– Нет, – ответила Ливия твердо. – Мы с самого начала плавали довольно далеко от вас, на Севере… Мы были…
– Ладно, ладно. По крайней мере, не здесь?
– Нет. А что?
– Да так… Это… Ливия, знаете, я твердо решила расстаться с Натаном.
– Ох…
– Мне надо спросить у вас еще кое-что. Я поняла, что он никогда не зарабатывал по-настоящему. На самом ли деле ему мешали обстоятельства? Действительно ли у него не было никакой возможности работать?
Ливия замолчала так надолго, что Вирджиния уже решила, что та готова положить трубку. «С какой это радости, – думала она, – Ливия должна отчитываться передо мной в том, как они жили с мужем?»
– Ситуация тогда действительно была непростая, – ответила наконец молодая женщина, – но Натана она полностью устраивала. Видите ли, моего отца-инвалида никто не хотел принимать в дом престарелых. И несколько раз я почти добивалась этого, и с превеликим трудом, но Натан в последний момент всегда выступал против. Он ненавидел моего отца и никогда не был способен его пожалеть или защитить… Просто он понимал, что отправь мы старика в интернат, то пенсии его получать больше не будем! Ведь мы жили исключительно на средства отца. Натан и понятия не имел, как обойтись без них.
– Значит, он не мог зарабатывать писательством? Ливия захохотала, а затем сказала самое жесткое, что когда-либо говорила о своем муже:
– Для этого у него нет ни таланта, ни трудолюбия. Натан никогда не мечтал о романе. Он мечтал о быстрых деньгах. Только и всего!
– Похоже, он очень любит деньги.
– Не просто любит, – ответила Ливия, – а с утра до вечера думает только о них.
Вирджиния закивала, но в следующую секунду сообразила, что молодая женщина не видит этого и ждет ответа.
– Спасибо вам, Ливия, – сказала она. – Я позвоню вам, если появятся какие-то новости о Ким.
Она положила трубку, но тут же снова сняла ее и набрала номер старшего следователя Бейкера.
В тот день, когда украли первого ребенка, у Натана было алиби. В окрестностях Кингс-Линна он появился намного позже. Также интуиция подсказывала ей, что Ким он не похищал. Однако никого не интересовало, что ей там кажется, видится, чудится… Натан – закоренелый авантюрист, записной лгун, да еще и вымогатель. На одну чашу весов положена жизнь ее ребенка, на другую – ее репутация, и ясно без слов, какая из этих чаш тяжелее. Она больше не задумывалась о том, чтобы уберечь этого человека, может быть и невиновного, от неприятных разбирательств в полиции. Речь шла только о Ким, и, пока существует хоть малейшее, хоть призрачное подозрение, необходимо его проверить.
Твердым голосом она потребовала позвать к телефону старшего следователя Бейкера.
5
Фредерик выходил в гостиную, чтобы ответить на телефонный звонок, а теперь снова вернулся на кухню, где за столом сидела Вирджиния. Перед ней стоял стакан молока.
– Теплое молоко с медом хорошо успокаивает, – сказал ей Фредерик час назад, и сам согрел его для нее. За час Вирджиния сделала два или три глотка, но всякий раз ей начинало казаться, что желудок у нее сжимается, не принимая совсем ничего. Молоко давно уже остыло, и на его поверхности образовалась пенка. «Ы-ы-ы! Молоко с пенкой!» – звучал в ушах у Вирджинии голосок Ким.
Женщина обхватила голову руками. Она без конца думала о дочери.
– Это звонил старший следователь Бейкер, – пояснил Фредерик, снова оказавшись на кухне. – Они уже несколько часов допрашивают Натана Мура, и все безрезультатно. Этот человек сразу же признался в том, что выступил в роли вымогателя, но он настойчиво отрицает свою вину в исчезновении Ким.
Она подняла голову:
– И что? Бейкер верит ему?
Фредерик пожал плечами:
– Как можно верить такому человеку, как Мур?
Вирджиния с усилием кивнула. Наверное, существовала лишь одна правда о Натане, которую со всей отчетливостью произнесла Ливия: «Он мечтает лишь о быстрых деньгах. С утра до вечера думает только о них».
Фредерик сел за стол напротив Вирджинии. Его лицо было серым от усталости.
– Бейкер говорит, что если у нас осталась хоть капелька сил, мы должны сходить завтра на похороны той девочки. Чем черт не шутит, может быть, Мур и в самом деле невиновен…
– Он определенно не убивал других детей, – сказала Вирджиния. – В то время его просто не было здесь…
– Это он так утверждает.
– Это утверждает Ливия.
– Ливию мы, в общем-то, знаем не лучше, чем ее супруга, – отозвался Фредерик. – Может, мы с тобой нарвались на парочку отпетых мошенников? Их кораблю пришел каюк, вот они и не знали, куда податься дальше, где срубить деньжат. Думали-думали, а тут им как раз и подвернулась ты. Очень кстати. Не исключено, что Мур закрутил с тобой любовь с согласия своей женушки! А что? Ведь сразу видно, что ты из богатеньких.
– Я вовсе не из таких. Это ты богатый, а не я. И дураку было ясно, что ты не будешь спонсировать меня, если я начну изменять тебе с другим…
– Отчего же? Может быть, даже такой хитрый лис, как Натан Мур, не просек сразу все наши финансовые обстоятельства!
Она с недовольством посмотрела на мужа:
– Однако это не означает, что он убийца детей.
– И никакой он не похититель, да?
Вирджиния отвела взгляд.
– Что ты вообще знаешь о человеке, с которым собралась провести остаток жизни? – сверлил ее взглядом муж.
Она не отвечала. Любой ее ответ не мог служить оправданием для нее.
Фредерик немного подождал, но быстро понял, что отвечать на этот вопрос она не будет, и снова откинулся на спинку стула.
– Но почему? – выговорил он. – Единственное, что я хочу понять. Почему?…
– Ты хочешь выяснить это именно сейчас?
– Когда-нибудь все равно придется говорить об этом.
– Помнишь, мы сидели с тобой в кафе, в тот день, когда Ким… пропала. Ты тоже спрашивал меня почему. Я пыталась объяснить тебе это, но ты, наверное, не понял. Может быть, это вообще невозможно понять. – Вирджиния помолчала. – Я просто влюбилась в Натана Мура, – еле слышно выговорила она. – По крайней мере, мне казалось, что я влюбилась. И то и другое ослепляет одинаково.
Фредерик потер опухшие от недосыпания веки:
– А теперь? Ты все еще любишь его? Или тебе кажется, что ты его любишь?
На кухне зависла долгая пауза. Вирджиния глядела на стакан молока, что стоял перед ней, но не видела его. Она видела Натана и себя – в Данвегане, на Скае. Видела пламя в камине и колеблющиеся огни свечей. Чувствовала аромат вина. Вспоминала его глаза и улыбку и чувствовала сначала нежные прикосновения его рук, а потом разрушительную боль потери и разочарования. Многое бы она дала, чтобы пережить эти часы снова, однако понимала, что им уже никогда не вернуться.
