— Ч-черт! — негромко прошипела Кэтрин, от волнения прикусив солоноватую кожу перчатки. Первым ее побуждением было как можно скорее вернуться к машине, но она не могла оставить девочек, которым явно грозила опасность. Ей необходимо срочно что-то предпринять!
Потом Кэтрин подумала — теперь она знает, как объяснить цепь совпадений, которые привели ее сюда именно в этот час. И найденная среди вещей книга Сары, и увиденная ею в альбоме фотография старой фермы, и решение отправиться на Бикон-хилл-роуд, принятое почти вопреки здравому смыслу — все было не случайно. Все это должно было произойти, чтобы сейчас она оказалась здесь. Какая-то сила привела ее под окна этого дома, чтобы она — быть может, впервые в жизни — сделала что-то действительно по-настоящему полезное.
Перед мысленным взором Кэтрин стремительно промелькнули дни и недели, которые она провела у постели Остина. Она держала его слабую, с синими прожилками руку, кормила кусочками «Джелло», рассказывала сказки и смешные истории собственного сочинения, но не смогла остановить ужасную болезнь, которая пожирала изнутри его маленькое тело. И точно так же она не сумела спасти Гэри. Ее даже не было рядом, когда он разбился… а ведь окажись Кэтрин на соседнем сиденье, и она, быть может, успела бы сказать ему что-то вроде «Не торопись, притормози. Дорога очень скользкая». И тогда, наверное, все было бы иначе.
Нет, Кэтрин понимала, конечно, что управлять всем, держать события под контролем выше человеческих сил. Иногда непоправимое все же случается, и мы не можем этому помешать.
Но сейчас ей представился шанс что-то изменить.
И она обязана им воспользоваться.
Рути
— Наша мама исчезла в ночь с первого на второе января, — сказала Рути. — Она приготовила ужин, уложила мою сестру в постель и заварила чай. В тот день я вернулась домой, гм-м… очень поздно. Мамы уже не было, но я поняла это только утром.
Кендайс кивнула с довольным видом. Девочки начали отвечать, и она спрятала револьвер обратно в кобуру.
— А вы знаете, что с ней случилось? — спросила Фаун, глядя на нее умоляющим взглядом.
— Я не уверена, но у меня есть одна догадка, — ответила Кендайс, в очередной раз проведя рукой по волосам. «Нервное это у нее, что ли?!» — подумала Рути.
— Если вы что-то знаете, скажите нам. Мы…
Кендайс улыбнулась.
— Не волнуйся, Рути, мы найдем вашу маму. Я, во всяком случае, не уйду отсюда, пока не отыщу Элис. Но сначала вы должны рассказать мне все, что вам известно о Томе и Бриджит.
Рути покачала головой.
— Я почти ничего о них не знаю. Я даже не слышала этих имен, пока мы не увидела их документы.
— Значит, ваша мама никогда о них не упоминала?
— Никогда, — твердо сказала Рути, а Фаун кивнула.
— А как вы нашли бумажники?
— Я ведь уже говорила… Мы решили осмотреть дом — хотели найти хоть что-то, что подсказало бы нам, куда исчезла мама. Ну и…
— Вы точно не звонили в полицию?
— Нет. Я думала об этом, но решила не торопиться. Если бы мама вдруг вернулась, ей бы это не понравилось. Она терпеть не может полицию.
— Умная женщина. — Кендайс снова улыбнулась. — И где же вы нашли бумажники?
Рути на мгновение задумалась.
— В стенному шкафу. Там, за задней стенкой, был тайник… — Рути бросила на Фаун быстрый взгляд, чтобы сестра не вздумала ее поправить.
— Покажите-ка мне этот тайник, — потребовал Кендайс, и Рути, выйдя в прихожую, отворила стенной шкаф. Широкая доска из задней панели по-прежнему стояла прислоненная к стене — там, где девочки ее оставили.
— Если хотите, посмотрите сами, — предложила Рути, протягивая Кендайс фонарик.
— Обязательно посмотрю. — Кендайс опустилась на четвереньки и, щелкнув кнопкой, направила луч света в темное отверстие. Момент был удобный, и Рути быстро огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого. Она могла бы стукнуть Кендайс по спине или по голове, пока та находилась в столь уязвимой позиции, но, увы — в пределах досягаемости не было ничего, кроме пары зонтов, а они совсем не походили на оружие. Кроме того, Рути понятия не имела, как сильно нужно треснуть человека по голове, чтобы вырубить его наверняка.
— И здесь больше ничего не было? — с подозрением осведомилась Кендайс из шкафа.
— Ничегошеньки! — подтвердила Рути.
Выбравшись обратно в коридор, Кендайс направила луч фонаря ей в лицо.
— Ты, случаем, меня не обманываешь?
— Кендайс, я вам клянусь!.. — Рути приложила руку к сердцу. — Там были только бумажники в пластиковом пакете с застежкой — и больше ничего.
— Эй, а куда подевалась твоя сестра? — внезапно спросила Кендайс, и Рути оглянулась. Фаун действительно куда-то исчезла, хотя она была уверена, что девочка вышла из гостиной следом за ними.
— Понятия не имею, — честно сказала она, и Кендайс издала короткое сердитое шипение.
— Позови ее. Сейчас же!
— Фаун! Ты где?! — крикнула Рути, от души надеясь, что сестре не пришло в голову побежать за помощью. До ближайших соседей было мили две, а машины по этому участку Бикон-хилл-роуд даже днем проезжали исключительно редко. Больная, одетая только в комбинезон и домашние туфли, по пояс в снегу, Фаун могла замерзнуть насмерть, прежде чем добралась бы до соседней фермы.
Потом Рути подумала о маленькой Герти, которая забрела в лес и упала в колодец.
Неужели маленькую Фаун ждет то же самое?
Рути как раз собиралась снова окликнуть сестру, когда по лестнице затопали маленькие ножки, и она вздохнула с облегчением. Фаун спускалась сверху, держа на руках куклу.
— Не смей больше никуда убегать! — рявкнула на нее Кендайс. Ее щеки стали свекольно-красными и блестели от пота. — Я должна постоянно видеть вас обеих. Тебе понятно?
Рути ничего не сказала — только крепко взяла Фаун за руку, пообещав себе, что больше никуда не отпустит ее от себя.
Фаун несколько раз кивнула.
— Я только ходила за одеялом для Мими, — пояснила она, продемонстрировав куклу, завернутую в старое детское одеяло. Она больна, и у нее высокая температура. Мне нужно было дать ей лекарство.
Кендайс выдавила из себя улыбку, но Рути было ясно, что ее терпение начинает иссякать.
— Мне жаль, что твоя куколка больна, — сказала Кендайс, — но… Больше никуда не уходи, о'кей?
— О'кей. — Фаун кивнула, широко улыбаясь. Ее улыбка могла бы растопить айсберг, и Кендайс, похоже, тоже сменила гнев на милость.
— Ладно, проехали… — проговорила она и устало потерла ладонями лицо. — У вас, случайно, не найдется кофе? Я бы выпила чашечку.
— Кофе? — переспросила Рути, не веря своим ушам. Эта психопатка взяла их в заложники, а теперь как ни в чем не бывало требовала кофе. — Наверное, найдется. Я пойду поищу и, заодно, поставлю чайник… — Ах, если бы только ей удалось попасть в кухню раньше Кендайс! Она могла бы позвать на помощь, схватить из буфета кухонный нож…
