– А чего спросить?
– А чего хочешь. «Дяденька, дай закурить!» Если заикой прикинется – точно, считай, грядушка!
– А почему… заикой?
– А у них никто наших слов выговорить не может. Дебилы… Вот у нас в азбуке сколько букв?
Всполошились, заморгали, вспоминая. Так и не вспомнили.
– Вот! – ликующе заключил Петька Безотечества. – А у них – только одиннадцать знаков, и все смайлики!
– А как же они?..
– А вот так! И ещё хотят алфавит совсем до восьми смайликов сократить, а то детишкам, говорят, в школе учиться трудно.
Облизнули губёшки, переглянулись. Я так понимаю, что всем захотелось в будущее. Ну, тут Петьку вообще понесло – не удержишь.
– Вот, допустим, стоят разговаривают два… – вдохновенно завёл он. – Или две… Там их фиг различишь: пацан, девчонка… Ну, не важно… Стоят, короче, разговаривают. «Чухчух?» – спрашивает. А тот… или та… в ответ: «Чухчухнах! Бибибля!»
– А что это?
– Не понял, что ли? Одна грядушка на поезде поехать предлагает. А вторая говорит: «Не надо на поезде, лучше на автомобиле…»
– А где это они так… разговаривают?
Опомнился Петька. А и впрямь: где? Если у нас, то это они себя так в два счёта разоблачат. А если у них в будущем, то как туда попал Петька Безотечества?
– А! – сказал он наконец. – Так я к чему веду-то?.. Послали, короче, нас в хронопатруль…
Тут он заметил меня. Оба смутились.
– А чего? – чуть ли не оправдываясь, сказал я. – Так оно и было. Нас вот и послали на пару с ним… Идём… с протоплазмерами…
Ребятня жаждуще повернулась ко мне. Петька, весь пунцовый, крякнул, встал.
– В другой раз доскажу… – буркнул он, отряхивая задницу.
– У-у… – обиженно взвыли в ответ.
Мы с Петькой двинулись к воротам. Кто-то (кажется, всё тот же белобрысенький) проговорил с гордостью:
– В моём подъезде живёт…
– Ну ты что ж творишь? – прошипел я, когда мы отошли подальше. – «Гостью из будущего» на уроке смотреть! Дома, что ли, не насмотрелся? Вот отберёт учителка планшет…
– А он всё равно не мой, – шмыгнув носом, успокоил Петька. – Я его у Авдея взял…
Ага, думаю, совсем пролетела Уленька. В крайнем случае свалим на Авдея – его не жалко.
– Погоди! У Авдея же другой планшет!
– Другой… – подтвердил Петька. – А этот он у кого-то во дворе отобрал.
Я аж пальцами прищёлкнул.
– Во! – говорю. – Точно! Мероприятие, да?.. Ну будет ей мероприятие…
– Кому?
– Да есть тут одна… Знаешь, что ты сделал? Ты грядушечника разоблачил!
– Кого? Авдея?
– Ну! Ты ж у него почему планшет отобрал? Потому что там вражеская идеология была! «Гостья из будущего»! Пропаганда, прикинь! Собираем завтра собрание: ему – выговор, тебе – благодарность…
– Слышь! – ощетинился Петька. – Ты чего, стукача из меня сделать хочешь?
Ой, думаю, чего это я вправду… Аж стыдно стало. Покряхтел, оглянулся зачем-то на уголок гражданской хронообороны. Мелюзги на скамеечках поприбавилось, а перед ними приплясывал и размахивал руками белобрысенький. Петькину историю, видать, пересказывал. А может, свою уже придумал.
– Тогда так, – сказал я. – Давай запишу, что ты сейчас хронопатриотическую беседу провёл с младшими классами.
– Кто? Я? – Петька прибалдел.
– А что, нет?
– Да ну… – забоялся он. – Смеяться будут…
– Так это ж для отчёта! – не отставал я. – Нам с Улькой отчитываться послезавтра, а у меня ни одного мероприятия! Пойду сейчас спрошу, из какого они класса… Хорош малодушничать! Друг ты мне или нет?
Петька помялся, потом махнул рукой и сказал, что ладно.
– А вот насчёт смайликов там… чухчухов разных… – спросил я. – Сам придумал?
Дружок мой обиделся.
– Ага, сам! – огрызнулся он. – Ничего не сам! Ветеран один в магазин попросил сбегать…
– Что ещё за ветеран?
– Настоящий ветеран, из хроноразведки… Тут рядом живёт… Так вот его внедряли туда, прикинь! Давай лучше к нему сходим, расспросим… А ты себе мероприятие запишешь.
Возле сваренных из прутка школьных ворот приткнулась тачка, на багажнике которой было нацарапано «Будущее ждёт тебя».
Вконец обнаглели грядушечники.
Глава 3,
в которой ветеран хроноразведки рассказывает о том, как он был внедрён в будущее, а Прохор с Петром проверяют осенние паутинки на предмет шпионажа
Увидев ободранную входную дверь, я даже моргнул пару раз. Напомнила мне она кое-что. Кнопка – и та была точно такая же и тоже, наверное, сломанная, потому что Петька не позвонил, а постучал. Подождал полминуты и постучал снова. За дверью закряхтели, завозились.
– Кто? – спросили сиплым баском.
– Да я это, Мундыч. С другом вот пришёл…
– А кто это – я?
– Да Петька! Безотечества…
За дверью хмыкнули.
– Ну, если без отечества…
Дверь открылась. На пороге стоял небритый дядечка в отвислых трениках и майке-алкоголичке. Точь-в-точь папка мой, только морда другая.
– Пива принёс?
Петька полез в сумку и вынул оттуда пластиковую полторашку.
– Ну заходи тогда…
Прошли мы в комнату, и я опять растерялся – так она была на папкину похожа: раскладушка, бутылки в углу… Ничего себе ветерана Петечка откопал!
– Как ты его зовёшь? – шёпотом переспросил я.
– Мундыч, – тоже шёпотом ответил Петька.
– Почему Мундыч?
– Н-ну… сначала Эдмундычем дразнили, а потом уж Мундычем – для краткости… А вообще-то он Феликсович.
Ничего не понял.
Мундыч тем временем растянулся на раскладушке, свинтил крышечку, пива в стакан плеснул.
– Ну что, молодое поколение? – осведомился он между глотками. – О чём рассказать?
– Как тебя в будущее внедряли… – попросил Петька.
Начал Мундыч не сразу – сделал задумчивое лицо, помолчал.
– Ну что? – хрипловато заговорил он. – Никто меня, конечно, туда не внедрял. Просто лет пять назад оттепель была… хронополитическая… Короткая, правда, но оттепель. Нам будущее любить разрешили, им – прошлое. Первыми, понятно, они спохватились: дотумкали, значит, будуары хроновы, что, чем больше они нам вреда причинят, тем самим же хуже и станет. А там и до нас помаленьку доходить стало…
Я сидел тихо, только табуретка подо мной поскрипывала.
