– Семнадцатого мая в два часа дня я вышла из одиннадцатичасовой комы и впервые открыла глаза, – почти спокойно говорю я. – Где был ты и твоя любовь?
Ох, как же мне на самом деле сейчас тяжело.
Перевожу взгляд на правую руку, касаюсь золотого узора колец. Почему-то это дает мне еще немного сил, и я добавляю:
– Почему вместо теплоты твоих рук я почувствовала холод золотого Паркера, который подсовывали мне твои адвокаты, чтобы я подписала отказ от претензий?
Тишина. Спокойная, почти осязаемая тишина. Сколько раз я задавала ей вопросы, но она всегда отвечала молчанием.
– Не драматизируй, – Рик все еще пытается сохранить иллюзию хозяина положения. – Мои деньги тебе очень пригодились.
– Да, – согласно киваю. – Ты со своими адвокатами очень умело заткнули мне рот.
– А чего ты ожидала? – начинает закипать молодой лаэрд. – Ты знала, что я не идеален. Ты знала меня и моего демона даже лучше, чем я сам. Ты знала, как это опасно для человека любить лаэрда, но согласилась быть вместе со мной.
В его словах слышится упрек, и это настолько странно и непонятно, что я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.
– Ты перекладываешь ответственность за то, что сделал, на мои плечи?
– Да, черт возьми! – взрывается Рик. – Если бы не твоя выходка, мне не пришлось бы быть настолько жестоким! Ты спровоцировала меня!
Ярость переполняет лаэрда настолько, что он громко, с силой бьет частично трансформировавшимся кулаком по столу, оставляя в массиве дерева внушительную вмятину.
Разбитая, обескураженная, я смотрю в его перекошенное от злости лицо.
Раньше мне казалось, что если мы встретимся вновь и Рик попросит прощение, то я смогу хотя бы частично простить его и, возможно, даже отпустить часть той тьмы, что поселилась в моей душе. И вот мы встретились, и оказалось, что прощение должна просить я.
– Мистер Дамир, мы можем уйти? – с надеждой смотрю на серьезного, как никогда прежде, босса.
– Конечно, – кивает он, встает и медленно протягивает мне руку.
Я с благодарностью принимаю вежливую помощь, кидаю последний взгляд на сломанный одинокий карандаш, лежащий на столе.
– Лисенок! – рычит Рик, вскакивая на ноги. – Ты теперь под ним, в этом дело?
– Мисс Бенар, – резко поправляет его шеф и дарит свой коронный убийственный взгляд сине-зеленых глаз. – И впредь используйте только это обращение.
Рик громко рычит и угрожающе скалится. Пришедший с ним в качестве сопровождающего лаэрд быстро хватает его за руку и активизирует сдерживающий трансформацию браслет, но я‑то помню, демон Рика слишком агрессивен. В прошлый раз его не удержали три такие штуки.
«Рик, пожалуйста, не делай этого», – обрушивает память на меня день нашего прощания.
«Заткнись!» – слышу я в ответ на свои мольбы, а затем он бьет меня в живот.
Я задыхаюсь от боли воспоминаний и, повинуясь непонятному внутреннему желанию, хватаю руку мистера Дамира.
Не говоря ни слова, он молча выводит меня из комнаты и, все так же держа за руку, ведет обратно на парковку.
Первые слезы появились, когда мы петляли по коридорам адвокатского офиса. В лифте ручей немного увеличился, а я принялась тихонько шмыгать носом, тайком вытирая слезы ладонью. Но настоящая «грусть-печаль-тоска» пришла, когда мистер Дамир галантно распахнул дверцу лимузина.
Стоило сесть в машину, как меня тут же прорвало. Льющиеся в три ручья слезы жгли глаза, рот наполнял неприятный металлический привкус, подтверждающий, что губу я все-таки искусала до крови, а внутри черным мраком распространялась тьма.
Я была так поглощена жалостью к себе, такой маленькой и беззащитной, что проморгала тот момент, когда мистер Дамир подхватил меня на руки и усадил к себе на колени.
– Мисс Бенар, прекратите реветь, – грозно рычит на ухо босс.
Я послушно киваю, всхлипываю и… продолжаю пачкать его светло-голубую рубашку черными подтеками туши.
В его руках жалеть себя стало куда приятнее. Я прижималась щекой к его груди, наслаждалась теплом, приятным запахом мужского парфюма и с удовольствием слушала спокойные удары чужого сердца.
– Мисс Бенар, если вы не прекратите реветь, я вас укушу, – обманчиво спокойно предупреждает меня мужчина.
Я громко всхлипываю, отстраняюсь и недоверчиво смотрю в такие близкие сейчас сине-зеленые глаза.
– Укушу-укушу, – улыбается лаэрд, демонстрируя для пущего устрашения небольшие клыки на верхней челюсти. – Выбирайте – нос, ухо или…
Его лицо впервые так близко, что я могу разглядеть мелкие детали, которых раньше и не замечала. Например, морщинки, бегущие от уголков глаз вверх, невероятно пушистые реснички и крохотный белый шрамик поперек нижней губы…
Хм… Неужели босс тоже когда-то кусал губы?
– Мисс Бенар, я чувствую себя музейным экспонатом сомнительного достоинства, – сине-зеленые глаза смотрят пристально, с интересом, а потом лаэрд запрокидывает голову назад и громко, от души смеется.
– Что? – удивленно шмыгаю носом.
– Мисс Бенар, вы такая… – лаэрд с улыбкой смотрит на меня, затем достает из кармана черный «верту».
Секунду глаза слепит вспышка камеры, а затем мужчина разворачивает телефон экраном ко мне и…
– О, ужас! – подскакиваю я на чужих коленях и начинаю оглядываться в поисках сумочки.
Утром, слой за слоем нанося макияж, я наивно полагала, что это мое секретное оружие против слез. Получившееся в результате бурной истерики действительно можно было считать оружием – оружием массового поражения.
Пробравшись к позабытой на боковом диванчике лимузина сумке, я быстро уничтожаю черно-серые потеки на щеках, висках и даже носу.
Блин! И как только при виде личного ассистента в роли двойника Мерлина Менсона у мистера Дамира сердечко не екнуло?
– Я стрессоустойчивый, – уверяет меня босс, наблюдая за моими манипуляциями, и снова громко хохочет на весь салон.
А ведь это впервые, когда я слышу у него такой искренний смех…
К тому моменту как лимузин въезжает на парковку гаража, я лишилась большей части своей косметики, зато перестала быть похожа на Джокера.
– Полчаса на сборы, – с улыбкой поглядывая в мою сторону, командует лаэрд, когда мы заходим в пентхаус.
Немного потерянная, я бреду в свою комнату и с каким-то непонятным отвращением избавляюсь от туфель и платья.
Все, похороны моего прошлого прошли…
Не сказать, что гладко и безболезненно, но прошли, и это главное!
Раздвигаю зеркальные дверцы гардероба. В задумчивости перебираю костюмы, решая, что надеть сегодня, а затем перевожу взгляд на отдел с рубашками. Я смотрю на серо-бело-черное офисное однообразие и неожиданно для самой себя понимаю, как мне это все осточертело!
