– Разве в человеческой жизни не происходит что-то постоянно? Я знаю, она недавно разорвала отношения с Грегом.
– То есть с доктором Оберлином? Ветеринаром?
Роудс кивнул:
– Мы с Дебби говорили об этом в воскресенье, когда возили Ково таксидермисту. Она не выглядела слишком расстроенной по этому поводу. Скорее… испытывала облегчение. Я думаю, Грег переживал сильнее. Это не облегчало его жизнь, потому что они оба работали здесь и видели друг друга по меньшей мере раз в неделю.
– Они ладили?
– Насколько мне известно. Детектив Риццоли говорила с Грегом – он в полном отчаянии. И прежде чем вы зададите очевидный вопрос… Грег был далеко от этого вольера, когда случилось несчастье. Он сказал, что прибежал на крики.
– Крики Дебби?
На лице Роудса появилось страдальческое выражение.
– Сомневаюсь, что она успела произвести хоть один звук. Кричал кто-то из посетителей. Женщина увидела кровь и стала звать на помощь. – Он распахнул дверь в вольер. – Она лежит сзади, около камней.
Маура сделала всего три шага в вольер и остановилась, пораженная свидетельствами кровавой расправы. Это было то, что Джейн описала как «море крови». Кровью были забрызганы листья, лужицы свернувшийся крови застыли на цементной дорожке. Артериальные брызги виднелись во всех направлениях – последние, отчаянные усилия сердца жертвы.
Роудс посмотрел на перевернутое ведро и грабли:
– Она, вероятно, даже не увидела, как он появился.
В человеческом теле пять литров крови, и Дебби Лопес именно здесь потеряла ее всю. Кровь еще не успела полностью свернуться, когда другие ступали на нее, – Маура заметила множество отпечатков подошв и размазанной крови по бетону.
– Если он напал на нее здесь, то зачем тащил в вольер? – спросила она. – Почему не стал пожирать там, где убил?
– Потому что у леопарда инстинкт – охранять добычу. В дикой природе на нее претендовали бы падальщики. Львы и гиены. Поэтому леопарды затаскивают добычу наверх, где никто не достанет.
Пятна крови показывали путь леопарда, тащившего человека – свою добычу, плоть – по бетонной дорожке. След вел к отдаленной части вольера. У основания массивного искусственного камня лежало тело, укрытое зеленоватым одеялом. Рядом распростерся леопард с открытой пастью.
– Он затащил тело на вершину, – сказал Роудс. – Мы отнесли ее вниз – делали искусственное дыхание.
Маура посмотрела на камень и увидела засохшую на камне струйку крови.
– Он затащил ее туда, на самый верх?
Роудс кивнул:
– Вот такие они сильные. Они могут затащить на дерево тяжеленную антилопу. Инстинкт гонит их вверх, и они оставляют добычу на ветвях, где могут гурманствовать без помех. Именно это он и собирался сделать, когда Грег его пристрелил. Дебби к тому времени уже была мертва.
Маура натянула перчатки и, присев, стянула одеяло с убитой. Одного взгляда на шею жертвы было достаточно, чтобы понять: выжить у нее не было ни малейшего шанса. В наступившей внезапно тишине она смотрела на раздавленную гортань, на обнаженную трахею, на шею, разорванную настолько, что голова откинулась назад, почти отделенная от тела.
– Вот так они это и делают, – сказал срывающимся голосом Роудс, глядя в сторону. – Сама природа создала кошек как идеальную машину для убийства, и они сразу вгрызаются в горло. Они ломают позвонки, вскрывают яремную вену и сонную артерию. Но по крайней мере, прежде чем начать пожирать добычу, они убеждаются, что она мертва. Говорят, это быстрая смерть. Обескровливание.
«Недостаточно быстрая». Маура представила себе мгновения перед смертью Дебби Лопес, когда кровь из разорванной сонной артерии хлестала ручьем. Она попадала и в разорванную трахею жертвы, заполняла легкие. Быстрая смерть – да, но последние секунды ужаса и удушья этой несчастной могли показаться вечностью.
Маура натянула одеяло на лицо женщины и занялась леопардом. Это было великолепное животное, с широкой грудью, роскошным мехом, отливающим матовым блеском в солнечных лучах, что пробивались сквозь листву. Маура взглянула на острые как бритва зубы и представила, с какой легкостью они вонзились в горло женщины. Ее пробрала дрожь, она поднялась и сквозь прутья вольера увидела команду, прибывшую из морга.
– Она любила эту кошку, – сказал Роудс, глядя на Рафики. – Когда он родился, она выкармливала его из бутылочки, как ребенка. Я думаю, она и представить себе не могла, что он сделает с ней такое. Это-то ее и убило. Она забыла, что он – хищник, а мы – добыча.
Маура стащила с рук перчатки:
– Семью поставили в известность?
– У нее мать в Сент-Луисе. Наш директор доктор Миковиц уже ей позвонил.
– Моему офису понадобится ее контактная информация. Для договоренностей о похоронах после вскрытия.
– А вскрытие необходимо?
– Причина смерти кажется очевидной, но всегда есть вопросы, на которые нужно дать ответы. Почему она совершила эту роковую ошибку? Возможно, причиной стали наркотики, алкоголь или какие-то проблемы со здоровьем.
Роудс кивнул:
– Конечно. Я об этом даже не подумал. Но я буду потрясен, если вы найдете наркотики. Это никак не отвечало бы моим представлениям о женщине, которую я знал.
«О той женщине, которую вы считали, что знаете, – подумала Маура, выходя из клетки. – У каждого человека на этой земле есть тайны». Она подумала о собственных, так тщательно хранимых тайнах, о том, как вздрогнули бы коллеги, узнав о них. Даже Джейн, которая знала ее лучше, чем кто-либо другой.
Команда из морга закатила носилки в вольер, а Маура остановилась на дорожке и попыталась понять, что могли видеть посетители зоопарка. Места, где леопард атаковал жертву, отсюда видно не было – оно находилось за стеной, а кустарник мешал разглядеть, как леопард тащил тело. Но зато отлично просматривалась вершина, куда леопард затащил свою добычу, и она была четко отмечена зловещим следом крови, стекавшей с камней.
Неудивительно, что люди начали кричать.
По коже Мауры побежали мурашки, будто от хищника холодком повеяло. Она повернулась и огляделась вокруг. Увидела, что доктор Роудс занят разговором с обеспокоенными администраторами зоопарка. Увидела двух смотрителей за животными, спорящих друг с другом. Никто не смотрел на Мауру, никто даже вроде бы не замечал ее присутствия. Но ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают.
Наконец она увидела его сквозь прутья ближайшего вольера: бурая шерсть была почти невидима на фоне песочного цвета камней, возле которых он сидел на задних лапах, мощные мускулы напряжены перед прыжком. Он безмолвно следил за потенциальной добычей, не отрывая от нее глаз. Только от нее.
Маура посмотрела на табличку, прикрепленную к ограждению: «PUMA CONCOLOR». Пума.
И подумала: «Я тоже никогда не почувствовала бы его приближения».
