Прикрыв ладошкой рот, я широко зеваю и смущенно кошусь в сторону водителя, но мужчина занят дорогой и не смотрит назад.
Этой ночью я очень мало спала – и дело вовсе не в Кристофе с его неуемным темпераментом, а в пресловутых отчетах, которые я должна была подготовить на прошлой неделе, но дотянула почти до совещания. Результат налицо – время час дня, а я еду домой, чтобы поспать пару часов и начать готовиться к сюрпризу.
В лифте я ощущаю неясную дрожь и вздыхаю.
Все дело в том, что я планирую сегодня не только сюрприз, чтобы порадовать своего любимого мужчину. Нам надо обсудить кое-что, и я даже не знаю, как он отреагирует на это.
Шансы забеременеть у меня настолько малы, что даже гинеколог не решается ими меня подбадривать, но я очень хочу детей. Хочу настолько, что готова рассмотреть все варианты – суррогатное материнство, искусственное оплодотворение, усыновление.
Кристоф не любит детей, но это не значит, что он не захочет иметь их в будущем.
– Аврора, ты несешься впереди паровоза, – погрозила мне Маргарита, когда я в очередной раз приехала к ней в гости. – Мужик и так сейчас живет как при перестройке, а ты его еще в больший стресс погрузить хочешь.
Наверное, она права – я форсирую события, которые и так развиваются с приличной скоростью, но…
Я не буду предлагать, настаивать. Хотелось бы просто узнать, что он думает по этому поводу. Ну и посеять мысли о детях в его кудрявую голову тоже.
Скинув туфли прямо у входа, я читаю полученную от Кристофа эсэмэс и улыбаюсь.
«Сладкая, надеюсь, ты не забыла, что у меня сегодня сеанс? Не хотелось, чтобы ты мерзла, прикрытая сливками и фруктами на столе, пока мозгоправ укрощает кобеля».
Вот он – заботливый, вечно все контролирующий, мой любимый Кристоф!
Но надо отдать ему должное, про сеанс я действительно забыла. Тем не менее эсэмэс я отправляю с совершенно иным содержанием.
«Мистер Контроль, а вы не забыли, кто занимается вашим расписанием? Легла спать, чтобы подготовиться к яркой ночи. Жду тебя ровно в десять».
В ответ Кристоф присылает картинку – безумно счастливый, влюбленный владелец крупной компании фоткает себя в зеркале лифта.
Я качаю головой и улыбаюсь. Любовь делает людей глупыми!
Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, захожу в нашу с Кристофом общую спальню. Сейчас в ней все немного поменялось.
Черные тумбочки канули в лето. Их место заняли другие – белые. Кристоф не хотел, чтобы хоть что-то напоминало ему о прежней жизни, но шкуру я с боем отвоевала и перенесла в нашу комнату самостоятельно.
– Мое! – вцепившись в белый мех, серьезно заявила я, подумала и негромко зарычала.
– А ты точно не лаэра? – со смехом выдохнул мой мужчина, повалил меня на пол и…
Ну я же говорю, что шкура хорошая!
Подойдя к широким дверцам гардеробной, я скидываю пиджак, юбку, расстегиваю мелкие пуговички блузки и задумчиво оглядываю заполненное одеждой пространство.
С каким-то нежным трепетом провожу пальцами по ряду мужских костюмов и привычно оглядываюсь на стену.
«Пошалим?» – улыбается мальчик с фотографии.
– Пошалим! – радостно киваю я и с разбега прыгаю на постель.
Детская фотография Кристофа – это второй предмет интерьера, который я с боем выбила у лаэрда. Он считал, что это глупо – вешать в спальне его фотку, но я настойчива, а он слишком сильно влюблен.
Переключив телефон на режим голосовой почты, я ставлю будильник, заворачиваюсь в одеяло и, прежде чем закрыть глаза, еще раз смотрю на кудрявого мальчугана.
Сине-зеленые глаза смеются, и я улыбаюсь им в ответ.
Я так счастлива.
Но затем хмурюсь и запоздало удивляюсь – если Зверь проснулся где-то в возрасте семи лет, то как глаза пятилетнего Кристофа могут носить отпечаток демонской сини?
– Что это? – в полудреме вспоминаю вчерашний вечер.
Мы стоим на знакомой неогороженной площадке тренировочного этажа. Зверь выучил какой-то новый кульбит крыльями и дико хочет похвастаться, но мое внимание приковано к небольшому контейнеру, стоящему на холодильнике.
– Рири должен забрать вещество, заставляющее демонов спать… – отмахивается Зверь и расправляет крылья, чтобы взлететь…
Я вздрагиваю, резко сажусь на постели, встречаюсь взглядом с сине-зелеными глазами мальчишки. Сон как рукой сняло, сердце почему-то встревоженно колотится в висках, а пальцы на ногах похолодели.
На фотографии кудрявому мальчишке только пять лет, в его глазах синь, но Зверь осознал себя, только когда Кристофу исполнилось девять лет!
Облизнув пересохшие губы, я вспоминаю контейнер на холодильнике…
Вот оно!
Дамиры придумали состав, который позволяет им контролировать своих демонов на ранних стадиях. Конечно, им не надо было прибегать к помощи управления, они просто ждали, пока человеческая сущность повзрослеет и сумеет сама подчинить вторую ипостась.
Во рту появляется неприятный привкус металла, боль сжимает виски тисками, я охаю, хватаюсь руками за голову. Закрываю глаза, и кровать подо мной тут же начинает стремительно вращаться. Испуганно открываю глаза и смотрю в потолок.
Что со мной?
Тело прошибает холодный пот, по коже бегут мурашки, и я чувствую, как подкатывает к горлу тошнота.
С трудом поднявшись на ноги, со всей поспешностью бреду в туалет, наклоняюсь над раковиной и меня мучительно долго рвет.
Включив воду, я жадно пью прямо из-под крана. Голова готова лопнуть, тело сотрясается от крупной дрожи, но зато хотя бы больше не тошнит, и это уже хорошо.
С большим трудом умывшись, я опускаюсь прямо на махровый коврик рядом с душевой кабиной, откидываю голову назад и переношусь в воспоминания трехлетней давности…
Испуганный демон стоит посреди комнаты, ошарашенно оглядывается и прижимает к груди белого котенка.
– Агент четыре-три, – рычит подполковник. – Вы следующая!
Я киваю, беру черный фломастер и захожу внутрь.
Зверь ошибся во мне…
Нет, я не собираюсь нарушать приказ, наоборот, я выполняю все в соответствии с возложенными на меня обязанностями.
Все заранее спланировано. Меня готовили к этому долгое время, меня кололи кровью синеглазого демона с единственной целью – разгадать загадку.
– Превосходно, агент четыре-три! – пожимает мою руку подполковник. – Этот чертов демон наш со всеми потрохами.
Мужчина уже внутренне принимает поздравления об успешно проведенной операции.
Картинки пазла медленно возвращаются ко мне. Одно за другим воспоминания заполняют пробелы памяти. Пройдет еще около часа, прежде чем я смогу вспомнить все, но самое важное я уже знаю.
