– Помимо этого, – продолжил полицейский, – она подвергала опасность жизни всех пассажиров на борту «Бесконечного» тем, что не сообщила заранее о замысле Брогана.
– Но я тоже не сообщил! – воскликнул Уилл.
– Мне это известно. Три раза я видел тебя, обходя вагоны, и ты ничего мне не сказал.
– Тогда вы и меня должны арестовать! – безрассудно воскликнул Уилл.
– Уилл! – хором сказали Марен и его отец.
– Я подумываю об этом, молодой человек, – ответил Стил.
Это на минуту отрезвило Уилла, но он продолжил:
– Она спасла мне жизнь в маскеге. Без нее я не смог бы предупредить отца да и сейчас не смог бы удержать его от падения с обрыва.
– И это невероятный героизм, без сомнения, – ответил Сэмюэл Стил. – И он, определенно, склонит присяжных в ее пользу, когда она предстанет перед судом в Лайонсгейте.
– Действительно ли это необходимо, лейтенант? – спросил отец Уилла.
– Боюсь, что да, мистер Эверетт. Мы должны соблюсти закон. Когда все немного утрясется, я переведу ее в тюрьму во втором классе.
– Нельзя ли мне взять одеяло? – спросила дрожащая Марен.
Уилл стянул с одной из полок большое одеяло и обернул им плечи девушки.
– Спасибо, – сказала она.
– Извини меня, – неуклюже сказал Уилл. – Я и не предполагал, что все так закончится.
– И я тоже, – улыбнулась она. – По крайней мере, теперь у тебя есть хорошая история. И эта, мне кажется, уж точно приключилась с тобой.
Уилл кивнул:
– Это точно.
И зачем он только сказал «закончится»? Неужели это действительно был конец?
На плите вскипел чайник.
– Могу ли я вам предложить чашку чая, мисс Амберсон? – спросил отец Уилла, подвинувшись к кипевшему чайнику. – Это поможет согреться.
Когда Уилл опять взглянул на Марен, она уже натянула одеяло себе на голову и закуталась в него, как в палатку, – видимо, она и впрямь очень замерзла в снегу.
– Марен? – позвал отец Уилла, протягивая ей чай.
Она не ответила и не пошевелилась. Уилл посмотрел в ее сторону, затаив дыхание. Офицер поднялся.
– Что еще за штучки, девушка?
Он взялся за угол одеяла, сорвал его и обнаружил лишь пустую полку с лежавшими на ней наручниками.
– Это недопустимо, – пробормотал лейтенант Стил.
Пока офицер и Джеймс Эверетт в спешке обыскивали спальный вагон, Уилл выскочил за дверь и взобрался на крышу, чтобы иметь лучший обзор, но в заснеженном пейзаже не было ни следа Марен. Он одновременно хотел и поаплодировать ей, и позвать ее обратно.
– Я полагаю, именно это и есть номер с исчезновением, – произнес Джеймс Эверетт, поднявшись на крышу вместе с Сэмюэлом Стилом. Уиллу показалось, что в уголках отцовского рта промелькнула улыбка.
– Это безрассудство с ее стороны – думать, что можно скрыться от правосудия, – заметил Стил. – Особенно учитывая, что здесь бродят сасквочи.
Уилл оглянулся вокруг, почувствовал себя покинутым. Неужели она действительно решилась одна сбежать в чащу? Здесь невозможно было выжить. У нее, должно быть, был план. Пустота, которую он ощущал внутри, превратилась в тупую боль. Неужели все должно было закончиться вот так? Значит, так она себе все это представляла? Что после ограбления она попрощается с ним и они никогда больше не увидятся?
– Сейчас нет времени о ней беспокоиться, – сказал офицер. – Мне нужна поисковая группа, чтобы отыскать людей, которых сбросили с локомотива. Они, скорее всего, ранены. И мне нужны помощники, чтобы арестовать трех последних кондукторов. – Он посмотрел на Уилла. – Из них двое сцеплены наручниками или имеют ссадины на запястьях, так? Их нетрудно будет найти.
Уилл проследил за взглядом отца до вагона-мавзолея, дверь которого все еще была раскрыта.
– Давайте закроем эту дверь, – сказал отец. – А потом пора откапываться от снега.
– Я наберу вам команду, – сказал Стил.
– Думаю, она уже собралась, – махнул рукой Уилл.
Вдоль путей брел равномерный поток пассажиров и железнодорожных служащих: среди них были и мужчины в дорогих пальто, и одетые во всю свою одежду переселенцы, а между ними – двое на ходулях и компания странноватых людей, которые могли принадлежать только цирку.
– Нам только нужны лопаты! – крикнул один из них.
Уилл поднял снег на лопату и отбросил его в сторону. Вдоль всего заваленного пути люди расчищали рельсы лопатами, ведрами, половниками – всем, что попалось им под руку. Их приглушенные голоса далеко разносились в чистом горном воздухе. Повсюду летел снег. С кухни принесли бутерброды и горячее питье. Настроение у всех было почти радостным. Уилл вспомнил зимы в Галифаксе, когда все соседи выходили утром разгребать выпавший за ночь снег. Он посмотрел на отца, работавшего рядом с ним.
– Ты можешь починить поезд?
– Нужно будет заново сварить взорванную сцепку, но на борту есть сварщик, так что проблемы не возникнет. Хорошо бы к ночи мы уже двинулись дальше.
Уилл взглянул на стоявшего на крыше локомотива кочегара, который осматривал окрестности в поисках сасквочей, держа винтовку наготове. Звери не показывались. Уилл надеялся, что Марен, где бы она ни находилась, была в безопасности. Скорее всего, она уже встретилась с братьями – Уилл хотел бы, чтобы с ней был Кристиан. Мысль о том, что рядом с девушкой находился дрессировщик, да при этом еще и умевший обращаться с сасквочем, успокаивала мальчика. Казалось несправедливым, что теперь Марен не могла получить вознаграждение, обещанное ей мистером Дорианом, которое она хотела потратить на организацию собственного представления. Горло Уилла снова сжалось от боли.
– Думаешь, Сэм Стил попытается ее поймать? – спросил он отца.
– Сейчас точно нет, а может быть, и никогда. Я еще раз с ним поговорю. Посмотрю, может, он снимет обвинения. У меня нет намерения преследовать ее. Мне она показалась необыкновенной молодой девушкой.
Краешком глаза Уилл заметил, что отец посмотрел на него, и продолжил копать. Щеки его горели. Он не беспокоился, что Марен схватят. Этого не могло случиться, если только она сама бы этого не захотела. Никакие замки не могли удержать ее, а цепи – сковать. Она навсегда должна была остаться свободной. Но, возможно, если бы обвинения сняли, она бы решила вернуться…
Отец похлопал его по плечу.
– Ты молодец. Немногие ребята, да и мужчины, способны сделать то, что ты сделал.
– Спасибо, – улыбнулся Уилл.
– Но лучше бы тебе было все рассказать раньше, для твоей же собственной безопасности.
– Я обещал им, что дождусь, пока мистер Дориан добудет картину. Я думал, это мой долг перед Марен. И перед самим мистером Дорианом. Он тоже спас мне жизнь, – быстро добавил Уилл.
