Обычно в таких случаях вдохновенно скармливать полуправду начинала Азалия, а я подхватывала, уточняя какие-то мелкие незначительные детали, поэтому ничего удивительного в том, что и сейчас сестренка начала говорить первой, не было.
– Аврора и Рикардо познакомились в Аспене…
Мистер Дамир морщится так, словно вокруг уже битый час наматывает круги высшего пилотажа чересчур громкий и надоедливый комар.
– Агент пять-три, – с легкой тенью сарказма произносит он, – за этот день я уже довольно много наслушался от вас. Думаю, Аврора достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы обойтись без посредника в общении о своей личной жизни.
Аза кидает на лаэрда полный неприязни взгляд. Ей мой начальник явно не по душе.
Я сама предпочла бы малодушно помолчать и тихонько посидеть в уголочке, пока эти двое ковыряются в моем прошлом, ведь открывать душу невероятно сложно, особенно если твое прошлое такое отвратительное, как мое, но мистер Дамир не оставил мне выбора.
Стараясь не встречаться с лаэрдом взглядом, осторожно поднимаю кружку, вдыхаю приятный аромат миндаля и делаю крошечный глоток. Этого времени мне вполне хватает, чтобы собраться с мыслями.
– У меня были отношения с лаэрдом Матиазом, надо сказать, не совсем обычные… Мы жили какое-то время вместе, но три года назад крупно поссорились и расстались.
Вот, собственно, и весь рассказ о моей первой глупой любви. Подумать только, всего два предложения, но сколько всего стоит за ними.
Лаэрд барабанит пальцами по столу, видимо, не слишком довольный таким кратким пересказом, и хмурится.
– Так крупно поссорились, что пришлось прибегать к защите суда УНЗД?
– Он… – начинаю я, тут же сбиваюсь и пробую заново. – Рик… Он… – вновь замолкаю, понимая, что не смогу сказать этого.
– Он вышел из себя и спустил на Аврору сущность демона, в результате чего она попала в больницу, – заканчивает вместо меня сестренка.
Лаэрд шумно выдыхает и сжимает край стола. На миг в его глазах полыхает синим пламенем вторая ипостась, но мужчина поразительно быстро берет себя в руки.
– Почему его не изолировали? – задает он закономерный вопрос и обвиняюще смотрит почему-то на Азу.
– Рик имеет на меня влияние, – я горько усмехаюсь. – Я не умею говорить ему нет, я не могу спорить и сопротивляться, когда он рядом. Этого… м‑м… влияния было достаточно, чтобы я подписала бумаги о согласии удовлетворить все свои претензии денежной компенсацией.
Мистер Дамир остается на удивление спокоен, так, словно не удивлен только что сказанным мной, а затем резко спрашивает:
– Ваш роман с лаэрдом связан с вашей службой?
Мы с сестрой напрягаемся и, не сговариваясь, беремся под столом за руки.
– Вы ошибаетесь, мистер Дамир, – немного поспешно начинаю я. – В УНЗД служит только Азалия…
– Мисс Бенар, – неодобрительно качает головой мужчина, и его глаза темнеют, – неужели вы наивно полагали, что я не проверил вас при приеме на работу?
Он извлекает из кармана брюк дорогущий «верту», открывает один из файлов и толкает телефон в нашу сторону.
– Можете убедиться.
Моя рука опережает замешкавшуюся сестру всего на долю секунды. Я пролистываю открытый архивный файл УНЗД с моим личным делом, характеристики, оценки за учебу в управлении. Тут же штук пятнадцать моих фотографий в форме и тренировочной одежде…
Но если он знал, кто я и чем занималась раньше, то зачем взял сотрудницу с таким багажом знаний к себе на работу?
– Повторяю вопрос, – шеф смотрит холодно и отстраненно. – Роман с лаэрдом был вашим заданием, мисс Бенар?
Я смотрю на сестру. Точнее даже не на Азу, а на темное сукно формы управления. Вспоминаю, как раньше на мне красовался похожий костюмчик из невзрачного материала, грубо пошитый и постоянно мнущийся.
Странно, а ведь тогда мне нравилась форма. Я носила ее с гордо поднятой головой, подолгу разглядывала себя в зеркало и улыбалась.
Может, мистер Дамир не так уж и не прав, когда критикует мой выбор одежды?
– Я все еще не получил от вас ответа…
– Рик никогда не был моим заданием, и я действительно была влюблена в него, – говоря это, почему-то чувствую неловкость. – Мы встречались какое-то время, пока я работала, но наш роман не поощрялся начальством. И жить вместе мы начали только после того, как я уволилась из отдела.
Шеф задумчиво гладит пальцами подбородок.
– В вашем деле написано, что вы ушли добровольно, но я‑то знаю, что из УНЗД по своей воле не уходят. Среди вас не бывает бывших.
Черт, порой я забываю, какой он умный.
– Меня уволили, – шепчу я и чувствую некоторую долю неловкости.
– Причина?
На миг прикрываю глаза и окунаюсь в прошлое.
«Агент четыре-три, вы помните приказ?» – пролетает в голове смутный обрывок прошлого.
– Неподчинение прямому приказу вышестоящего по званию, – вместо меня четко произносит Аза, и в разговоре наступает непродолжительная пауза.
Лаэрд берет мою руку и в задумчивости обводит кончиками пальцев узор печати. По коже бегут взволнованные мурашки, и я краснею от неловкости. Он забыл про подпункт о физических контактах? Хотя, о чем это я. Теперь, когда на мне его печать, лаэрд вправе поступать со мной как ему заблагорассудится.
– Мисс Бенар, вы знаете о последствиях вашей просьбы об абсолютной защите? – первым нарушает тишину шеф, отпуская мою руку на свободу.
– Да, мистер Дамир, – поднимаю глаза и цитирую параграф из учебника: – «Человек, попросивший защиты у лаэрда, становится его собственностью. После заключения печати только лаэрд решает дальнейшую судьбу своего подопечного, обеспечивая взамен полную безопасность до конца жизни», – мое дыхание на миг сбивается. – Отныне вы можете распоряжаться мной как хотите…
«Я твоя со всеми потрохами», – мысленно добавляю я.
Серьезное лицо лаэрда не выражает никаких эмоции, в отличие от глаз, словно заглядывающих мне в душу.
– А известно ли вам, мисс Бенар, что печать может быть разрушена в течение первых суток после просьбы человека?
– Да, мистер Дамир, я знала, на что иду, и надеялась на ваше благородство…
По губам лаэрда скользит тень улыбки, и на какую-то долю секунды в этом серьезном взрослом бизнесмене просыпается тот самый кудрявый мальчуган с озорной улыбкой, что я видела на фотографии.
– Хорошо, – кивает мужчина, заметно расслабляясь. – Поступим так – завтра вы вместо меня проведете совещание с директорами филиалов. Мне надо будет подготовиться к встрече с семьей Матиаз, а затем мы с Сабиром поедем решать ваш вопрос. Если все сложится благополучно, то вечером я разрушу печать.
