Судя по карте, книжный магазин находился всего в полумиле от ее дома, но сейчас Кэтрин казалось, что она никогда до него не доберется. Ее лицо и руки в тонких перчатках замерзли, ноги окоченели, глаза слезились от сильного ветра, и Кэтрин приходилось часто моргать, чтобы не смерзались ресницы. На мгновение она даже вообразила себя кем-то вроде полярного исследователя, который, сгибаясь под ударами пурги, с трудом преодолевает бескрайние заснеженные пространства, но потом оставила эту игру — холодно ей было по-настоящему.
На мосту через реку Кэтрин ненадолго остановилась, чтобы перевести дух. Крепко держась за перила, она посмотрела вниз. Несмотря на холод, река замерзла только у берегов, посередине же оставалась довольно широкая, бурая от глины, полоса воды. Внимание Кэтрин привлекло какое-то движение у правого берега. Всмотревшись пристальнее, она увидела почти под самым мостом какое-то животное, которое медленно, с опаской, двигалось по льду. Бобер или ондатра, решила она (в чем между ними разница Кэтрин представляла довольно смутно). Тем временем животное пересекло ледяную закраину, соскользнуло в воду и пропало из вида. Его последнее движение было таким стремительным и вместе с тем — таким точным, что на поверхности не осталось даже волн, Кэтрин ему невольно позавидовала. Вот живое существо, подумала она со вздохом, которое идеально приспособлено к своей среде обитания. Ей тоже предстояло адаптироваться, приспособиться к новым условиям жизни, чтобы чувствовать себя уверенно, свободно, раскованно. Кэтрин, правда, не была уверена, что сумеет этого добиться, но попробовать, во всяком случае, стоило.
А начнет она с того, что отправится в спортивный магазин и купит себе теплую куртку, зимние ботинки и перчатки, а еще меховую шапку. Без них она рисковала простудиться или даже замерзнуть насмерть еще до того, как столкнется с настоящими трудностями.
Перейдя мост, Кэтрин пошла дальше. Она миновала зал йоги, кафе-мороженое и закрытый цветочный магазин — похоже, его владелец недавно обанкротился. Здесь она впервые обратила внимание на наклеенные на столбы, витрины и заборы объявления с фотографией шестнадцатилетней девушки, пропавшей без вести меньше месяца назад. Девушку звали Уилла Люс и она была жительницей Уэст-Холла. Пятого декабря она вышла от подруги, чтобы вернуться домой, но дома так и не появилась.
Кэтрин некоторое время рассматривала улыбчивое лицо, короткие каштановые волосы, россыпь веснушек, ортодонтические скобы на зубах. Быть может, Уилла еще найдется, думала она, а может, и нет. Иногда с шестнадцатилетними девушками случаются поистине ужасные вещи — такие, что о них не хочется думать даже при свете дня.
Наконец, усталая и замерзшая, Кэтрин добралась до книжного магазина. Колокольчик на двери весело звякнул, и она немного приободрилась. В магазине было тепло и сухо, в воздухе пахло полированным деревом и старой бумагой, потертые половицы негромко поскрипывали под ногами, и Кэтрин стащила с рук перчатки и пошевелила закоченевшими пальцами, пытаясь вернуть им чувствительность.
Миновав столы, на которых были выложены новинки и бестселлеры, она приблизилась к расположенному в глубине торгового зала прилавку. Она уже собиралась заговорить с продавцом — бородатым мужчиной в зеленом жилете, который что-то сосредоточенно печатал на компьютере, когда ее внимание привлекла поэтическая секция. Бывало, по утрам, еще лежа в постели, они с Гэри читали друг другу стихи Рильке, Фрэнка О'Хары и Бодлера. «Великие мертвецы» — так называл их Гэри. Он любил поэзию и даже сочинил короткий белый стих, который стал частью их брачных обетов:
«Раньше я боялся, что ты мне просто снишься,
Но теперь я просыпаюсь и вижу тебя рядом.
Твоя рука — как морская звезда на фоне голубых простыней.
Я целую ее и чувствую морскую соль,
Яблоки в сахаре,
Вкус винограда.
Если ты сон, моя любовь,
То я не хочу просыпаться».
Гэри… Его голос… Кэтрин услышала его так ясно, словно муж стоял у нее за спиной. Она даже обернулась, думая, что если сделает это достаточно быстро, то успеет его увидеть, но позади никого не было — ни Гэри, ни даже его тени.
Зато она увидела висящую на стене фотографию. Подойдя ближе, она поняла, что на снимке запечатлена старая уэстхолльская гостиница — длинное кирпичное здание с белыми ставнями и полотняными навесами над каждым окном. Внизу стояла дата — 1889 год. Здание казалось странно знакомым. Где она могла его видеть?..
— Когда-то гостиница занимала весь квартал, — сказал бородатый продавец, который перестал печатать и увидел, что она как завороженная уставилась на фото. — Наш магазин, к примеру, когда-то был обеденным залом. Окна, кстати, остались еще с тех времен… — Он махнул рукой куда-то в направлении входной двери. — Но все остальное, к сожалению, изменилось.
Кэтрин обернулась. Окна по обеим сторонам входной двери действительно были почти такими, как на старой фотографии.
— Если я могу вам чем-нибудь помочь, только скажите, — предложил продавец.
— Вообще-то, можете, — ответила она, доставая из сумочки «Гостей с другой стороны». — У вас есть еще какие-нибудь книги Сары Харрисон? Или книги о ней?
Продавец покачал головой.
— Боюсь, что это все — она больше ничего не написала. Ходят слухи, что несколько страниц дневника, которые не были найдены племянницей Сары, не вошли в издание, но… — Глаза продавца слегка заблестели. — …Но это только слухи, не более того. Видите ли, история Сары Харрисон — это что-то вроде местной легенды, поэтому верить всему, что́ о ней рассказывают, не стоит.
— Значит, она жила здесь, в Уэст-Холле?
— Ну да, жила.
— И у нее остались здесь родственники?
Продавец почесал в затылке. Похоже, напряжение, прозвучавшее в голосе Кэтрин, поставило его в тупик. Этого только не хватало, мимолетно подумала она. Собираясь в магазин, Кэтрин надела свою лучшую куртку и сапожки, однако сейчас она заметила, что руки у нее все еще в краске, к тому же, выходя из дома, она забыла причесаться. Нужно быть поосторожнее, решила Кэтрин, иначе вскоре по городу поползет еще один слух о сумасшедшей женщине из Бостона, которая разыскивает родственников Сары Харрисон.
— Увы. Насколько мне известно, все Ши и Харрисоны либо умерли бездетными, либо перебрались в другие места.
— И других книг о Саре нет? — снова спросила Кэтрин.
— К сожалению, нет, хотя это, конечно, немного странно. История ее жизни могла бы стать сценарием для настоящего блокбастера: тут вам и личная драма, и тайна, и призраки, и загадочное убийство, но… До сих пор единственными, кто приезжал сюда, чтобы побольше разузнать о Саре, были студенты-дипломники, разного рода оккультисты, да еще любопытные, которых привлекли мрачные подробности ее жизни. — Продавец окинул Кэтрин пристальным взглядом, словно пытаясь решить, к какой категории можно отнести ее.
— Очень жаль, — сказала Кэтрин. — Ну а вы — что вы могли бы рассказать о Саре?
