«Откровенно говоря, мы мало что можем сделать, — сказала ему Лусиус, когда Мартин поделился с братом своими опасениями. — Только ждать. — Он покачал головой и некоторое время смотрел в заиндевевшее кухонное окно, у которого они стояли. — В данном случае время не только лучшее лекарство, но и, пожалуй, единственное. Постарайся, чтобы она хоть немного ела и пила, давай ей тонизирующее, которое я привез, и не забывай побольше с ней разговаривать, пусть даже она ничего не отвечает. Сара должна знать, чувствовать, что у нее есть ты, и тогда со временем она справится…»
«Почти то же самое творилось с ней, когда мы потеряли Чарли, — сказал Мартин. — Тогда она буквально заболела от горя, но теперь…» — Он на полуслове замолчал, не в силах признаться не только брату, но и себе самому, что теперь дела обстоят намного хуже. Мартин боялся, что Сара может не справиться со своим горем. А если он потеряет еще и ее, то и ему самому жить незачем. Без Сары он просто не сможет.
«Не хочу заранее тебя пугать, — проговорил Лусиус, — но если в ближайшее время Сара не придет в себя, нам придется поместить ее в клинику для душевнобольных в Уотербери.»
Мартин резко выпрямился.
«В клинику для душевнобольных?» — переспросил он.
«Там не так плохо, хотя клиника и находится в ведении штата, — сказал Лусиус. — В Уотербери есть своя ферма, где больные ухаживают за животными и птицами. Сара сможет работать там хоть каждый день. А, главное, в клинике ей будут обеспечены лечение и уход».
Мартин покачал головой.
«Она справится, — с нажимом произнес он. — Я ее муж, уж наверное, я смогу ухаживать за ней лучше, чем санитары из этой твоей клиники для сумасшедших. К тому же, здесь Сара будет находиться в знакомой обстановке, а это тоже что-нибудь да значит!.. Как говорится, дома и стены помогают».
И он буквально выбивался из сил, стараясь сделать так, чтобы Сара поскорее забыла о потере и пришла в себя, но пока что не особенно преуспел. С каждым часом жена уходила от него все дальше, хотя и не покидала пределов спальни, и вот теперь — исчезла в буквальном смысле слова, отправившись посреди ночи неизвестно куда.
— Сара! — снова позвал Мартин и прислушался.
В ответ снова раздалось царапанье, топот и хлопанье крыльев.
Сев на кровати, Мартин огляделся. В лунном свете он различал резное изножье и тумбочку с Сариной стороны кровати. Дальше лунные лучи не проникали, но ему показалось, что в углу комнаты скорчилась какая-то темная тень. И она чуть заметно шевелилась, ритмично раздуваясь и опадая.
Сначала Мартин решил, что его просто подводит зрение, но потом понял, что дело вовсе не в слабом освещении.
Она дышала. Тень — дышала!
Мартин хотел закричать, но крик застрял у него в горле, и он издал только громкое шипение. В панике он огляделся, ища что-нибудь, что могло бы сойти за оружие, но тень снова шевельнулась, подняла голову, и Мартин различил в темноте очертания человеческого тела, а потом узнал и сверкнувшие в лучах луны золотисто-каштановые волосы жены.
— Сара?.. — прохрипел он. — Что… что ты там делаешь?
Теперь он видел, что Сара, одетая в одну ночную рубашку, сидит на полу перед дверцей стенного шкафа. Ее босые ноги на фоне темных досок пола казались белыми, как мрамор. Сара дрожала от холода, но вставать не спешила. Казалось, она вовсе его не слышала, и Мартин почувствовал, как тревога с новой силой стиснула его сердце.
— Ты совсем замерзла, — проговорил он. — Иди в постель, согрейся.
И тут Мартин снова услышал это. Царапанье, шорох, стук.
И доносились эти звуки из шкафа.
— Сара!.. — Мартин спустил ноги с кровати и встал, мимолетно удивившись тому, что колени у него дрожат. Кровь в ушах стучала так громко, что он почти не слышал собственного голоса. Комната перед глазами дрогнула и поплыла, она словно вытягивалась в длину, и фигура Сары вдруг оказалась очень далеко. Невероятно далеко.
Пятно лунного света упало на дверцу шкафа, и Мартин с ужасом увидел, как повернулась ручка, как между дверцей и косяком появилась темная щель.
— Сара, иди скорее сюда! — крикнул он с тревогой и страхом. — Там что-то есть!
Но Сара даже не пошевелилась.
— Это Герти, — спокойно откликнулась она. — Наша дочь вернулась.
Наши дни
3 января
Рути
Вот уже полтора часа они объезжали улицы в пригороде Вудхевена и успели основательно замерзнуть, хотя печка в пикапе работала на полную мощность. Весь пол кабины был сплошь завален пакетами из Макдональдса, пластиковыми кофейными стаканчиками и бутылками от «Маунтин дью» — фруктовой шипучки, которую Базз предпочитал всему остальному, когда не было пива.
Между Баззом и Рути сидела Фаун. Она выглядела слабой и бледной, хотя температура больше не поднималась. Они одели девочку в длинный пуховик, а потом еще завернули в шерстяное одеяло, и все равно Рути беспокоилась, что сестре может быть холодно.
«Ты точно хочешь поехать с нами, Олененок?» — спросила она у Фаун, когда они только собирались в дорогу, и девочка с воодушевлением кивнула. Рути очень не хотелось тащить больного ребенка невесть куда, к тому же ей было совершенно очевидно, что подобный поступок мама точно не одобрила бы, однако другого выхода она не видела. Не оставлять же, в самом деле, Фаун в доме одну!
С тех пор, как пропала Элис, прошло лишь немногим больше суток, однако Рути уже успела понять, как много домашних дел успевала переделать их мать. Приготовить завтрак обед и ужин, вымыть посуду, прибраться, постирать одежду и белье, покормить кота, расчистить от снега и утрамбовать подъездную дорожку и двор, принести дров и наколоть лучины для растопки, покормить кур, дать сестре лекарство — всего и не перечислить! Элис, однако, проделывала все это и многое другое без видимых усилий, и сейчас Рути спрашивала себя, как ей это удавалось. Похоже, мама вовсе не была такой уж неорганизованной и эксцентричной, как она часто думала. Сама Рути довольно быстро поняла, что не может с ней равняться, и постаралась сосредоточиться только на тех домашних делах, сделать которые было совершенно необходимо, однако и это ей не очень-то удавалось. К вечеру она буквально валилась с ног от усталости, и все равно в раковине громоздилась гора грязной посуды, Роско остался без молока, а Фаун пришлось лечь спать в слишком большом (и, к тому же, колючем) мамином свитере, потому что Рути не удалось разыскать для нее в шкафу чистую пижаму.
И все же поездку в Коннектикут она не отменила. Напротив, Рути считала, что они обязательно должны туда поехать: вдруг им удастся разузнать что-то о маме — о том, куда она могла подеваться. Ради такого случая Базз одолжил у дяди GPS-навигатор, который должен был помочь им отыскать в этом штате город Вудхевен, а в нем — улицу Кендалл-лейн, на которой когда-то жил мистер О'Рурк — обладатель найденных в тайнике просроченных водительских прав.
