Напряженность между ними становилась очевидной. София подумала, что раздражение отца Ива, видимо, искреннее. Она чувствовала себя неловко: ей казалось, что она как-то бестолково построила беседу.
— Я вовсе не прошу вас о том, чтобы вы говорили мне что-то плохое о рабочих или о своих товарищах…
— Неужели? Тогда одно из двух: либо вы считаете, что я что-то знаю и скрыл это от вас, и в этом случае вы, безусловно, меня в чем-то подозреваете, потому как если я от вас что-то утаил, значит, мне есть что скрывать; либо вы как раз просите меня сообщить вам что-то о рабочих и моих товарищах из епископата, причем неофициальную информацию, которая нужна вам с какой-то непонятной для меня целью.
— Мне вовсе не нужны никакие сплетни! Скажите, зачем же тогда вы согласились пообедать со мной?
— Хорошенький вопрос!
— Ну так ответьте на него!
Священник впился глазами в Софию. Его пристальный взгляд так подействовал на нее, что она почувствовала, что краснеет.
— Мне показалось, что вы серьезный и компетентный человек, — сказал отец Ив.
— Это не ответ.
— Нет, это ответ.
Никто из них даже не притронулся к еде. Отец Ив попросил принести счет.
— Подождите, это же я вас пригласила.
— Если не возражаете, будем считать, что вас пригласил епископат.
— Похоже, произошло недоразумение. Если это случилось по моей вине, простите меня.
Отец Ив снова посмотрел на нее. На этот раз его взгляд был спокойным и, как и раньше, невозмутимым.
— Оставим это.
— Мне не нравится, когда возникают недоразумения, и я хотела бы…
Он оборвал ее жестом.
— Не важно. Оставим это.
Они вышли на улицу. Там все было освещено ласковым солнышком. Они молча пошли в направлении собора. Священник вдруг без всякой причины остановился и пристально посмотрел на Софию. Она выдержала его взгляд, однако очень удивилась, когда он улыбнулся.
— Я вас приглашаю в кафе.
— Вы меня приглашаете в кафе?
— Да, или же туда, куда вы захотите пойти. Пожалуй, я был с вами слишком суров.
— И именно поэтому вы меня приглашаете в кафе?
— Хм! Есть люди, которые ссорятся по малейшему поводу, и мне кажется, что мы с вами принадлежим к этой категории.
София засмеялась. Она не знала, почему отец Ив вдруг изменил свое поведение, но была этим довольна.
— Хорошо, давайте выпьем кофе.
Он аккуратно взял ее под руку, чтобы перевести через улицу. Они обошли собор и — спокойно и молча — подошли к старинному кафе. Там были столики из полированного красного дерева, а посетителей обслуживали седовласые официанты.
— Я хочу есть, — сказал отец Ив.
— Неудивительно: вы так гневались, что мы совсем ничего не съели.
— Да ладно. Возьмем десерт, не возражаете?
— Я не ем сладкого.
— Что же тогда?
— Только кофе.
Они сделали заказ официанту и сидели, глядя друг на друга.
— Так кого же вы все-таки подозреваете, доктор? Этот вопрос озадачил Софию. В общем-то, этот человек все время ставил ее в тупик своими действиями.
— Вы уверены, что хотите говорить об инциденте в соборе?
— Да!
— Хорошо. Мы никого не подозреваем, у нас нет никаких конкретных версий, однако нам очевидно, что здесь что-то не так. Марко, мой шеф, полагает, что эти инциденты имеют отношение к Священному Полотну.
— К Плащанице? Почему?
— Потому что Туринский собор занимает первое место в Европе по числу инцидентов. Плащаница же находится в этом соборе, именно поэтому у Марко и возникло интуитивное ощущение, что все дело в Плащанице.
— Но ведь Плащаница, слава Богу, еще ни разу не пострадала. Я, по правде говоря, не понимаю, какая связь может быть между этими происшествиями и Плащаницей.
— Этим догадкам трудно дать логическое объяснение, однако Марко обладает интуицией, а в данном вопросе с ним согласились и другие члены его команды.
— Он полагает, что кто-то хочет уничтожить Плащаницу, как это было с «Пьетой» — «Оплакиванием Христа» — Микеланджело? Какой-нибудь недоумок, который жаждет войти в историю?
— Это был бы слишком простой ответ. Как же тогда быть с безъязыкими людьми?
— Ну хорошо. Есть лишь двое безъязыких, а еще ряд случайных инцидентов, ибо случайности, хоть вы и не верите в них, все же существуют.
— Мы думаем, что немой, находящийся в тюрьме… — София запнулась: она чуть было не разболтала их план этому красивому и обаятельному священнику.
— Продолжайте.
— Хорошо, мы думаем, что немой, сидящий в тюрьме, что-то знает.
— Так его же, наверное, допрашивали?
— Но он немой и, похоже, не понимает, что ему говорят.
— Но его могли допросить письменно.
— С нулевым результатом.
— Доктор, а если все-таки дело обстоит намного проще? Если случайности существуют?
Они разговаривали в течение целого часа, но никакой пользы из этого разговора София не извлекла: ей так и не удалось ничего вытянуть из отца Ива. Они лишь вежливо говорили о том о сем — не более того.
— Вы еще долго пробудете в Турине?
— Я уезжаю завтра.
— Не стесняйтесь, звоните мне, если сочтете, что я чем-то смогу вам помочь.
— Я перед этим дважды подумаю, чтобы, не дай бог, снова не вызвать у вас гнева.
Они распрощались очень вежливо. Отец Ив сказал, что позвонит ей, если будет в Риме. София пообещала позвонить ему, если приедет в Турин. Это была лишь формальная вежливость — и с его, и с ее стороны.
* * *
Марко созвал всех на совещание в час дня. Он хотел обсудить план, согласно которому немого должны были выпустить на свободу.
София явилась последней. Марко показалось, что она изменилась, хотя он не понимал, чем вызвано это ощущение. Она была такой же красивой, но в ней все-таки что-то изменилось, и он никак не мог понять, что именно.
— В общем, план весьма прост. Вы знаете, что каждый месяц во всех тюрьмах собирается Совет общественной безопасности, в котором принимают участие судья, прокурор, осуществляющий надзор по уголовным делам, психологи, работники социальной сферы и директор тюрьмы. Они обычно посещают всех заключенных, а среди них есть те, у кого срок заключения подходит к концу и кто отличился хорошим поведением, а потому заслуживает поощрения, например условно-досрочного освобождения. Завтра я поеду в Турин, чтобы поговорить с членами совета. Хочу попросить их, чтобы они устроили маленькое представление.
