— И что это означает в нашем случае?
— На руках мистера Варнса не было следов крови. Если бы он застрелил себя сам, то мы обнаружили бы частицы крови на его руках.
— Итак, даже если доктора Шилдс нашли в машине со снотворными таблетками, это никак не могло быть просто дешевой имитацией самоубийства из солидарности? Так называемого самоубийства на почве любви?
— Протестую.
— Протест отклоняется.
У Пейтон внутри все сжалось от ужаса. Даже допрашивая судмедэксперта, Оун умудрился упомянуть о супружеской неверности. Он хотел, чтобы присяжные ни на минуту не забывали об этом.
— Кто-то убил мистера Варнса. Я не могу сказать, что случилось с доктором Шилдс, — ответил свидетель.
Оун уже спрашивал свидетеля о других подробностях, но у Пейтон перед глазами все еще стояла ужасная картина места преступления. Со скамьи присяжных заседателей на нее осуждающе смотрела школьная учительница. Молодой художник, сидящий за этой учительницей, бросал на Пейтон недвусмысленные взгляды, как будто бы он тоже хотел стать одним из тех мужчин, которые видели ее голой. А может быть, Пейтон все это только казалось. Она взглянула на Кевина. Интересно, понял ли он, что по горькой иронии именно ее считают неверной женой?
— Я задам вам еще пару вопросов, — сказал Оун. — Доктор Герш, вы присутствовали при том, как тело извлекали из багажника машины?
— Да. Я наблюдал за этим.
— Каковы были рост и вес Гэри Варнса?
— Его рост был один метр восемьдесят три сантиметра. Весил он семьдесят четыре с половиной килограмма.
— Сколько человек понадобилось, чтобы вытащить тело из багажника?
— Два человека.
Оун повернулся к столу, за которым сидели ответчики и их адвокаты. Сначала он посмотрел на Кевина, а потом на Пейтон, как будто считая в уме: раз, два. Он словно давал присяжным время понять одну простую истину. Если два человека смогли вытащить тело из багажника, то, возможно, эти двое сидящих перед ними ответчиков могли это тело туда засунуть. Один из них был убийцей, а другой его сообщником.
— Благодарю вас. У меня больше нет вопросов.
— Будет перекрестный допрос? — спросил судья.
На этот раз первым задавал вопросы Тони. Он подошел к свидетелю пружинистой походкой, как будто подкрадывался к своей добыче из засады. Со стороны могло показаться, что это его очередная стратегическая уловка. Но Пейтон знала, что Тони просто утром перенапрягся, занимаясь на тренажере. Правда, вполне возможно, что сделал он это умышленно. Пейтон уже поняла, что Тони ничего не делает без причины.
— Смерть произошла от огнестрельной раны, — произнес он. Это больше походило на утверждение, чем на вопрос. — Вы уверены, что сделали правильное заключение о причине смерти?
— Совершенно уверен.
— Хорошо. Откуда такая абсолютная уверенность? Ведь пистолет не был найден на месте преступления.
— Но была найдена пуля. Откровенно говоря, мне не нужны ни пуля, ни пистолет, чтобы распознать огнестрельную рану.
— Однако я спрашивал: был ли там пистолет, не правда ли?
— Совершенно верно.
— И на руках Гэри Варнса не обнаружены следы крови.
— Именно так.
— Прав ли я буду, если из того, что вы нам сейчас рассказали, сделаю следующий вывод? Кем бы ни был тот человек, который нажал на курок исчезнувшего пистолета, но на руке, в которой он держал этот пистолет, должны были остаться следы крови?
Свидетель задумался, словно подозревая в его вопросе скрытый подвох.
— Когда стреляют с такого близкого расстояния, следы, конечно, остаются.
— Например, если бы Пейтон Шилдс стреляла в мистера Варнса, перед тем как потеряла сознание, то на ее руках должны были остаться следы крови. Возможно, даже и на ее одежде.
— Да, это вполне возможно.
— Вам не кажется странным, что ни фельдшер «скорой помощи», ни врачи в палате реанимации не обнаружили следов крови ни на руках Пейтон, ни на ее одежде?
— Я протестую.
— Протест отклоняется.
— Кровь можно было смыть с рук и сменить одежду.
Тони криво усмехнулся.
— Итак, давайте подведем итог. Пистолета нет. Следов крови тоже нет ни на руках, ни на одежде моей подзащитной. И после всего этого вы хотите сказать, что доктор Шилдс выстрелила в жертву с близкого расстояния, выбросила пистолет, вымыла руки, переоделась, вернулась назад, села в машину и проглотила пригоршню таблеток, чтобы покончить с собой?
— Протестую. Данный свидетель некомпетентен в подобных вопросах.
— Ваша честь, я просто пытаюсь понять, через какие трудности доводится проходить убийцам, чтобы скрыть следы преступления, прежде чем покончить с собой.
— Никаких умозаключений. Вы должны задавать вопросы свидетелю. Протест принимается. Продолжайте, пожалуйста.
Тони посмотрел на присяжных.
— Я думаю, что всем уже все понятно. У меня больше нет вопросов, — сказал он.
Сев на место, он посмотрел на свою подзащитную, явно довольный собой. Пейтон в ответ одобряюще кивнула ему, хотя, в отличие от Тони, она считала, что преимущество не на их стороне.
Не успел еще Тони сесть, как тут же вскочила Дженнифер. Она собиралась проводить допрос, стоя возле своего стола. Этим она давала понять, что ее выступление будет еще более кратким, чем выступление ее коллеги.
— Доктор Герш, как вы считаете, где находился Гэри Варнс, когда его убили?
— Очевидно, что его застрелили, когда он лежал в багажнике машины.
— Чем вы можете это обосновать?
— Как я уже говорил, пуля вошла с правой стороны головы и вышла с левой. Следы крови, обнаруженные в багажнике, совпадают со следами крови на выходном отверстии. И, что наиболее важно, мы нашли пулю. Она застряла в нише шасси машины.
— Значит, когда его засунули в багажник, он был еще жив?
— Да. Именно таково мое мнение.
Дженнифер кивнула. Похоже, такой ответ ее удовлетворил.
— В протоколе вскрытия, который вы составили, указано, что на теле была только одна рана. Эта единственная огнестрельная рана и была причиной смерти Гэри Варнса?
— Совершенно верно.
— Я уверена, что вы тщательно осмотрели тело.
— Очень тщательно.
— Вы не нашли никаких следов от ударов тупыми предметами? Например, если бы его чем-то ударили по голове.
— Нет. Только огнестрельную рану.
— Вы проводили токсикологическую экспертизу тела?
— Эта экспертиза всегда проводится при вскрытии.
— Никаких следов наркотической интоксикации вы не обнаружили?
