязательно должна попасть в этот номер...
Она снова увидела эту вывеску, «Regent», и двинулась прямо к ней. Остановилась, когда прямо перед ее носом возникла тяжелая дубовая дверь с медными ручками, примерно такая, какой она себе и представляла. Она нервно оглянулась и зажмурилась: позади осталась другая вывеска, которую она и не заметила: «Otel «Amba». Неужели?.. Неужели она вошла в отель «Amba» вместо нужного ей отеля «Regent»? Она что, совсем с ума сошла от волнения? Как она могла не заметить, что вывеска «Regent» находится дальше? Значит, бог услышал ее молитвы...
Фрау Ульрика толкнула тяжелую дверь и оказалась в солидном, богатом полумраке, подсвеченном оранжевым светом, льющимся из стеклянной конторки, за которой (такого не может быть!!!) вообще никого не было. «Должно быть, администратор пошел в туалет или пить кофе...»
Она проворно, бесшумно добежала по толстому ковру до лестницы, поднялась и снова, как и четверть часа тому назад, двинулась по узкому и очень похожему коридору. Остановилась напротив номера двести пять и на всякий случай постучала. Мало ли что... Тишина. Тогда она достала из кармана ключ и вставила его в замок. Он вошел, как в масло. Она повернула два раза вправо – дверь открылась, и она оказалась в темноте. Толстые шторы были плотно задернуты. Ульрика нашарила рукой выключатель, вспыхнул свет, и она увидела прибранную, чистую комнату с аккуратно заправленной постелью. Обошла номер, заглянула в белую, сверкающую ванную комнату, умылась холодной водой, чтобы освежить горевшее лицо. Потом вернулась в комнату, открыла шкаф и увидела то, ради чего она сюда и пришла. Небольшой малиновой кожи чемодан. Она так и не поняла, тяжелый он или нет. Достала из своей сумочки большую хозяйственную холщовую сумку, сунула туда чемодан, обвязала его специальными резиновыми шнурами, сделав из них подобие двухслойной удобной ручки, и вышла из комнаты.
Спускалась по лестнице и шла к двери, не дыша и постоянно боясь, что ее окликнут. И вдруг это случилось. Она замерла. Повернула голову и увидела: человек за конторкой что-то говорит, обращаясь к ней.
– Вы мне? – Она ткнула себя онемевшим пальцем в грудь. – Я слушаю...
Но мужчина, казалось, не видел ее, хотя и стоял, обратив к ней лицо. Она сощурила глаза и вдруг поняла, что он просто разговаривает с кем-то по телефону. Обливаясь потом, она вывалилась с чемоданом на улицу, быстро перешла на другую сторону и направилась в сторону вокзала. Там она снова спустилась в туалет, вымыла руки, умылась холодной водой, вытерла лицо чистым сухим платком и поднялась в буфет. Купила себе два пончика: розовый и шоколадный, кофе со сливками. Села за самый дальний столик и с жадностью съела все до крошки.
Вернулась в Штраубинг уже ночью. Оставила чемодан в спальне под кроватью и позвонила Люлите.
– Я приехала, – сказала она шепотом, словно была в доме не одна. – Ты придешь?
– С тобой все в порядке? У тебя все получилось? – заговорщическим тоном спросила ее Люлита.
– Да, – сдержанно ответила она.
– Принести капусту? Она еще теплая, со свининой и яблоками?
– Неси. У меня зверский аппетит.
– Значит, все нормально... Я же тебя знаю... Иду.
Она пришла через несколько минут с кастрюлькой горячей капусты в руках. Подруги уселись ужинать в кухне. Ульрика с жаром рассказывала обо всех своих злоключениях, о том, как она понервничала, о своем разболевшемся животе, о том, как перепутала отели.
– Удивительно вообще, что ты нашла этот отель... Я же видела, как ты нервничала, хотела поехать с тобой. Почему ты меня не взяла?
– Не хотела ввязывать тебя в эту историю.
– Да, по-моему, я уже и так увязла в ней по самые уши, – вздохнула Люлита. – Свинина не очень жирная?
– Нет, в самый раз.
– Чемодан здесь?
– Да, в спальне.
– Ты открывала его?
И тут Ульрика чуть не поперхнулась. Она не открывала его. Ей это не пришло даже в голову. Она так боялась, что ее застанут в номере и спросят, что она здесь делает, что главным для нее в тот момент было как можно скорее покинуть гостиницу.
– Нет, Люлита, я его не открывала... Мне не до того было. А потом, уже в поезде, я тоже не посмела – повсюду люди, все смотрят на меня, да и запакован он был в мою холщовую сумку, перетянут резинками.
– Получается, что ты до сих пор его не открыла?
– До сих пор.
– Я не любопытная, конечно, но все равно... Интересно все-таки...
Ульрика промокнула губы салфеткой, поднялась из-за стола с каким-то торжественным видом.
– Пойдем. Он наверху, в спальне.
Они поднялись, Ульрика достала чемодан, долго вынимала его из сумки трясущимися руками, потом попыталась открыть, но поняла, что он заперт на два замка – все, как обычно.
– А ключа у тебя нет?
– Нет. Может, сходить за топором?
– Давай сначала попробуем ножом, а уж потом топором...
С замками они бились больше получаса, но все же разломали, открыли чемодан. При свете ночника содержимое его смотрелось совсем уж нереально, фантастично...
– Люлита, ущипни меня.
– А ты – меня. Прикрой чемодан, и пойдем доедать капусту, – предложила успокоенная Люлита. – Знаешь, я ведь переживала не меньше твоего.
– Главное – чтобы Юрген ничего не узнал и не увидел. Я должна как можно скорее унести это из дома... Ты понимаешь, о чем я?
– Думаю, ты выполнишь все инструкции достойно, – выпрямившись во весь свой внушительный рост, произнесла торжественно Люлита, блестя глазами. – Так ты идешь? Да, кстати, не мешало бы и выпить немножко... Ты как?
– Согласна. Может, тогда мой организм придет в норму и перестанут дрожать колени... Но что делать с Юргеном?
– Главное – не торопиться и все хорошенько обдумать. Одна голова – хорошо, а две лучше. Пойдем.
Они спустились в кухню, Ульрика подогрела капусту.
– Скажи, что ты сейчас испытываешь? – спросила Люлита, всматриваясь в лицо подруги.
– Ответственность, – тихо ответила Ульрика.
– А страх? Тебе не страшно?
– Мне теперь всегда будет страшно... И вообще, не представляю, что бы я делала без тебя? – вздохнула она.
