– …А потом, когда по всем срокам у нее должен был быть большой живот, она подкладывала что-то под одежду… Посылала фотографии мужу, который находился далеко. Или же он жил тоже в Москве, но они были в таких отношениях, что он не имел возможности увидеть эту женщину без одежды… Любовник, к примеру. Которого она шантажировала…
– Диночка, успокойся, – сказал ей уже Максим. – Мы понимаем, что ты имеешь в виду. И доля вероятности того, что эта женщина причастна к исчезновению твоего ребенка, высока. Я обещаю тебе, что сегодня же поеду к Клеопатре, буду искать Анису… Мои люди уже следят за ее квартирой… Просто я раньше вам не говорил… Анисы нет. Она не появляется там уже два дня. Соседей мы еще не опрашивали, посчитали, что тем самым ее можно только спугнуть… Да и квартира принадлежит не ей, она ее снимает, это мы точно выяснили. Но это не должно тебя расстраивать. Главное, что ты родила здоровую девочку. А уж найти мы ее найдем. Кроме того, нельзя исключать возможность выкупа… Тот парень, который напугал вас в Старопименовском переулке, – кто он? Зачем приходил к тебе, Дина? Ты точно не помнишь его? Никогда прежде не встречала?
– Нет, это точно. Но если бы он хотел причинить мне зло, навряд ли стал обращаться к Валентине, к консьержке… Ведь она могла запомнить, да и наверняка запомнила его лицо. Я понятия не имею, кто он… А Герман… Герман сейчас в Италии. Он не мог не поехать, это точно… И я отпустила его, это же контракт, к тому же у него большие перспективы, он талантливый фотограф…
– Значит, и за твоей квартирой надо установить наблюдение, – сказал Матайтис. – Все, приехали.
Машина остановилась в большом тенистом дворе перед десятиэтажным домом. Здесь было тихо, на ветвях деревьев щебетали птицы, в палисаднике, купаясь в солнечных лучах, покачивались хрупкие тюльпаны.
Максим помог Дине выйти из машины, все втроем поднялись на седьмой этаж, вошли в просторную и почти пустую холостяцкую берлогу Матайтиса, чистую и светлую.
– Девочки, там в холодильнике найдете еду, приготовьте себе что-нибудь, а я поеду… Мне не терпится встретиться с Клеопатрой… Да и с Анисой надо что-то решать…
Максим уехал. Анна уложила Дину в постель и принялась хозяйничать на кухне. Разморозила в микроволновке курицу, сварила бульон, овсянку и кофе. Дина не спала, когда она вошла к ней в спальню с подносом в руках.
– Ты думаешь о своем ребенке?
– Ну конечно! Помнишь молокоотсос? Как он оказался в твоей квартире? Ведь у тебя же никогда не было детей…
– Он точно не мой. Он вообще новый. И его, судя по тому, что мне сказала соседка Ирина, подкинул кто-то из своих. Тот, у кого был ключ от моей квартиры. Знаешь, мне стыдно об этом говорить, но я почему-то уверена, что это… Гриша. Ирина еще сказала, что со спины этот мужчина был похож на Григория, да только одет был в какой-то нелепый клетчатый пиджак. Я сердцем чувствую, что это он. А если вспомнить, как он уговаривал тебя отправиться в милицию, чтобы разом покончить со всем этим, другими словами, чтобы я поскорее развязалась с тобой и предоставила тебе возможность самой устраивать свои дела и выпутываться из этой истории, то этот молокоотсос – лишь деталь его грубо сляпанного плана. Он надеялся, что ты, увидев молокоотсос, вспомнишь о своей беременности, родах и кинешься искать своего ребенка. Но, как оказалось, твоя память на тот момент была крепко заблокирована. И это удивительно, что нам так повезло с этой кастеляншей… Очень странная история… Ты пей бульон, Диночка. Максим поможет тебе. Ребенок, если он живой и стал предметом циничной сделки, сейчас находится в полной безопасности: вероятно, его купила за большие деньги бездетная семья. Если его банальнейшим образом выкрали, то мы найдем его. Если же тебе, зная твое материальное положение, предложат заплатить выкуп за него, то и здесь, я думаю, можно будет что-нибудь придумать, пусть даже и заплатить. Тут и я, и Гриша, мы все тебе поможем. К тому же ты сказала, что у тебя есть квартиры, которые вы сдаете, – тоже немалые деньги. Но во все это верится с трудом…
– Почему? – Дина, как показалось Анне, с неохотой проглатывала горячий бульон. Из чего можно было сделать вывод, что Дина заставляет себя есть, чтобы не потерять последние силы.
