— Лучше ты.
— Ладно. — Держа наготове увесистый ломик («Просто на всякий пожарный!», — пояснил он.) Базз повернул ручку и осторожно потянул скрипнувшую дверцу.
— Ничего, — сообщил он, заглядывая в шкаф. — Никакого Буки. Тут только одежда и туфли. — С разочарованным видом он вернулся к кровати и уселся, снова взяв в руки свое пиво.
Рути шагнула вперед и пошире отворила дверь шкафа. Базз был прав — внутри не было ничего необычного или подозрительного. На плечиках висели хорошо ей знакомые отцовские рубашки из теплой шотландки, мамины свитеры и фланелевые ночнушки. Еще несколько свитеров, аккуратно сложенных, лежали на верхней полке, а на полу аккуратными рядами стояли кроссовки и сабо.
Насколько знала Рути, мать сохранила почти всю отцовскую одежду, словно ждала, что он вот-вот вернется. Сейчас, предварительно убедившись, что Базз ее не видит, она зашла внутрь и, зарывшись лицом в одну из отцовских рубашек, с силой втянула ноздрями воздух, надеясь почувствовать его запах, но от шотландки пахло только пылью и нафталином.
Потом она подумала, что находится в шкафу ей достаточно тяжело. Даже широко открытая дверца почти не помогала. Тесные, темные помещения всегда нагоняли на нее необъяснимый ужас. Самые худшие ночные кошмары Рути всегда были связаны с крошечными каморками или с необходимостью протискиваться сквозь узкие и темные коридоры или подземные ходы, похожие на кротовые норы. В конце концов, она непременно в них застревала — и просыпалась от собственного испуганного крика.
Сейчас Рути отступила назад, так что большая часть ее тела находилась вне шкафа, и еще раз осмотрела одежду на вешалках. Как странно, снова подумала она, что мама заколотила дверцы. Рути никак не могла взять в толк, зачем ей это могло понадобиться. А еще — когда именно мама это сделала, хотя… Вон тот зеленый кардиган — Рути была уверена, что мать надевала его буквально на прошлой неделе. Значит, дверцу шкафа она заколотила за считанные дни до своего исчезновения. Но связано ли одно с другим, и как?
На всякий случай она проверила содержимое карманов и даже пошарила в туфлях и башмаках, но нашла только несколько полупустых спичечных коробков и леденцы «Лайфсейверс», облепленных скопившейся в кармане пылью. На этом Рути, однако, не успокоилась и, вытащив из шкафа всю обувь, стала ощупывать пол в поисках еще одного тайника.
— Все-таки это довольно странно… — проговорил Базз, который тоже подошел к шкафу и встал у нее за спиной, прихлебывая пиво. — Зачем твоей маме могло понадобиться…
— Я и сама никак не пойму, — отдуваясь, ответила Рути. — Чтобы никто не залез внутрь? Но ведь там нет ничего интересного, кроме старой обуви и растянутых свитеров!
Базз покачал головой.
— А ты не думала, что твоя мама забила дверь вовсе не для того, чтобы в шкаф никто не забрался, а для того, чтобы не выпустить что-то, что находилось внутри?
Рути неуверенно хохотнула и посмотрела на него. Базз рассеянно ковырял размокшую этикетку на бутылке, и она невольно подумала, как странно, что он находится в ее доме, в особенности — в маминой комнате, и при этом чувствует себя достаточно непринужденно. Элис была не в восторге от Базза и не раз намекала Рути, что она могла бы найти себе кого-то получше этого обкуренного паренька, которому интеллекта хватает только на то, чтобы работать в дядином пункте приема металлолома.
«Твой Базз, конечно, довольно смазливый, — сказала она однажды, — но он, определенно, не тот человек, с которым я тебя представляла».
«А с кем ты меня представляла?» — огрызнулась Рути.
Мать ненадолго задумалась.
«Во всяком случае, это должен быть человек, которые не тратит все свое свободное время на то, чтобы выглядывать в небе летающие тарелочки, — сказала она. — А твой Базз… Я думаю, что для него это только способ привлечь побольше внимания к своей персоне. На рынке я видела объявление — похоже, он организовал что-то вроде кружка «Охотников за НЛО». В объявлении, кстати, упоминались Чертовы Пальцы. Похоже, Базз считает, что пришельцы причаливают там каждое воскресенье».
Рути только пожала плечами в ответ.
«Только этого нам не хватало, — продолжала мать. — Не знаю, как тебе, а мне вовсе не хочется, чтобы Базз и его обкуренная банда шныряли по нашему лесу».
«Это не наш лес», — возразила Рути.
«И тем не менее… — Мать поджала губы. — Я считаю, парню кто-то должен вправить мозги».
«Ты его совсем не знаешь!» — отрезала Рути, выходя из комнаты. Для нее Базз был самым разумным и самым надежным из всех ее знакомых. Да, некоторые его идеи выглядели несколько странными, ну так что с того? Базз знал, чего он хочет в жизни; на него можно было положиться. Она понимала, конечно, что мать не склонна доверять тем, кого не знает, но ее все равно задевало, что Элис не доверяла и ей — ее суждениям и ее здравому смыслу.
Но теперь, когда мать исчезла, все их прошлые споры и стычки казались ей глупыми и несерьезными. Если мама вернется, рассуждала Рути, все будет иначе. Она уговорит ее пригласить Базза на ужин, и тогда она сама увидит, какой он умный и воспитанный. Возможно, она даже пригласит маму взглянуть на его скульптуры. Они ей наверняка понравятся, и тогда, кто знает, — быть может Элис использует свои связи среди торговцев кустарными изделиями, которым она сдавала свои носки и свитера, чтобы помочь Баззу продать еще несколько «скульптур» роботов и инопланетян. Базз станет знаменитым и, возможно, когда-нибудь он сможет бросить работу у дяди и начнет зарабатывать на жизнь исключительно изготовлением «скульптур».
Вернувшись к кровати, Рути взяла с покрывала «Гостей с другой стороны» и перевернула книгу, чтобы показать Баззу фотографию дома и Сары Ши.
— Вот, оказывается, где она жила! — сказал Базз. — Я знал, что она родом из Уэст-Холла, но…
— Эй, погоди-ка! Ты что, слышал о ней раньше?
Базз выпрямился.
— Конечно. Сара Харрисон Ши — едва ли не самый известный человек, который когда-либо жил в Уэст-Холле. Я даже читал эту ее книгу, но это было давно — еще до того, как я познакомился с тобой. Наверное поэтому я и не узнал твой дом, когда увидел его своими глазами, а не на картинке.
Рути покачала головой. Насколько она знала, в школе Базз учился далеко не блестяще, но вовсе не потому, что был тупым или неспособным. Просто он был из тех, кто обучается, когда делает что-нибудь руками. Даже в старшей школе вызубрить положенные параграфы, а потом отбарабанить их у доски, ему было нелегко, зато лабораторные по физике и химии он всегда выполнял лучше других. В автомобилях — моторах, топливных и тормозных системах — он и вовсе разбирался блестяще, но затруднялся написать самый обычный словарный диктант. Читал Базз тоже довольно медленно, так что одно время Рути даже считала, что у него что-то вроде дислексии в легкой форме. Она, однако, никогда не заговаривала об этом с самим Баззом, боясь, как бы он не вообразил, будто и она вслед за школьными учителями считает его тупым.
