УДАРЬТЕ НАШЕГО БОКСЕРА И ПОЛУЧИТЕ ДОЛЛАР!
Из груди боксера доносилось слабое тиканье, которое потонуло в тяжелом топоте по крыше. Марен завернула фитиль висячей лампы и повела Уилла туда, где висело целое скопище крупных марионеток. Они устроились среди них, сплетя руки с кукольными руками, опутав ноги веревками и прикрывшись на всякий случай кусками ткани и упаковочной бумаги.
Послышался звук открывающейся двери, и в проходе показались силуэты двух мужчин.
– Впусти-ка сюда света, – отрывистым голосом приказал один из них.
Уилл глазами проследил, как второй пробрался вперед по заставленному вагону и поднял ближайшие жалюзи. В бледном свете Уилл увидел невысокого жилистого кондуктора с мешками под глазами. У двери, без сомнения, стоял Броган. Сердце Уилла стучало, как несущийся на всех парах поезд.
Оба кондуктора медленно пошли по центральному проходу, и Уилл заметил, что в руке Брогана был зажат нож. В это мгновение умирающий Зоав захрипел в агонии.
– Это еще что такое? – свистящим шепотом спросил мужчина с мешками под глазами.
– Чертова игрушка, – сказал Броган, откидывая простыню острием своего ножа.
– Что-то здесь нечисто, – сказал Чисхольм. – Мама мне всегда говорила, что циркачи водятся с дьяволом.
– Успокойся.
– А тебе не приходило в голову, что мальчишка просто упал с поезда? – спросил Чисхольм.
– Нам нужен этот ключ.
– Разве тот охранник не сказал, что есть еще один?
– Есть, – ответил Броган, – но достать его, может быть, еще труднее. В любом случае нам надо, чтобы мальчишка помалкивал.
Уилл почувствовал слабость во всем теле. Кондуктора должны были вот-вот поравняться с ним и Марен. Он расслабил ноги, чтобы они болтались, как у куклы, и свесил голову на грудь.
– Думаешь, русалка настоящая? – спросил Чисхольм.
– Понятия не имею.
– Я бы не возражал встретиться с настоящей русалкой.
Не с такой, как эта, вся прогнившая.
Из угла вагона донесся шаркающий звук, будто кто-то полз в направлении мужчин.
– Ты слышишь? – спросил Броган.
Уилл тоже услышал нетвердый галоп пяти мускулистых пальцев варвара, а затем наступила тишина.
– Может, мышь? – предположил Чисхольм.
– Слишком громко для мыши, – ответил Броган. – Пойди взгляни.
Чисхольм неохотно подчинился, бормоча себе под нос:
– Какое-нибудь чудо природы, вроде всего остального, что тут есть. Двуглавая крыса или еще что-нибудь в этом роде…
Броган остановился перед марионетками. Кончиком ножа он с отвращением ткнул в ближайшую из них. Уилл затаил дыхание и постарался не мигать. Его глаза начали слезиться. И почему только Броган остановился?
– Я ничего не нашел, – сказал Чисхольм, вернувшись назад. – Посмотри-ка на этого парня.
Он наклонился к фигуре боксера, чтобы прочитать инструкции, затем снова встал с ухмылкой. Он попробовал ударить боксера кулаком в голову, но левая рука автомата мгновенно блокировала его удар.
– Черт побери! – воскликнул Чисхольм, удивленно отпрыгнув назад. – У меня от него мурашки по телу.
– Не трать на него время, – нетерпеливо сказал Броган.
Но Чисхольм явно пришел в восторг от боксера. Он сделал правый хук, который был тот же блокирован, потом левый джеб. Боксер опустил свою перчатку, чтобы парировать удар.
– Как он это делает? – пробормотал Чисхольм.
– Это просто автомат, – ответил Броган.
– Чертовски умная машина.
Уилл мечтал лишь об одном: поскорее бы они ушли.
Тяжело дыша, Чисхольм попытался ударять сильнее и чаще, но автомат легко блокировал его.
Вдруг углом глаза Уилл заметил, что рука гунна Аттилы выползла из тени ящика прямо перед ним. Ее пальцы сжимались и разжимались, словно готовясь к действию. Она подбиралась все ближе.
Чисхольм тем временем отступил назад, чтобы передохнуть.
Уилл в ужасе следил, как рука подползала к нему сзади.
– Ты слышишь? – спросил Броган. – Тот же звук. Он подошел ближе к марионеткам.
Тут рука дотронулась до ботинка Уилла, слегка постучав по нему кончиками пальцев. Уилл заставил себя смотреть в другую сторону, не желая поощрять ее. Он замер, почувствовав тяжесть на ботинке, и понял, что рука начала карабкаться по нему.
– Где-то здесь, – сказал Броган, стоявший в каких-то пяти футах от Уилла.
Уилл застыл. Рука ползла вверх по его лодыжке, и ее пальцы сжимались так крепко, что он вспотел от страха.
– Да это рука! – воскликнул Броган. – Вон, на ноге у куклы.
– У меня мурашки по телу от этих кукол, – сказал Чисхольм, пристально глядя на Уилла, который старался придать глазам стеклянный вид. – Но с этой куклой явно что-то не так.
Наклонившись вперед, чтобы лучше разглядеть марионетку, он положил руку боксеру на плечо. Тут левая рука боксера нанесла удар ему в спину, и Чисхольм упал как подкошенный.
– Чертов идиот, – бросил Броган, обернувшись к нему.
Он наклонился и ударил Чисхольма по лицу.
– За что? – застонал тот.
Рука запрыгнула к Уиллу на колени, и его нога непроизвольно дернулась.
Броган взглянул на него, а затем перевел взгляд наверх, где послышался топот ног, бегущих по крыше. Раздались крики, но Уилл не смог различить слов. Потом по крыше снова побежали.
Уилл не мог этого видеть, но услышал, как распахнулась дверь вагона и кто-то прокричал:
– Они привели проклятого сасквоча!
Из двери донесся леденящий душу крик животного, и Уилл увидел, как напрягся Броган.
– Мама дорогая! – закричал Чисхольм, поднимаясь на ноги.
Уилл почувствовал, что в вагон зашел кто-то огромный, и в то же мгновение до него донесся запах – странный кислый запах, присущий только одному существу в мире.
– Не бегите, он может наброситься из-за этого! – донесся голос из глубины вагона.
Несмотря на предупреждение, Броган и Чисхольм отступили на несколько шагов назад, увидев сасквоча, которого держали на цепях три дрессировщика. Голиаф был шести футов роста, и, несмотря на его худобу, создавалось впечатление, что его тело с трудом сдерживало силу и бешенство. Сасквоч остановился и долгим взглядом посмотрел на Брогана, свирепо выдыхая воздух через раздутые ноздри.
– Полегче, Голиаф, – сказал один из дрессировщиков, в котором Уилл узнал Кристиана.
Неожиданно Голиаф сделал резкое движение, его узловатые руки напряглись. Дрессировщики втроем ели сдерживали его. Уилл чувствовал, как все тело животного пылало жаром.
