– Он в одном ботинке! – не унимался Маки.
– Но в хорошем, – ответил Стикс с тенью улыбки.
– Второй я в лесу потерял, – пробормотал Уилл.
– И воняет от него, – продолжил Маки. – Он эту одежду давно не менял.
– Это просто моча сасквоча, – признался мальчик.
– Чего? – поморщился Маки.
– Чтобы зверей отгонять. Я купил немного у торговца.
– Помимо всего прочего, мальчишка еще и идиот, – сказал Маки. – Всем известно, что эти штуки не работают.
Вся невероятная энергия, пронесшая Уилла через лес и на поезд, вдруг в одно мгновение покинула его, и он ощутил холод и тошноту. Руки и ноги задрожали.
– Он совсем побелел, – сказал Стикс. – Веди его внутрь.
Маки с досадой хмыкнул, но развернул Уилла лицом к двери и толкнул его вперед.
– Ты, видно, продрог, – сказал ему Стикс, проводя в служебном вагоне прямо к пузатой печке. – Садись здесь. Уилл упал на стул и увидел, как охранник подбросил в печь несколько кусков угля. Возраст его определить было трудно, но глаза мужчины казались добрыми. От печки шло желанное тепло, но Уильям по-прежнему дрожал. Он и не понимал, как замерз в лесу. Придвинув ноги ближе к печке, он наклонился к ней, вытянув вперед руки.
На печке стояло несколько кастрюль с крышками, одна из которых слабо кипела. В вагоне вкусно пахло.
Стикс налил что-то в кружку и протянул ее Уиллу.
– Удержишь, не расплескав? – Кивнув, Уилл благодарно взял кружку обеими руками.
В первую минуту он погрел о нее пальцы. Когда же он поднес кружку ко рту, Уилл обнаружил, что в ней был не чай, а какой-то замечательный бульон, и принялся пить его большими глотками.
Стикс взял с топчана аккуратно сложенное одеяло и набросил его Уиллу на плечи.
– Спасибо, – сказал Уилл.
Через несколько минут тепло супа согрело его изнутри, и дрожь прекратилась.
– Вы охранник служебного вагона? – спросил Уилл.
– Да. Меня зовут Пол Чан.
Уилл пожал ему руку.
– Я очень рад встрече с вами, мистер Чан.
Он оглянулся на молодого парня, сгорбившегося на стуле и подозрительно скрестившего руки.
– А эта горячая голова – Брайан Маки, мой кондуктор.
– Спасибо, что не сбросили меня с поезда, – сказал ему Уилл.
Маки безразлично хмыкнул.
Затем Уилл в первый раз по-хорошему осмотрелся в вагоне. Рядом с печью стоял деревянный стол, под ним – полка с кастрюлями, сковородками, бумажными мешками с рисом, луком и картошкой. Над маленькой раковиной с водяным насосом висели еще две полки с ложками, ножами и банками консервов. Дальше, вдоль обеих стен вагона стояли две небольшие кровати. На вбитых высоко по стенам крючках были развешаны рубашки, брюки и куртки. В дальнем углу стоял аккуратный письменный стол, а над ним виднелись часы, небольшое зеркало и доска для объявлений с приколотыми к ней расписаниями и списками. В самом начале вагона была узкая дверь, которая вела, должно быть, в туалет, потому что охрана, насколько понимал Уилл, находилась здесь в течение всего рейса. Это был их дом. Масляные светильники освещали пространство, делая его уютным. С двух сторон было по небольшому квадратному окну, а к стенам было даже приколото несколько фотографий.
Но самое интересное находилось прямо над ним. Посмотрев вверх, он заметил небольшую наблюдательную кабину с окнами на все стороны и двумя вращающимися креслами на платформе, забраться на которую можно было по приставленным лестницам.
– Это башня, – заметив его взгляд, сказал Стикс. – Мы сидим там, когда поезд подходит к станции или отходит от нее или переходит на другой путь, чтобы мы могли убедиться в том, что рельсы свободны.
Уилл подумал, что при других обстоятельствах он попросил бы разрешения залезть и посидеть в одном из кресел.
– Мы ужинать собирались. Ты голодный? – спросил Стикс.
– У нас тут не то, к чему ты в первом классе привык, – кисло заметил Маки.
Стикс снял с полки миски, поднял крышку самой большой кастрюли и половником зачерпнул жаркое, полное моркови, картошки, лука, пастернака, гороха и кубиков говядины. Он передал Уиллу миску и ложку. Уилл поставил еду на колени, разглядывая ее. Накануне он ел баранину в первом классе, но сейчас не был уверен, что когда-нибудь что-либо пахло столь же восхитительно. Он с жадностью начал есть.
– Похоже, не слишком хорошо их там, впереди, кормят, – сказал Маки.
– Помолчи, Маки, – со спокойным превосходством ответил ему Стикс. Он отломил большой кусок хлеба от темной буханки и передал его Уиллу. – Этим вытирай.
Уилл вытер хлебом всю миску и съел все до крошки. Он чувствовал вкус с остротой, которой никогда не знал в первом классе. Он ощутил все: и зернистую плотность пищи, и привкус дрожжей.
– Большое спасибо, – сказал он с чувством.
Вдруг раздался нежный мелодичный звук, и Уилл с любопытством огляделся.
– Это звенят мои колокольчики на ветру, – объяснил Стикс. – Сзади подвешены. А теперь, Уильям Эверетт, может быть, ты расскажешь нам, как ты оказался в моем служебном вагоне?
Насытившись, Уилл почувствовал, как восстанавливаются его силы. Он начал рассказывать свою историю, избегая смотреть во враждебные глаза Маки и глядя только на Стикса, который терпеливо слушал его, иногда кивал и даже тихо посмеялся над покупкой мочи сасквоча.
Когда Уилл дошел до того, как увидел в лесу пьяного охранника вагона-мавзолея, он помедлил и не упомянул о потерянном ключе. Он знал, что именно отпирал этот ключ, и доверял Стиксу, но не Маки. Ключ все еще лежал у него в кармане, и мальчик чувствовал его тяжесть. Он рассказал Стиксу о том, что охранника зарезали, и заметил, что Маки слегка наклонился вперед.
– Этот человек с ножом, – мягко начал Стикс, – ты хорошо его рассмотрел?
Уилл представил окровавленный нож в сжатом кулаке Брогана и почувствовал в животе неприятный комок.
– Он был в кондукторской форме. Его фамилия Броган.
– На поезде Брогана нет, – сказал Маки Стиксу.
– Ты уверен, что это была форма кондуктора? – спросил Стикс Уилла.
– Ну, это был комбинезон, – ответил тот уже не столь уверенно.
– Его любой может надеть, – заметил Маки.
– Опиши его, – попросил Стикс.
– Крупный, но не слишком высокий, волосы светлые, и нос у него странный, как будто был сломан и сросся криво. Глаза голубые, – добавил Уилл.
– Ты даже цвет глаз заметил? – удивился Маки.
– Я его раньше встречал.
– Где? – Глаза Стикса округлились.
– В горах. Он пытался украсть последний костыль. Маки захохотал.
