Джейн и Фрост переглянулись. Фрост сказал:
– Может, будет лучше, если мы с ним побеседуем вдвоем?
– Вы не хотите, чтобы я присутствовал?
– У вас долгая история взаимоотношений, – сказала Джейн. – И очевидно, не очень дружеская. Если вы будете, это его сразу насторожит.
– Ладно, я понял. Я плохой полицейский, а вы хотите быть хорошими. Да, в этом есть резон. – Он посмотрел на оружие в поясной кобуре Джейн. – И я вижу, вы оба вооружены. Это хорошо.
– А что? С Эдди проблемы? – спросил Фрост.
– Он непредсказуемый. Помните о том, что Ник сделал с Тайроном, и будьте настороже. Потому что эти братья способны на что угодно.
В гараже Эдди Тибодо головой вниз висел выпотрошенный олень с рогами в четыре ответвления. Заполненный всевозможным инструментом, запасными покрышками, мусорными бачками и рыболовными снастями, этот гараж был похож на все другие гаражи Америки, если бы не мертвое животное, свисавшее с крюка на потолке, и лужица крови, которая натекла на бетонный пол.
– Не знаю, что еще сказать про моего брата. Я уже полиции рассказал все, что знал.
Эдди поднес нож к задней ноге оленя, прорезал кожу от голеностопа до паха. Действуя с ловкостью человека, завалившего не одного оленя, он обеими руками ухватился за кожу, крякнул от усилия, стаскивая ее; обнажились алые мышцы и связки в серебристой соединительной ткани. В открытом гараже было холодно, и Эдди, переводя дыхание, выпустил облачко пара. Как и у его брата Ника на фотографии, у Эдди были широкие плечи, темные глаза и то же самое каменное выражение лица, но он являл собой неопрятную версию брата: на нем был комбинезон в кровавых пятнах и шерстяная шапочка. В зрелом возрасте тридцати девяти лет в его щетине уже серебрилась седина.
– После того как Тайрона нашли на дереве, местная полиция все время меня достает, задает одни и те же вопросы, черт бы их драл. Где может скрываться Ник? Кто его прячет? Я им все время говорю, что у них какая-то путаница в мозгах. Что, наверно, и с Ником тоже что-то случилось. Если бы он пустился в бега, то никогда бы не ушел без выживалки.
– Без чего? – спросил Фрост.
– Вы что, не слышали о выживалке? – Эдди нахмурился, глядя на них между освежеванными задними ногами оленя.
– И что же это такое?
– Это рюкзачок, куда складываешь самые необходимые для выживания вещи. На тот случай, если система идет вразнос. Понимаете, если случается какая катастрофа типа грязной бомбы или атаки террористов, то люди из больших городов оказываются в мире, где им грозит опасность. Нет электричества, люди в панике. Вот для чего вам нужен рюкзачок-выживалка.
Эдди содрал еще часть шкуры, и Фрост, ощутив запах окровавленного оленьего мяса, сырого и с душком, поморщился.
Эдди развеселился:
– Я смотрю, вы не любитель дичи?
Фрост вперился взглядом в отливающее красноватым блеском мясо, перемежающееся жиром.
– Я один раз попробовал.
– Не понравилось?
– Не очень.
– Значит, плохо приготовили. Или неправильно застрелили. Чтобы у мяса был хороший вкус, оленя нужно убить сразу. Одной пулей, без всякой беготни. Если же вы его только ранили и вам приходится гоняться за ним, то у мяса будет привкус страха.
Фрост смотрел на обнаженные мышцы, которые недавно носили этого оленя по лесу и полям.
– А какой вкус у страха?
– Вкус сгоревшего мяса. Паника посылает самые разнообразные гормоны в системы животного, и вы ощущаете вкус борьбы. Это убивает изюминку. – Он чисто срезал кусок мяса размером с кулак с задней ноги и швырнул в таз из нержавеющей стали. – Этот олень был убит правильно. Даже понять не успел, что случилось. Хорошее будет мясо.
– Вы когда-нибудь охотились с братом? – спросила Джейн.
– Мы с Ником с детства вместе охотились. – Он срезал еще кусок мяса. – Мне этого не хватает.
– Он был хороший стрелок?
– Получше меня. Очень точный, никогда не спешил.
– Значит, он мог выжить в лесу.
Эдди посмотрел на нее холодным взглядом:
– Пять лет прошло. Вы думаете, он все еще там? Живет, как какой пещерный человек?
– А где он, по вашему мнению?
Эдди уронил нож в ведерко, и на цементный пол выплеснулась подкрашенная кровью вода.
– Вы не того ищете.
– А кого надо искать?
– Не Ника. Он не убийца.
Джейн оглядела убитого оленя, левая нога которого теперь была лишена мяса – осталась одна кость.
– Когда нашли Тайрона, дружка Ника, он был выпотрошен и висел, как этот олень.
– И что?
– Ник был охотником.
– Я тоже охотник. Но я никого не убивал. Я просто кормлю семью, а вы от этого очень далеки, вы и обвалочного ножа, наверно, никогда не видели. – Он вытащил сполоснутый нож из ведра и протянул его Джейн. – Поглядим, на что вы способны, детектив. Возьмите, возьмите его. Отрежьте кусок, почувствуйте, что это такое – своими руками добывать себе обед. Или боитесь кровью ручки запачкать?
Джейн читала презрение в его глазах. Нет-нет, городская девушка никогда не испачкает руки. А вот люди вроде братьев Тибодо охотятся, держат фермы, закалывают скот, чтобы у таких, как она, был стейк на тарелке. Она могла смотреть на таких, как он, с презрением, но он ровно так же смотрел на таких, как она.
Она взяла нож, подошла к туше, вонзила его глубоко, до самой кости. Когда остывшая плоть раскрылась, она ощутила запах всего того, чем был прежде олень: свежей травы, желудей и лесного мха. И крови, дикой и красной. Мясо отделилось от кости, плотный, алый кусок. Джейн швырнула его в таз. Она даже не взглянула на Эдди, отрезая следующий кусок.
– Если не Ник убил своего дружка Тайрона, то кто, по-вашему, это сделал? – спросила она, вонзая нож в мясо.
– Не знаю.
– Ник совершал прежде насильственные преступления.
– Он был не ангел. Случались и драки.
– А с Тайроном он когда-нибудь дрался?
– Один раз.
– Тот, о котором известно вам.
Эдди взял другой нож и вонзил его глубоко в тушу, вырезая филейную часть. Он действовал ножом на расстоянии вытянутой руки от Джейн, но она спокойно вырезала еще один кусок из ноги.
– Тайрон тоже был не ангел, и оба любили выпить. – Эдди отделил филейную часть, скользкую, как угорь, и швырнул в таз. Ополоснул лезвие в ведерке с ледяной водой. – Если человек один раз потерял контроль над собой, это еще не значит, что он чудовище.
– Может быть, Ник не просто потерял контроль над собой. Может быть, спор перерос во что-то большее, чем драка?
