Я помню свой приказ – внедриться, узнать, выкрасть и доставить начальству.
Боже, как такое возможно! Я же люблю Кристофа, действительно люблю!
Слезы бегут по щекам, но я даже не замечаю их.
Черт! Что же делать? Признаться, пока не поздно, Кристофу, что его первоначальные подозрения верны, и я действительно внедренный агент.
О том, чтобы предать его и Зверя, я даже не думаю. Я не вернусь в управление, я не выдам секрет Дамиров.
Нет! Я слишком люблю его…
К горлу опять подступает тошнота. Я поднимаюсь на слабых ногах, склоняюсь над раковиной. Что же со мной такое? Надо достать аптечку и выпить хоть что-то.
Трясущимися руками ворошу упаковки, быстро глотаю «пенталгин», ищу что-то от желудка, но неожиданно взгляд падает на небольшую запечатанную коробочку.
Подняв глаза, потрясенно смотрю на свое растерянное отражение, громко всхлипываю и тут же закрываю себе рот рукой.
Не время лить слезы. У меня есть приказ, у меня есть одна четкая цель, и я должна идти до конца, как бы больно при этом мне не было.
Я выхожу из ванной, хватаю свой КПК с постели, покидаю комнату и захожу в соседнюю спальню.
Код на панели – дата моего собеседования. Теперь я даже знаю, почему мы ждали почти год, прежде чем внедрить меня глубже.
Ответ приходит из глубин памяти сам собой – в идеально спланированную операцию вмешался Рик.
Из-за ментального блока я искренне верила, что уволилась со службы сама, что больше не являюсь агентом. Меня должны были внедрить к Кристофу сразу, но Рик буквально вырвал меня из-под слежки и увез к себе в дом.
Три месяца, пока я была с ним, подполковник рвал и метал, но после того как меня нашли на больничной койке, стало очевидно – дальнейшее внедрение провести невозможно.
Те полгода, что я проходила восстановление, службы «пасли» меня отдаленно, уже и не рассчитывая на успех операции, но когда пришло время, нужные блоки сорвались и мне начал сниться мистер Дамир.
Я вымученно и как-то зло улыбаюсь. Как же хорошо управление все спланировало. Добровольно согласившаяся на все марионетка, обманутый Зверь, влюбившиеся друг в друга мужчина и женщина…
Обрываю саму себя.
Нет, не думать о Кристофе!
У меня есть приказ.
В тренировочном зале, как всегда, темно – демоны прекрасно видят в темноте, но Зверь немного подделал систему освещения, чтобы я могла приходить сюда, и теперь сбоку от входа находился небольшой щиток.
Подсветив себе телефоном, нахожу нужную кнопку, и зал тут же наполняется мягким рассеянным светом ламп. Я оборачиваюсь, проверяю, на месте ли контейнер, и торопливо пересекаю этаж для тренировок.
К площадке приставлена узкая лесенка, закрепленная ради моей безопасности сверху и снизу. Зверь задумал пристроить полноценную лестницу и уже закупил нужные материалы, а пока я пользовалась этой.
Все для меня…
Нет! Не надо думать об этом.
Поднявшись наверх, решительно подхватываю контейнер со стола, оглядываюсь и с горечью вздыхаю.
– Мур-р‑р! – трется об мои ноги Киса, требуя ласки, но я отворачиваюсь и спускаюсь вниз.
По дороге назад я набираю на телефоне вызубренные наизусть цифры контакта.
– Агент четыре-три, – ровно говорю в трубку. – Задание выполнено.
– Я понял, агент четыре-три, – сухо отвечает связной. – Готовность – двадцать минут, – предупреждает он и отключается.
Тяжело вздохнув, торопливо возвращаюсь в спальню, натягиваю первые попавшиеся джинсы, блузку, обуваю ноги в легкие балетки.
Двадцать минут! Всего двадцать минут, чтобы…
Чтобы попрощаться с Кристофом.
В душе что-то надламывается, готовое оборваться в любую секунду. Вооружившись блокнотом и карандашом, я замираю.
Что написать ему? Что я не знала, что действительно любила его, что мне очень жаль? Написать правду о моих страхах?
Я качаю головой. Почему все так непросто…
«Мистер Дамир, Вы были правы, когда говорили, что агенты не бывают бывшими.
Меня начали готовить к этой операции с первого дня зачисления на службу. Наши ученые выявили, что мой генетический код отчасти схож с Дамирами.
Какой-то период мне кололи кровь, которую брали у вас при проверках, чтобы Зверь ощущал меня как «родную». Попутно я изучала все, что было известно о ваших привычках и увлечениях, чтобы точно знать, как расположить вашу человеческую сущность.
Три года назад мы разыграли перед Зверем небольшой спектакль, но само внедрение получилось намного позже.
Из-за ментального блока я не помнила приказа и сути операции, но подсознательно искала возможность остаться и сблизиться с вами.
Как видите, мистер Дамир, вы были правы в своих сомнениях, когда принимали меня на работу, и глубоко ошиблись, посчитав, что я – белая пантера.
Хитрая рыжая лиса – вот моя истинная сущность.
Я бы хотела написать, что мне жаль, но это будет нечестно. Я знала, на что иду, я выполняла порученный мне приказ и…»
КПК нервно вздрагивает и пищит – времени не остается. Я закусываю нижнюю губу и торопливо дописываю:
«Открытую печать невозможно обмануть, мистер Дамир. Мне действительно было с вами хорошо.
Спасибо и прощай».
Я торопливо расстегиваю кулон со своим именем, кладу его поверх письма, стягиваю кольца-обманки, а следом на белый листок блокнота опускаю браслет, подаренный Зверем.
Все. Теперь точно все…
Подхватив контейнер и телефон, я торопливо спускаюсь вниз, вызываю лифт и поднимаюсь на крышу.
На взлетной площадке уже ждет вертолет.
– Агент четыре-три, поторопитесь! – швыряет в лицо ветер, и я, пригибаясь, бегу к открытой кабине.
Глава 16
– Мисс Ларанж, – на губах пожилого управляющего компанией заиграла предвкушающая улыбка, – а закажите-ка мне столик в том ресторанчике с красными лампами!
Проходит пара секунд, прежде чем до сознания доходит, что «мисс Ларанж» – это собственно я.
Вместе с новой работой изменилась и я сама. Отныне я с гордостью носила черное короткое каре, длинную прямую челку, черные классические костюмы и вызывающе ярко красила ногти и губы.
Теперь каждое мое утро начиналось с того, что я пару минут отрешенно стояла перед зеркалом, пытаясь узнать в незнакомой брюнетке себя, прежнюю. Получалось с трудом, но я не теряла надежды однажды убедить себя в том, что обновленная Аврора гораздо лучше предыдущей версии…
– Мисс Ларанж?
Спохватившись, убираю черную короткую прядку за ухо, хмурю брови, припоминая, о каком месте идет речь.
