– Может быть, вспомните что-нибудь еще? – спросил Фредерик нервно. Ливия чувствовала, что больше всего ему хочется схватить ее за плечи и затрясти, дабы ускорить черепаший ход ее мыслей, и что он едва владеет собой от волнения.
«Он очень боится за жену», – подумала Ливия.
– Натан сказал, что меня выпишут в пятницу, и я спросила у него, как же мы будем жить дальше. Он ответил, что мы некоторое время можем пожить здесь… у вас.
Смотреть Фредерику в глаза Ливия не решалась. Женщина внутренне содрогалась от унижения. И хотя ее мозг работал очень неповоротливо, она все-таки прекрасно понимала, что Фредерик Квентин был далеко не в восторге от одного их появления в Кингс-Линне, и уж тем более от той «чести», которую оказал ему Натан, поселившись в его доме. Ливия понимала, что Фредерику хотелось избавиться от них еще на Скае и что доброта его жены, подобравшей двух нищих странников, стоит у него костью в горле.
– В больницу он приехал на машине вашей жены, – припомнила она. – Он сам сказал.
– Да, неплохо устроился, – язвительно прошипел Фредерик. – Прямо как у себя дома!
Ливия положила обглоданный сухарь обратно на тарелку. Все, она не сможет больше проглотить ни крошки.
– Извините, пожалуйста… мне так стыдно, – прошептала она, краснея.
Фредерик посмотрел на нее чуть более дружелюбно.
– Ладно, – сказал он примирительным тоном. – Ни к чему извиняться, от вас тут мало что зависело. Простите, если я выразился грубо. Я просто ужасно волнуюсь! Раньше Вирджиния никогда не исчезала просто так, без единого слова, это совершенно не в ее стиле. И даже Уолкерам она не позвонила, не спросила, как дела у Ким, не пожелала дочке спокойной ночи… Я прямо не знаю, что и думать!
Он махнул рукой и замолк. Потом отставил чашку в сторону, облокотился на стол и посмотрел на Ливию пронзительным взглядом.
– Я хочу знать, кто такой ваш муж на самом деле, Ливия, – негромко начал он. – Прошу вас быть со мной полностью откровенной. В его словах многое не вяжется. Ваш муж утверждает, что он известный писатель. Но тем не менее у него нет ни гроша. Вы оба граждане Германии. Ваше консульство в Великобритании немедленно окажет вам помощь, стоит только обратиться туда. В первую очередь вам помогли бы вернуться домой. Но ваш муж почему-то совсем не торопится в консульство, а вместо этого цепляется как репей к моей семье. Моя жена складывает чемодан, чтобы ехать ко мне в Лондон, покупает себе билет на поезд и вдруг ни с того ни с сего исчезает бесследно! Вместе с нею пропадает ваш муж – и машина. Ливия, черт побери, вы можете мне сказать, что тут происходит?!
В конце своего монолога он почти кричал. Молодая женщина сидела, вздрагивая от страха.
– Я не знаю, – пискнула она. Ее голос дрожал, и из глаз в любой момент могли потечь слезы. – Честное слово, я понятия не имею, что здесь происходит. Я не знаю, где Натан.
– Вы его жена! Вы должны знать, хотя бы приблизительно, что у него на уме. Вы знаете хотя бы его прошлое. Не надо притворяться такой наивной дурочкой!
Ливия вжала голову в плечи. Если бы она могла, как улитка, спрятаться в свой домик!
– Я не притворяюсь… я ничего не знаю… – прошептала она.
Крепко сжатые губы Фредерика побелели от гнева.
– Такого ответа я не принимаю, Ливия! Допускаю, что вы не знаете, где ваш муженек находится сейчас. Но вы должны подробно рассказать мне о нем. Так, чтобы я понял, в каком направлении мне действовать и где искать мою жену. Дьявол, Ливия, сейчас вы расскажете мне все по порядку! После всего, что Вирджиния сделала для вас, вы не можете просто так отмалчиваться!
