– Звучит, как досада.
Он посмотрел на меня.
– Да, мне было бы жаль.
Пайпер проводил меня через Зал. Члены Ассамблеи внезапно смолкли и повернулись, пристально следя за нашим шествием. Он положил руку мне на плечо, когда мы проходили мимо группы мужчин и женщин, но я сбросила ее. Один из них наклонился ко мне. Это оказался Саймон, ближайший советник Пайпера.
– Я бы на твоем месте не стал так отмахиваться от него, – сказал он. – Похоже, только благодаря ему ты еще жива.
Другой мужчина засмеялся над его словами. Я повернулась к нему. Коренастый, с темной бородкой, под мышкой – костыль.
– Это верно, – подтвердил он. – Моя бы воля, и с тобой бы покончили прямо сейчас. А заодно и с твоим близнецом.
– Мой близнец, – тихо проговорила я, – запер меня в Камерах Сохранения, чтобы мною не воспользовались против него. Если вы убьете меня, то лишь покажете, что Альфы правы, считая нас помехой и угрозой. Правы, что нас надо держать в камерах, чтобы защитить себя.
Ответа не последовало, но все они не сводили с меня глаз.
– Хотите убить меня? Так почему бы вам не пойти еще дальше и не избавиться таким образом вообще от всех Альф? Конечно же вы убьете всех нас, но оно того стоит, не так ли? – я сорвалась на крик, пока Пайпер утягивал меня из зала.
Глава 22
Пайпер пришел к нам на следующее утро. Я не спала, но все еще лежала с закрытыми глазами. Что-то разбудило меня за несколько минут до его прихода. Сон или видение. Закрыв глаза, я старалась погрузиться в полудрему и сосредоточиться на ускользающих ощущениях, чтобы понять, что мне привиделось. Я слышала, как ключ повернулся в замке, и тотчас Кип вскочил с кровати и встал между мной и дверью.
– Расслабься, – сказал Пайпер. – Я пришел сюда не за тем, чтобы сделать ей что-то плохое.
– Тише, – прошептал Кип. – Она мало спит ночами, чаще всего засыпает только под утро.
– А ты сколько спишь, если наблюдаешь за ней всю ночь? – спросил Пайпер, понизив голос, и я живо представила себе, как он изогнул бровь.
– Просто не буди ее.
– На самом деле я пришел к тебе.
– Это что-то новенькое, – пробормотал Кип.
Я слышала, как они отошли от моей кровати, и осмелилась посмотреть сквозь полуопущенные веки. Они встали у окна, спиной ко мне. Края кальдеры закрывали восходящее солнце, но предрассветное небо уже полыхало красным золотом. Кип посмотрел вниз на стражника, который привалился к балюстраде под нашим окном.
– Он тоже не слишком много спит, как мне кажется.
– А ты предпочел бы рисковать, оставшись без охраны?
– Не знаю, – ответил Кип спокойно. – Признаться, меня не слишком вдохновляет, что твои товарищи там, наверху, хотят добраться до нас.
Он бросил взгляд на ножи за поясом Пайпера.
– Но мы с Касс провели довольно много времени взаперти, прежде чем попали сюда. И никак не ожидали, что такое повторится, а уж тем более здесь.
– Ты не знаешь, как долго ты пробыл в своем резервуаре, – заметил Пайпер.
– Верно. Представь, если обнаружу, что всего двадцать минут. Вот будет конфуз после всей этой шумихи.
Пайпер коротко засмеялся вместе с ним.
– Ассамблею – моих «товарищи там, сверху» – ты как раз не беспокоишь.
– Я так и подумал в один из множества дней, когда меня оставляли здесь, пока вы беседовали с Касс.
– Я не хочу преуменьшить твою значимость, – сказал Пайпер. – Ты – единственный, кого мы видели из тех, кто побывал в резервуаре. Мы все хотим выяснить, что происходит в том месте. Но сейчас я пытаюсь уверить тебя, что ты вне опасности.
– Возможно, твои люди для меня и не опасны, но, полагаю, на материке остались Альфы, которые жаждут снова встретиться со мной.
– И ты предпочитаешь остаться здесь, под стражей?
– Ты так говоришь, как будто у нас есть выбор.
– У тебя есть, – Пайпер взялся за ремень. Я чуть было не вскочила, подумав, что он собирается взять один из своих ножей, но затем увидела, что Пайпер протягивает Кипу ключ.
Я быстро сомкнула глаза, когда Кип повернулся и посмотрел на меня.
– Нет, – произнес Пайпер. – Ты знаешь, что она для меня слишком ценна, чтобы отпустить ее. Но тебя здесь держать нет никаких причин.
– Так ты меня отпускаешь из чистого альтруизма и вовсе не потому, что желаешь отодвинуть в сторону, чтобы оставить Касс для себя?
– Если бы я хотел от тебя избавиться, тебя бы уже здесь не было.
– Значит, это не имеет ничего общего с тем, что ты к ней чувствуешь?
Голос Пайпера прозвучал равнодушно:
– Лодка отплывает через час. Там есть место для тебя. И неважно, что ты думаешь по поводу моих мотивов.
– Верно, – спокойно ответил Кип. – Это неважно. И ты всерьез думаешь, что я уеду? Или что она будет благодарна тебе за то, что позволил мне уйти?
– Не совсем.
Я снова посмотрела одним глазом. Пайпер отвернулся от Кипа и выглянул в окно. Стая гусей летела клином в светлеющем небе над краем кальдеры.
– Ты когда-нибудь видел, как из яйца появляется птенец? – спросил Пайпер, когда крики гусей стихли вдали.
Я уловила раздражение в голосе Кипа.
– Конечно. Это один из немногих моментов, что я помню. Ни имени своего не помню, ни близнеца. Зато сохранились яркие воспоминания, как наблюдаю за птицами.
– Если забрать яйцо от матери до того, как птенец вылупится, то цыпленок, появившись на свет, прибивается к тому, что увидит первым. Следует повсюду, как за своей матерью. Когда мы были детьми, у нас был утенок. Моя сестра-близнец наблюдала, как он проклюнулся. После этого он ходил за ней повсюду.
– Если я верно понял твою маленькую аллегорию, утенок – это я, да? Вылупился из резервуара и слепо ухватился за Касс?
Пайпер встретил взгляд Кипа без тени смущения.
– Да, думаю, отчасти так оно и есть. Но я не могу понять, плохо ли это.
– Для тебя – нет. Ты уже использовал меня, рассчитывая, что я помогу тебе выяснить, кто ее близнец.
– Ты прав. Я проверял тебя, и ты поступил так, как и предполагалось. Но это вовсе не означает, что ты дал маху.
– И теперь ты снова меня проверяешь. – Кип снова посмотрел на ключ, который Пайпер положил на массивный каменный подоконник. – И как? Есть неожиданности?
– Нет, – Пайпер взял ключ и убрал в карман. – Я не думал, что ты уедешь, хоть и надеялся на это. Я до сих пор не могу разобраться, бремя ли ты. Для нее, я имею в виду.
– Конечно, – Кип закатил глаза. – Твои помыслы полностью лишены эгоизма.
