София не выпускала из поля зрения светловолосую женщину, любезно разговаривавшую с Д'Алаквой. Увидев, что Джон подошел к Марко и Паоле, София извинилась перед собеседниками и присоединилась к своим друзьям.
— Спасибо, что пригласили меня, сеньор Бэрри, — сказала она.
— Нам очень приятно, что вы смогли составить компанию нашим хорошим друзьям Марко и Паоле…
Светловолосая женщина улыбнулась и слегка помахала рукой.
— Это сестра моей жены, Мэри Стюарт.
— Она очень похожа на Лизу, — сказал Марко. — Ты нас представишь?
София наклонила голову: она поняла, что Марко подыгрывает ей. Мэри Стюарт разговаривала с Д'Алаквой, а значит, сейчас они окажутся рядом с ним.
В этот момент подошла Лиза.
— Дорогая, Марко хотел бы познакомиться с Мэри и Джеймсом.
— Чудесно!
Лиза подвела их всех к группе гостей, в которой находились ее сестра, Д'Алаква и еще две-три пары. София пристально посмотрела на Д'Алакву, но тот и глазом не моргнул. Узнал ли он ее?
— Мэри, я хочу познакомить тебя с одними из наших лучших друзей — Марко и Паолой Валони, а также с доктором Софией Галлони.
Светловолосая женщина одарила их приветливой улыбкой и, в свою очередь, стала знакомить их с окружающими. Д'Алаква лишь слегка наклонил голову в знак приветствия и равнодушно улыбнулся.
— Очень рада с вами познакомиться. Вы археологи, как и моя сестра? — любезно спросила Мэри Стюарт.
— Нет, Мэри. Видишь ли, Марко — директор Департамента произведений искусства, Паола — преподаватель в университете, а София работает вместе с Марко.
— Департамент произведений искусства? А что это?
— Мы являемся специальной группой, расследующей преступления, связанные с произведениями искусства: их кражу, подделку, контрабанду…
— О, это так интересно! — воскликнула Мэри Стюарт без особого интереса. — Мы как раз разговаривали о «Христе» Эль Греко и его продаже на аукционе в Нью-Йорке… Я пытаюсь заставить Умберто признаться, купил он его или нет.
— К сожалению, еще нет, — заявил Д'Алаква.
София, нервничая, промолчала, хотя и озадаченно посмотрела на Д'Алакву. Тот совершенно непринужденным и равнодушным тоном обратился к ней:
— Как идет ваше расследование, доктор Галлони?
Мэри и другие гости с удивлением посмотрели на него.
— Так вы друг друга знаете? — спросила Мэри.
— Да. Несколько недель назад доктор Галлони приходила ко мне в Турине. Вы же слышали о пожаре в соборе. Департамент произведений искусства тогда расследовал — а может, все еще продолжает расследовать — обстоятельства этого пожара.
— А причем здесь ты? — спросила Мэри.
— Дело в том, что работы в соборе проводит предприятие КОКСА. Доктор Галлони пыталась выяснить, был ли этот пожар случайностью или же его кто-то устроил.
Марко кусал губы. Он подумал о том, что Д'Алакве присуще удивительное самообладание, поэтому в данной ситуации ему ничего не стоило публично продемонстрировать абсолютное равнодушие к расследованию, проводимому Департаментом произведений искусства. Это был один из способов подтверждения своей непричастности.
— Скажите, доктор Галлони, этот инцидент действительно мог быть спровоцирован? — спросила одна из женщин — принцесса, часто появлявшаяся на обложках журналов сентиментального содержания.
София сердито посмотрела на Д'Алакву. Из-за него она теперь чувствовала себя словно бы разоблаченной, как будто она незаконно проникла на эту вечеринку. Паоле и Марко также стало не по себе.
— Когда случается какой-нибудь инцидент в таком месте, где находится множество произведений искусства, — в данном случае это собор — мы просто обязаны проанализировать все возможные версии.
— И вы уже пришли к какому-нибудь выводу? — не унималась принцесса.
София посмотрела на Марко, и тот, кашлянув, вмешался в разговор.
— Принцесса, наша работа — гораздо более прозаичная, чем может показаться. Италия — страна с огромным культурным наследием, и наша задача состоит в том, чтобы сберечь его.
— Да, но…
Лиза, нервничая, попыталась сменить тему, громко попросив официанта принести им еще вина. Джон воспользовался этим, чтобы, легонько взяв Марко за руку, увести его вместе с Паолой к другой группе гостей. София, однако, осталась на месте и не сводила глаз с Д'Алаквы.
— София, — обратилась к ней Лиза, намереваясь увести ее, — я хочу тебя познакомить с профессором Россо. Он проводит раскопки Геркуланума.
— А на чем вы специализируетесь, доктор Галлони? — спросила Мэри.
— Я — доктор истории искусства и лицензиат по мертвым языкам и итальянской филологии. Я владею английским, французским, испанским, греческим языками и — более или менее — арабским.
София сказала это с гордостью, но тут же почувствовала, что выглядит смешной: она пыталась произвести впечатление на этих богачей, которым в действительности было наплевать на то, что она собой представляет и какими знаниями обладает. Ее вдруг захлестнула ярость от осознания того, что все эти красивые женщины и мужчины-богатеи разглядывают ее, как какое-нибудь редкое насекомое. Лиза еще раз попыталась увести ее.
— Так ты идешь, София?
— Лиза, позволь нам поговорить с доктором Галлони.
Слова Д'Алаквы удивили Софию. Лиза пожала плечами, но все же попыталась увести хотя бы свою сестру и тех, кто стоял рядом с ней. Неожиданно София и Д'Алаква остались вдвоем.
— Вы как будто чувствуете себя скованной, доктор Галлони. Почему?
— Да, я действительно чувствую себя скованной и не нахожу этому причины.
— Вам не нужно быть такой напряженной. И тем более не следует обижаться на Мэри из-за того, что она спросила вас о вашей специальности. Мэри — удивительная женщина, она умна и рассудительна, и ее вопрос был задан без задней мысли, поверьте.
— Полагаю, что все было именно так, как вы говорите.
— В действительности вы и ваши друзья пришли на эту вечеринку, чтобы пообщаться со мной. Я ошибаюсь?
Это заявление Д'Алаквы заставило Софию покраснеть. Она снова почувствовала, что допустила оплошность.
— Это не так. Видите ли, все дело в том, что мой шеф — друг Джона Бэрри, и я…
— Вы без особого повода явились тогда ко мне в кабинет, а все потому, что вы с шефом решили подобраться ко мне поближе. Это достаточно очевидно.
София почувствовала, что ее лицо стало пунцовым. Она не была готова к подобной дуэли. Откровенность этого человека, его взгляд, спокойный и равнодушный тон заставили ее осознать его умственное превосходство над ней.