Несчастную женщину затрясло.
– Он… он никакой не преступник. Ведь вы в этом его подозреваете? Он ничего не сделает Вирджинии…
– Так!
Фредерик наклонился на локтях еще ближе к лицу Ливии:
– Но это правда, что иногда он обманывает…
– В чем именно он обманывает?
Ливия расплакалась. Ситуация была ужасная. Оказывается, не только крушение яхты может стать настоящим кошмаром.
– Это неправда, что мой муж писатель. Нет, конечно, он что-то там пописывает, но… но ничего серьезного он так и не опубликовал. Ни единой строчки.
– Я так и думал! На что же вы жили в последние годы?
– На пенсию моего отца. Я ухаживала за ним до его смерти, и мы получили право жить у него и пользоваться его деньгами. Натан сочинял. Я занималась домом и садом.
Фредерик мрачно покачал головой:
– Автор бестселлеров!.. Я сразу же понял, что он мастер вешать лапшу на уши.
– Мой отец умер в прошлом году. Я получила в наследство его дом. Правда, на нем висела невыплаченная ипотека.
К тому же дом был старый и требовал капитального ремонта. С его продажи мы выручили совсем немного, но нам хватило, чтобы какое-то время продержаться. Я надеялась, что Натан будет искать работу и что он когда-нибудь поймет – великого писателя из него не получится.
– И что?
Ливия покачала головой. При мысли о тех тяжелых временах у нее по коже пробегал холодок. Она вспоминала свои бесконечные мольбы и просьбы. Свои отчаянные попытки найти работу. Натан постоянно уговаривал жену куда-нибудь уехать, и ей день ото дня становилось все яснее: он не собирается искать себе работу и строить надежное будущее для семьи.
– У Натана никогда не было настоящей профессии. Он изучал все понемножку: англистику, германистику, историю… Не самые востребованные специальности, правда? Но он и не пытался найти себе хоть какую-то нормальную работу. Вместо этого он бредил о кругосветном путешествии. Несколько лет он твердил все об одном и том же, прожужжал мне все уши о том, что мечтает приобрести яхту! Но я сразу заявила, что не брошу отца. И однажды папы не стало…
– И тогда он вложил унаследованные вами средства в покупку яхты?
Ливия кивнула:
– Да. Все до последнего цента. Натан считал, что мы сможем прекрасно прожить на случайные заработки в портах. Он собирался писать книгу. Он уверял меня, что это будет настоящий прорыв, надо только вырваться из паутины повседневности. Дом, маленький город, мой отец – все это обрезало ему крылья. Так он говорил.
– Очень удобно! – саркастически усмехнулся Фредерик. – Всегда можно свалить ответственность за свое разгильдяйство на других.
Да, Фредерик был прав. И тем не менее она знала, что на деле все было гораздо сложнее. Ей вспомнился тот старый мрачный дом с поющими на все лады деревянными ступенями, со стенами, источающими запах плесени, который не исчезал в любую, даже самую солнечную погоду; щелистые рамы, отопление, внезапно выходящее из строя в самое холодное время года. Вспомнился ее упрямый отец, скупой до ужаса, не желающий тратить средства на самый необходимый ремонт. Отец не давал даже покрасить стены, чтобы освежить комнаты и сделать их более светлыми. Жить вместе с ним стало в последние годы настоящей каторгой. Маленький город, где всякий знает каждого, где цветут пышным цветом сплетни, где каждый твой шаг, каждое твое слово оценивается и обсуждается со всех сторон. Если человек не привык к такой жизни, то смириться с ней ему очень трудно. Ливии было легче. Она выросла в этой стесненной атмосфере и чувствовала себя там как рыба в воде. То, что «душило» Натана и «подрезало ему крылья», было ей, по крайней мере, хорошо знакомо и поэтому не страшно.
