– Одно я от нее унаследовала. Мы обе видим темноту. Там, где все остальные видят солнечный свет, мы замечаем то, что в тени. Ребенка с синяками. Жену, которая боится раскрыть рот. Дом, в котором всегда задернуты занавески. Амальтея называла это даром распознавать зло.
Маура вытащила из сумочки конверт и протянула его Джейн.
– Это что?
– Вырезки из газет. Она сохраняет все заметки, где есть упоминания обо мне, следит за всеми делами, в которых я участвую.
– Включая Готта и этот скелет неизвестной.
– Конечно.
– Ну теперь я знаю, откуда у этой истории ноги растут. Амальтея Лэнк сообщает тебе, что тут есть связь, а ты ей веришь. – Джейн покачала головой. – Я ведь предупреждала тебя относительно нее. Она тобой манипулирует.
– Она видит то, чего не видят другие. Замечает улики, скрытые под ворохом никчемных подробностей.
– И как ей это удается? Она и подробностей-то никаких не знает.
– Даже в тюрьму просачиваются слухи. Ей рассказывают что-то, пишут или посылают новые вырезки. Она видит связи. И в этом случае она оказалась права.
– Ну да. Не будь она осужденным преступником, из нее вышел бы великий криминалист.
– Может, и вышел бы. Ведь она в конечном счете моя мать.
Джейн подняла обе руки, показывая, что сдается:
– Хорошо, ты хочешь наделить ее этими способностями – пожалуйста, я не могу тебе препятствовать. Но я сразу замечаю ошибку, когда она попадается мне на глаза.
– И ты с удовольствием тыкаешь меня в нее носом.
– А кто еще скажет тебе? В этом и заключается дружба, Маура. Друг остановит тебя, прежде чем ты опять испортишь себе жизнь.
«Опять». У Мауры не было ответа, и она молча смотрела на Джейн, сраженная правотой ее слов. «Опять». Она вспомнила все случаи, когда Джейн пыталась остановить ее, не дать совершить ошибку, которая и много месяцев спустя все еще не давала ей покоя. Когда она и отец Даниэль Брофи сходились все ближе и ближе в любовных отношениях, обреченных на несчастливый конец, Джейн говорила голосом разума, предупреждала о неизбежном жестоком разочаровании. Но Маура проигнорировала этот голос.
– Прошу тебя, – тихо произнесла Джейн. – Тебе будет потом больно, а я не хочу этого. – Она крепко, по-дружески сжала руку Мауры. – Во всех остальных отношениях ты такая умная.
– Кроме отношений с людьми.
Джейн рассмеялась:
– С людьми всегда проблема, верно?
– Может, мне стоит держаться котов, – сказала Маура, открывая дверь машины и садясь на водительское сиденье. – С ними, по крайней мере, ты точно знаешь свое место.
20
Омары, лоси и голубика. Вот что приходит в голову большинству людей, когда они слышат название штата Мэн, но у Джейн с этим штатом были связаны гораздо более мрачные образы. Она думала о темных чащах, топких болотах и всяких укромных местах, где может исчезнуть человеческое существо. И еще она вспоминала об их последней с Фростом поездке на север всего пятью месяцами ранее, тем вечером, который закончился кровью и смертью. Мэн для Джейн был не раем для отпускников, а местом, где случаются всякие ужасы.
Пять лет назад такой ужас случился с мелким воришкой по имени Брэндон Тайрон.
Дождь перешел в град. Они ехали по Прибрежному шоссе № 1, за рулем сидел Фрост. Хотя обогреватель был включен на полную, ноги у Джейн мерзли, и она жалела, что утром не надела сапожки, а вышла в тоненьких туфлях без каблука, которые и теперь были на ней. Хотя мысль о том, что лето прошло, была ей ненавистна, достаточно было взглянуть в окно машины на голые деревья и серое небо, как становилось ясно: самый темный сезон уже на дворе. Они ехали в саму зиму.
Фрост сбросил газ, когда они проезжали мимо двух охотников в оранжевой одежде со светоотражающими элементами – те грузили выпотрошенную тушу оленихи в пикап.
– Мама Бэмби.
– Ноябрь. Охотничий сезон.
– Я нервничаю, пересекая границу штата, где грохочет столько ружейных выстрелов. Бабах! И еще один идиот из Массачусетса – покойник.
– Ты когда-нибудь охотился?
– И желания такого не возникало.
– Из-за мамы Бэмби?
– Понимаешь, я не против охоты. Просто я не вижу здесь удовольствия. Тащиться с ружьем в лес. Морозить себе задницу. А потом… – Его пробрала дрожь.
– А потом потрошить оленя? – Джейн рассмеялась. – Нет, не могу тебя представить за этим занятием.
– А ты бы смогла?
– Ну, если бы была необходимость. Оттуда берется мясо.
– Нет, мясо берется из супермаркета, где оно упаковано в пластик. Никаких потрохов.
За окнами машины с голых ветвей капала ледяная вода, а над горизонтом собирались темные тучи. В такой день ходить по лесу могут только сумасшедшие, и когда они приехали на парковку, где охотники оставляли свои машины, отправляясь в лес, Джейн не удивилась, не увидев здесь ни одной. Они посидели несколько секунд, разглядывая мрачный лес и столы для пикника, усыпанные опавшими листьями.
– Ну, мы приехали. Так где он? – спросила Джейн.
– Он опаздывает всего на десять минут. – Фрост вытащил сотовый. – Сигнала нет. Как нам его достать?
Джейн распахнула дверь:
– Ну, я ждать не могу. Прогуляюсь в лесок.
– Ты уверена, что это благоразумно? Охотничий сезон.
Она показала на объявление, прибитое к дереву неподалеку: «ЗДЕСЬ ОХОТА ЗАПРЕЩЕНА».
– Это запретная зона для охоты. Безопасно.
– Думаю, мы должны ждать его в машине.
– Нет, я правда не могу ждать. Описаюсь.
Она вышла из машины и пошла к лесу. Тонкие брюки плохо защищали ее от промозглого ветра, а мочевой пузырь на холоде пронзила боль. Она зашла на несколько ярдов в лес, но ноябрь сорвал все листья, и за голыми ветками она все еще видела машину. Джейн пошла дальше, и каждый треск веточки под ее ногами звучал в этой лесной тишине как взрыв. Зайдя за несколько вечнозеленых кустиков, она расстегнула брюки и присела, надеясь, что никто не выйдет из леса и не увидит ее во всей голозадой красе.
Раздался выстрел.
Она даже не успела вскочить на ноги, как послышался голос Фроста, окликавший ее, затем топот приближающихся к ней сквозь подлесок ног. Вдруг она увидела его, и он был не один: в нескольких шагах за Фростом бежал плотного сложения человек, который весело посмотрел на нее, увидев, как она натягивает брюки.
– Мы услышали выстрел, – сказал покрасневший Фрост, быстро отведя в сторону взгляд. – Извини, я не хотел…
– Забудем об этом, – оборвала его Джейн, которой наконец удалось застегнуть молнию. – Здесь запретная для стрельбы зона. Кто тут стреляет, черт побери?