– Да потому, что если бы от тебя потребовался выкуп, то зачем бы похитителям было избивать тебя? Да тем более бить по голове? Разве что ты, находясь в полубессознательном состоянии, подписала какие-нибудь бумаги?.. Ты ничего такого не помнишь?
– Нет… Я помню только холод, жуткий холод, а потом тепло. В машине было тепло. И Сергей, этот парень, оказался очень добрым. А еще мне очень хотелось спать…
– А деревню не помнишь? Сельского доктора?
– Нет… Скажи, вы ведь знали, что у меня были роды? Меня же лечили… осматривали… Ты нарочно сказала мне про операцию?
– Да. Мне не хотелось, чтобы ты раньше времени узнала о том, что у тебя есть малышка. Ты и так была сама не своя, а тут еще потеря ребенка…
– Это говорит о том, что у меня слишком слабо развит инстинкт материнства. Ведь ничто не подсказывало мне, что у меня есть ребенок. Ничто. Я предполагала изнасилование. Потому что внутри все болело, и были швы… Но роды… Вот ведь как странно устроена наша память.
– Дело не в памяти, а в травме головного мозга. Кто-то сильно ударил тебя по голове… и не только… А теперь несколько ложек каши. Ты ешь. А я принесу тебе сок. Он очень холодный, я его немного подогрею…
После обеда Дина попросила Анну лечь рядом с ней.
– Мне страшно. Что-то давит на грудь, болит сердце и тяжело дышать. Страхи, понимаешь?
– Понимаю… – Анна легла рядом с ней и закрыла глаза. Ей было стыдно, что сейчас, лежа в кровати Матайтиса, она думала не о пропавшем ребенке Дины, а о том, сколько женщин побывало в этой широкой кровати. Кого любил мужчина, который так внезапно занял место Михаила в ее постели? И что вообще с ней происходит, что она так быстро меняет партнеров?
– Ты любишь его? – вдруг спросила Дина, и Анна открыла глаза. Мы лежим так близко друг к другу, что она прочла мои мысли? Или же эта огромная кровать у всех ассоциируется с любовными играми хозяина?
– Ты о ком? – слукавила она, хотя и так было ясно, кого имеет в виду Дина.
– О Максиме, конечно.
– Не знаю… Если честно, то я совсем запуталась… Я ведь никогда не позволяла себе раньше вести такой вот образ жизни…
– Какой? – оживилась Дина, и Анна, чтобы дать ей возможность поговорить на эту тему и отвлечься от своих невеселых дум, решила поддержать этот опасный для себя разговор.
– Меня бросил любовник, – начала она свою историю, – он решил жениться, а я, не в силах справиться со своим отчаянием, помчалась на машине куда глаза глядят… Чуть не перевернулась, глупая. Зато тебя нашла. Потом искала утешения в объятиях своего бывшего мужа. А вот теперь встречаюсь с молодым мальчиком. Когда я жила с Григорием, я и подумать не смела о другом мужчине. Что со мной происходит? И откуда эти неожиданно вспыхнувшие желания? Я и с Гришей-то раньше спала, лишь исполняя свой супружеский долг, ничего особого не испытывая, а теперь сама себя не узнаю… А ведь я уже не молода…
