– Спасибо, – абсолютно синхронно выдыхаем мы с сестрой.
* * *
Восьмичасовой перелет в бизнес-классе пришелся по душе только Марку. С детской непосредственностью он активно бегал от окошка к окошку, любовался пролетающими внизу облачками и донимал улыбчивых стюардесс многочисленными вопросами.
Хорошо, что помимо меня, Арона, Азалии и четырех охранников в бизнес-классе никого не было. Причина нашего одиночества тоже была понятна – мистер Дамир не поскупился скупить весь бизнес-класс только ради того, чтобы нам было удобно лететь.
– Боишься? – сестра берет мою руку в свои и легонько поглаживает.
Я закусываю губу и молча киваю. Азалия, как всегда, права. Я боюсь реакции мамы, боюсь того, что ее здоровье ухудшится, а еще я боюсь, что она меня разлюбила…
– Аза, почему она не захотела со мной поговорить? – сипло спрашиваю я, стараясь проглотить сухой комок горечи в горле.
– Она любит тебя, – успокаивающе говорит сестренка. – Просто дай ей время прийти в себя.
Во время посадки я включаю телефон, проверяю звонки, почту, переправляю всех к Сабиру. У меня не хватает терпения дожидаться багажа, поэтому я бросаю всех, беру такси и спешу к маме.
Я переживаю всю дорогу от аэропорта до больницы и пока блуждаю по коридорам, и пока ищу нужную палату.
За мной двумя шкафообразными тенями по пятам следуют телохранители мистера Дамира. Возможно, из-за этого медсестра на посту пугается и, изобразив неискреннюю улыбку, самолично провожает нас в палату.
– Девочка моя! – шепчет мама, увидев меня на пороге.
Наша мама всегда была бойцом. А, впрочем, какие еще остаются варианты у женщины, в одиночку поднимающей двоих детей?
И видеть ее сейчас такой беззащитной, как-то разом постаревшей лет на пять – для меня дико.
– Аврора, малышка! – мама протягивает руки.
Позабыв обо всем, я бегу к ней, обнимаю, смущенно утыкаюсь в плечо и громко всхлипываю.
– Почему ты не сказала мне? Почему? – плачет мама в голос. – Я придушу этого гада! Урод! Извращенец!
Мы тихо плачем, уткнувшись друг в друга, пока не приезжают Аза с Ароном и Марком.
– Ух ты! – радостно тычет в загипсованную ногу малыш. – Хочу такой же!
В палате раздается общий смех, который немного разряжает обстановку.
Азалия договаривается с врачами, и маму выписывают этим же вечером. Помимо сломанной ноги и пары синяков да ссадин, состояние у нее хорошее, наблюдения за ней не требуется.
Мы возвращаемся в двухэтажный домик, расположенный в третьей линии от моря – мой способ потратить полученные от Рика три миллиона.
Арон, подхватив Марка на руки, тут же уходит в гараж сооружать пандус, а мы с Азой хлопочем вокруг больной.
– Это всего лишь сломанная нога! – ворчит мамочка. – Она даже не болит!
– В кровать! – требовательно приказывает сестренка, а я молча киваю.
За разговорами и суетой проходит несколько дней.
Мы ходим на море, подолгу сидим в небольшой беседке, построенной в саду, и почти всегда я около мамы. Она старается не вспоминать то, что увидела на присланном Риком диске – я попросила ее об этом еще в первый вечер, но слов проклятий в адрес «повернутого садиста» сдержать не может.
Я не виню ее в этом.
Утро пятницы начинается со звонка Сабира, позабывшего про существенную разницу во времени.
– С днем рождения! – кричит он и удивляется. – Ты дрыхнешь, что ли? Тоже мне богиня утренней зари!
Сабир в прекрасном настроении. У них с Маришой конфетно-букетный период, цветут помидоры, кружат купидоны.
И даже то, что босс перегрузил на напарника всю мою работу, не особо его расстраивает.
– Ой, кстати! Я у тебя все время хотел попросить адресок того ювелира, у которого ты прощальные подарки заказываешь.
– Что, неужели кое-кто готов остепениться и предложить Марише бокал шампанского с обручальным колечком на дне? – его шутливое настроение передается и мне.
Я лениво потягиваюсь в постельке, внутренне радуюсь неожиданному отпуску.
– Рано еще пока ее такими подарками баловать, – категорично заявляет парень и начинает самозабвенно сплетничать. – Ой, Аврорка, ты бы знала, что тут у нас творится! Я теперь даже в пентхаус приходить боюсь. Что ни день, то новая Очередная.
Сказанное меня задевает, я резко сажусь на постели и обнимаю руками колени.
– Правда? – вежливо интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Представь себе! – продолжает напарник. – Мне кажется, он стареет, – тихо шепчет Сабир.
– С чего ты взял? – тоже зачем-то шепчу я.
– Ну как же! Седина в бороду – бес в ребро! – выдает парень и громко смеется. – Представляешь, потянуло нашего мистера Дамира на рыжих, русых… Вчера даже одна блондинка была! Короче, на любой вкус и цвет…
Мне становится противно.
Рыжие, русые… Но особенно противно осознавать наличие еще одной блондинки в коллекции «постельных девушек».
– Сабир, меня пришли поздравлять, – нагло вру, чтобы поскорее закончить этот разговор. – Я тебе эсэмэской номер пришлю. Хорошо?
– О’кей, – отзывается парень и напоследок оглушающе кричит: – С днем варенья!
Я отключаюсь, заставляю себя встать с кровати и пойти в душ. Встав под горячие струи воды, собиралась немного поплакать, но с удивлением понимаю, что не хочу.
Внутренний голос подсказывает, что все очень даже логично, и ожидать от мистера Дамира чего-то другого было бы глупо с моей стороны.
Он гулял до короткой интрижки со мной. Почему я вдруг решила, что один хороший секс со мной что-то изменит? Хотя надо признать, что все-таки изменил. Теперь его выбор стал побогаче.
Усилием воли заставляю себя больше не думать о лаэрде и его необузданном темпераменте. Все-таки сегодня мой день, я хочу провести его весело и со своей семьей, а не в унылых мыслях о подгулявшем боссе.
Мне требуется полчаса, чтобы привести себя в порядок и спуститься вниз.
Остановившись у дверей кухни, слышу, как мама и Марк накрывают на стол.
– Сюрприз! Сюрприз! – на все лады кричит ребенок, еще не знакомый со словом «конспирация».
Я улыбаюсь, и, чтобы не портить готовящийся сюрприз раньше времени, незаметно выскальзываю в боковую дверь, ведущую в сад.
Азалия еще дрыхнет, Арон наверняка уехал ни свет ни заря за продуктами для праздничного стола и букетами, поэтому, сделав небольшой круг среди кустов, я иду в беседку, обвитую виноградом, залезаю в гамак и прикрываю глаза.
Мерное покачивание, ласковые утренние лучи и пение сотни маленьких птичек напоминают мне о закутке тренажерного зала с массажным столом.
