Нарэ Гару, вопреки воле отца Куни, также несколько раз тайно их навещала, чтобы дать беременной Джиа пару советов и приготовить для сына его любимые блюда.
– Ма, я уже взрослый мужчина, – сказал Куни, когда Нарэ принялась уговаривать его съесть миску сладкого риса таро.
– Взрослый мужчина не ведет себя так, что у матери постоянно болит за него сердце, – возразила Нарэ. – Посмотри, сколько седых волос у меня из-за тебя прибавилось.
И Куни пришлось под насмешливыми взглядами Джиа набить полный рот сладким рисом. Он поклялся себе, что его мать еще будет им гордиться, как и Джиа, которая не теряла в него веру.
Он проснулся с первыми лучами солнца, проследил за военной подготовкой солдат за воротами города, вернулся, чтобы быстро перекусить, и несколько часов занимался гражданскими и административными делами. Его работа в правительстве Дзуди принесла свои плоды, поскольку у него сложились прекрасные отношения с чиновниками и он понимал важность того, что они делали, хотя это и казалось всем остальным невероятно скучным.
Покончив с делами, он немного поспал, потом встретился с главами торговых и прочих гильдий, а также со старейшинами деревень, окружавших город, чтобы вникнуть в их проблемы. После совместного ужина он просматривал документы до тех пор, пока не пришло время ложиться спать.
– Клянусь близнецами, я никогда не видела, чтобы ты столько работал, – сказала Джиа, с любовью поглаживая его по волосам и спине.
– Вот-вот, – согласился Куни. – Я теперь пью только во время еды. Не думаю, что это полезно для здоровья.
Он облизнул губы и оглянулся в поисках бутылки. Джиа больше не пила с ним, заявив, что это вредно для ребенка. «Ну чуть-чуть ведь не страшно?» – уговаривал ее Куни. «Мне было непросто забеременеть, и я не собираюсь рисковать», – возражала она.
– Зачем ты встречаешься с этими старыми крестьянами? – спросила Джиа. – Мэр никогда не тратил на них время. Ты взвалил на себя столько работы.
Лицо Куни стало серьезным.
– Меня множество раз видели на улицах, где я надирался с друзьями, а потом болтался в пьяном безобразии и шумел. Меня считали пропащим и бесперспективным, а когда я начал работать на императора, обо мне думали как о скучном чиновнике без амбиций, но все ошибались.
Ошибался и я, считая, что крестьянам нечего сказать, потому что они необразованны, а рабочие в основной своей массе грубы и недалекие, в их сердцах нет места утонченным и прекрасным чувствам.
Работая в тюрьме, я не понимал своих подопечных, а когда стал много общаться с низшими из низших: преступниками, рабами, дезертирами, то есть людьми, которым нечего терять, – неожиданно для себя обнаружил, что они обладают тонкой ранимой душой и способны сопереживать. По своей сути они не плохие и не злые – такими их сделали наши гнусные правители. Бедняки были готовы многое вынести, но император отнял у них все.
У этих людей очень простые мечты: кусочек земли, немного вещей, теплый дом, разговор с друзьями, счастливая жена и здоровые дети. Они помнят даже самые мельчайшие проявления доброты и считают меня хорошим человеком, потому что слышали несколько историй, в которых мои заслуги преувеличены. Они подняли меня на своих плечах и назвали герцогом, и мой долг помочь им хотя бы немного приблизиться к исполнению их желаний.
Джиа внимательно слушала, но не уловила в его словах обычной для Куни насмешливости, а заглянув в его глаза, увидела в них тот же искренний блеск, который разглядела, когда несколько лет назад спросила, каким он представляет свое будущее.
Ее сердце наполнилось такой всеобъемлющей любовью, что того и гляди разорвется.
– Тогда продолжай работать. – Ее пальцы на мгновение замерли у него на плече, а потом она отправилась спать.
После того как Джиа ушла, Куни хотел было выскользнуть из дому, чтобы пропустить пару стаканчиков с Рином Кода в «Великолепной вазе»: Рин обещал, что они отлично проведут время.
«Вдова Васу помнит о тебе и всем рассказывает, что ты частенько к ней захаживал и всегда прислушивался к ее мнению. Если придешь, то окажешь старому другу большую услугу».
Оказалось, что быть герцогом Дзуди очень тяжелая, утомительная работа, и от сидения целый день в позе «мипа рари» у Куни отчаянно болела спина. Очень хотелось встретиться со старыми друзьями, с удобством устроиться прямо на земле в позе «геюпа», не думая, как выглядит со стороны, и поговорить о своих проблемах, не заботясь о том, что нужно следить за каждым словом; наконец, побыть собой прежним, а не ответственным лицом.
Куни знал, что это желание неисполнимо: нравилось ему или нет, теперь он герцог Дзуди, а разбойник Куни Гару остался в прошлом. Он больше нигде не мог чувствовать себя по-настоящему комфортно. Где бы ни находился, все видели новый титул Куни как неотъемлемую его часть.
Вдова Васу старалась заманить его в свое заведение, чтобы тоже получить небольшой кусочек волшебства, которое дает титул, и превратить его в пьяных посетителей и звонкие медные монеты.
Рин также организовал прибыльное дело: брал с посетителей деньги за возможность подступиться к герцогу Дзуди, и Васу скорее всего была одной из его новых клиенток.
Кого Йелу это не одобрял, но Рин отвечал ему классической поговоркой ано: «Ни одна рыба не может жить в идеально чистой воде».
Куни понимал, что очень важно поддерживать некоторую связь с миром организованной преступности, и заверял Кого, что не оказывает никакого предпочтения тем, кто платит Рину, но у него было столько дел. Старейшины из деревень, с которыми он встречался днем, говорили о необходимости привести в порядок ирригационные канавы. Кроме того, он хотел просмотреть предложения каменщиков, рекомендованных Рином, чтобы убедится, что там все честно. Возможно, у него останется время еще на несколько петиций…
Но он уснул прямо за столом, и струйка слюны намочила бумаги у него под щекой, когда ему приснились большие кружки горячего сладкого эля из сорго.
– Лорд Гару, нам нужно поговорить о финансах, – сказал Кого Йелу.
Куни веселило и одновременно раздражало, когда старые друзья называли его «лорд Гару». Разумеется, ему нравилось слышать это от имперских констеблей и солдат, которые раньше невероятно усложняли жизнь ему и его друзьям, но такое обращение звучало неправильно в устах человека вроде Кого, к которому Куни всегда относился как к старшему брату. К тому же в тоне Кого не было даже намека на шутку: он даже слегка поклонился, не поднимая глаз.
– Слушай, оставь эти свои глупости! Что за «лорд Гару»? Мы старые друзья, а ты ведешь себя так, будто мы едва знакомы.
– Мы действительно старые друзья, – согласился Кого, – но у каждого своя роль и своя маска, которые и есть реальность. Власть весьма деликатная штука: правители и подданные должны старательно культивировать ее при помощи подобающих ритуалов и действий.
– Когзи, я сегодня еще ни капли спиртного не выпил и совершенно не готов к урокам философии.
