– Здесь поверни направо.
Они въехали в открытые ворота и покатили к разрушенной вилле из белого камня по короткой подъездной аллее, заросшей сорняками. Суза остановилась перед портиком с колоннами, ожидая, что Натаниэль сейчас выбежит встречать ее.
Никто не подавал признаков жизни.
Они вышли из машины и по разбитой каменной лестнице поднялись к главному входу. Суза толкнула массивную деревянную дверь, они вошли внутрь и оказались в огромном холле с раскрошившимся мраморным полом. Потолок провис, на стенах темнели пятна сырости. Посреди холла валялась гигантская люстра, раскинувшись по полу, словно мертвый орел.
– Эй, есть тут кто? – позвал Кортоне.
Ответа не последовало.
«Дом большой, – подумала Суза, – Нат наверняка где-то здесь, просто не слышит нас… Может, вышел в сад?»
Они прошли через холл, обойдя люстру, миновали огромную пустую гостиную с гулким эхом и вышли в маленький садик, сбегающий к краю утеса; за ним к морю длинными зигзагами сбегала лестница, вырубленная в скале.
Никого не было.
– Смотри. – Кортоне поднял пухлую руку и показал на море.
Суза всмотрелась и увидела, что из бухты выходит какое-то судно, оставляя за собой широкий кильватер, а навстречу плывет катер, подпрыгивая на волнах, разрезая воду острым носом.
– Похоже, мы только-только разминулись, – сказал Кортоне.
Суза ринулась вниз по ступенькам. Она размахивала руками и кричала, как безумная, пытаясь привлечь внимание людей на судне, хоть и понимала, что это бесполезно – они слишком далеко. Поскользнувшись на камнях, девушка упала на ступеньки и заплакала.
Кортоне сбежал следом.
– Бесполезно, – сказал он, поднимая ее на ноги.
– Катер! – в отчаянии воскликнула она. – Может, нам еще удастся их догнать…
– Исключено. Пока моторка доберется сюда… К тому времени они будут уже очень далеко – скорость-то разная.
Кортоне повел ее вверх по лестнице. Долгий подъем его сильно утомил, но Суза даже не заметила этого, погруженная в свое несчастье.
Наконец они поднялись по склону в сад и зашли в дом.
– Надо присесть, – пропыхтел Кортоне, когда они вошли в гостиную.
Суза взглянула на него: он тяжело дышал, лицо посерело и покрылось капельками пота. Внезапно она поняла, что такая нагрузка оказалась непосильной для его тучного тела. На минуту она даже забыла о своих горестях.
Они вышли в разрушенный холл. Суза подвела Кортоне к широкому, изгибающемуся лестничному пролету и усадила на вторую ступеньку. Закрыв глаза, он оперся головой о стену.
– Послушай… Надо позвонить на судно… или послать телеграмму… мы еще можем с ними связаться…
– Посидите спокойно, – прервала она. – Вам вредно разговаривать.
– Спроси у моих братьев… Кто там?!
Суза обернулась. Послышалось звяканье хрустальных осколков.
К ним приближался Ясиф Хасан.
Внезапно Кортоне с усилием поднялся.
Хасан замер.
Прерывисто дыша, Кортоне полез в карман.
– Нет! – воскликнула Суза.
Кортоне вытащил пистолет и спустил курок. Раздался оглушающий выстрел: пуля прошла мимо. Кортоне осел наземь, лицо его почернело, пистолет выпал из рук и звякнул на разбитом мраморном полу.
Хасана вырвало.
Суза бросилась на колени возле Кортоне.
Тот открыл глаза.
– Послушай… – хрипло прошептал он.
– Оставь его, пойдем, – сказал Хасан.
Суза оглянулась на него.
– Отвали! – закричала она что есть мочи и повернулась к Кортоне.
– Я убил многих… – продолжал тот. – Одиннадцать человек. Я убил сам себя… Я спал с кучей женщин… – Голос его ослаб, глаза закрылись; из последних сил он продолжил: – Всю свою дурацкую жизнь я был вором и громилой… Но я умер за друга, так ведь? Это ведь что-то да значит, правда?
– Да, – ответила она. – Это очень много значит.
– Ну тогда ладно, – прошептал он и умер.
Суза никогда раньше не видела смерть. Секунду назад перед ней лежал живой человек – и вдруг он исчез, его больше нет, осталось лишь тело. Неудивительно, что смерть заставляет нас плакать. Суза вдруг почувствовала, что ее лицо залито слезами. А ведь он ей даже не нравился – до этого момента…
– Молодец, все правильно сделала, – сказал Хасан. – Теперь пойдем отсюда.
Сначала Суза даже не поняла. «Все правильно сделала»? И тут до нее дошло: Хасан не знал, что Кортоне про него известно. С точки зрения Хасана, она лишь послушно выполнила свою задачу – привела к Дикштейну. Ей остается притвориться, будто она по-прежнему на его стороне, пока не удастся связаться с Натом.
Господи, я не могу больше лгать и изворачиваться, я так устала…
Кортоне сказал – можно позвонить на судно или послать телеграмму.
У нее еще есть шанс предупредить Ната.
Боже, как хочется спать…
Она встала.
– Чего же мы ждем?
Под высокими заброшенными сводами они прошли к выходу.
– Поедем на моей машине, – сказал Хасан.
Мгновение Суза колебалась – не сбежать ли от него, но потом сочла эту идею глупой: он и так ее скоро отпустит, ведь задача выполнена, теперь можно и домой.
Она села в машину.
– Погоди. – Хасан подбежал к автомобилю Кортоне, вытащил ключи и забросил их в кусты. – Это чтобы тот, с катера, за нами не увязался, – объяснил он.
Когда они отъехали, Хасан произнес:
– Ты меня разочаровала. Этот человек помогал нашим врагам. Когда враги умирают, надо радоваться, а не плакать.
Суза прикрыла глаза рукой.
– Он помогал своему другу.
Хасан похлопал ее по колену.
– Ладно, зря я на тебя ругаюсь – ты отлично справилась, добыла всю нужную информацию.
Она взглянула на него.
– Да?
– Конечно. Видела – большое судно выходило из бухты? Это «Стромберг». Я знаю время отправления и максимальную скорость, так что теперь я смогу рассчитать момент, когда они встретятся с «Копарелли», и пошлю туда своих ребят днем раньше.
Хасан снова похлопал ее по колену, задержав ладонь на бедре.
– Не трогайте меня, – сказала она.
Он убрал руку.
Суза прикрыла глаза и попыталась обдумать ситуацию. Итак, своим вмешательством она все испортила: привела Хасана на Сицилию, но не сумела предупредить Ната. Нужно поскорее выяснить, как послать телеграмму на судно. Оставался еще один шанс – стюард, обещавший позвонить в израильское посольство в Риме.
